– Наконец-то, доктор. Я уже начал беспокоиться. Как ваше здоровье?

– Очень устал, – доверительно сообщил Сомий. – Хотите порадовать нас новой работенкой? Спешу вас уведомить – трудовые подвиги больше не делают нас счастливыми.

– На этот раз я хочу действительно вас обрадовать, – Усмехнулся капитан. – Кажется, мы добрались до места. Скоро переходим в режим торможения, и я прошу вас занять места в противоперегрузочных креслах. Учитывая состояние корабля, я опасаюсь, что гравитационная защита в некоторых отсеках может не сработать. Поэтому милости прошу на капитанский мостик.

– Вас понял! – обрадованно крикнул Сомий.

– И поторопитесь. Если мы пролетим мимо цели, нас ждет еще несколько суток утомительного полета.

Сомий уже не слушал капитана. Он пытался растолкать сладко причмокивающего Пидла.

– Вставай! Сокровища ждут тебя!

Голова Пидла болталась из стороны в сторону, ударяясь об острый угол ящика, но глаза упрямо не открывались.

– Капитан предлагает нам поспать в удобных креслах! – на пределе своих голосовых связок проорал Сомий.

– Мне и здесь неплохо, – прошептал Пидл и снова захрапел.

– Я так и думал, что ты откажешься от своей доли, – вздохнул Сомий и быстрым шагом направился к лестнице.

– Откажусь от доли?! – проревел электронщик у него за спиной. Сомий, не сказав ни слова, быстро побежал вверх по трапу. Сзади послышался разъяренный топот. Но как Пидл ни старался, настигнуть Сомия он смог только на пороге рубки.

– Повтори, что ты сказал насчет моей доли, синюха пучеглазая? – с плохо скрываемой яростью прорычал он в затылок Джогу.

– Я пошутил, – огрызнулся Сомий, немного напуганный грозным напором электронщика.

– Вы очень быстро добрались, – удивился и, кажется, даже обрадовался Дио. – Садитесь и пристегивайтесь. У вас появилась возможность немного передохнуть перед обратной дорогой.

Напарники мгновенно заняли свободные кресла. Сомий старательно подтянул ремни безопасности и тщательно защелкнул все пряжки. Пидл беззаботно бросил ремни себе на колени. Он привык мыслить практично и твердо знал, что если не сработает система гравитационной защиты, то никакие пряжки и зажимы не спасут от мгновенной смерти. Сомий неодобрительно посмотрел на электронщика и внезапно в его голову пришла кошмарная мысль: если капитан Дио решил избавиться от них, то сейчас самый удобный момент. Недаром он позвал их именно в рубку. Капитану достаточно было загодя перерезать силовые кабели, ведущие к креслам, и при энергичном торможении пассажир просто исчезнет. Его не размажет по пульту и не разорвет на куски ремнями, он просто продолжит свой путь со сверхсветовой скоростью. Тело несчастного пройдет сквозь обшивку корабля и умчится в межзвездную даль.

– Начинаю торможение, – сообщил Дио и щелкнул каким-то тумблером. – Кстати, Пидл, выношу тебе благодарность за ремонт кибермозга звездолета.

Электронщик сдержанно кивнул. «Значит, вычислительная машина сейчас в полной исправности, – с удовлетворением подумал Сомий. – Наверное, он починил ее, пока я валялся в реанимационной камере. Пришло время избавляться от конкурентов. Или всё-таки немного обождать?»

На пульте зажглись индикаторы включения тормозных двигателей, и гридер напрягся так, будто приготовился со сверхсветовой скоростью влететь в экран внешнего обзора. Он уже почти видел себя проносящимся сквозь электронные платы и жгуты разноцветных проводов, скрытые в пульте. Сомий прекрасно понимал, что его глаза и мозг не смогут ничего зафиксировать. Возможно, долю секунды он будет созерцать черноту космоса. А потом его просто разорвет внутренним давлением и вывернутый наизнанку кровавый шар, бывший когда-то его телом, начнет бесконечное путешествие сквозь пространство.

Ничего страшного не случилось. Даже картинка на кранах совсем не изменилось. Скосив глаза, Сомий сумел разглядеть, что скорость упала ниже световой. Корпус звездолета неприятно завибрировал. В нос корабля с чудовищной кинетической энергией врезались мельчайшие пылинки, молекулы и атомы, рассеянные в вакууме.

При такой скорости их разрушительная мощь особенно велика. Бронепластины корабля могут и не выдержать столь жесткого воздействия, и, поняв это, Дио снова резко сбросил скорость. Пассажиры не испытали никаких неприятных ощущений. Они были надежно защищены гравитационным полем, но «Гедабас» чувствовал себя не очень хорошо. На пульте вспыхнуло сразу несколько синих лампочек, предупреждающих об опасности. Сомий раздраженно морщился. Люк в грузовом трюме, который они с таким трудом задраивали, снова открылся, и поток межзвездного газа немедленно снес погрузочную платформу. К счастью, через мгновение лампочка сменила синий цвет на желтый. Это означало, что аварийный участок изолирован и не является помехой для дальнейших маневров. Один за другим пожелтели и все остальные аварийные индикаторы. Пока что небольшому экипажу везло.

– Это должно быть где-то здесь, – задумчиво пробормотал Дио, вглядываясь в показания мониторов. Ему совсем не хотелось со всей дури влететь в рой каменных обломков, оставшихся от погибшей планеты. Капитан пощелкал кнопками и вывел на главный экран изображение с видеокамеры, расположенной в носовом отсеке звездолета. Объектив был установлен между стволами четырех плазменных пушек. Они грозно упирались прямо в звездный небосвод и, по замыслу инженеров, должны были обеспечивать психологический комфорт впередсмотрящего. Строго в перекрестии прицела виднелась скромная голубая точка.

– Что это? – спросил Сомий, показывая пальцем на экран. – Там должны быть только астероиды, а это планета. Мы прилетели не туда!

– Мы прилетели туда, – возразил Дио. – Координаты этого мира в точности соответствуют координатам взорвавшейся планеты.

– Но ведь чудес не бывает! – обиженно воскликнул гридер.

Капитан промолчал. Он постучал по клавишам и максимально увеличил изображение планеты, которой не могло быть. Большое расстояние не позволяло улучшить качество картинки. Мозаика квадратиков надежно скрывала очертания океанов и материков, хотя, судя по цветам, и то и другое там было. Экран раскололся на две части. Теперь в левой половине демонстрировался архивный фильм, где погибшая планета еще была цела и невредима. В правой – мир, к которому сейчас стремился «Гедабас». Внизу экрана появилась информационная надпись: «Вероятность идентичности – тридцать процентов». По мере приближения к цели вероятность всё возрастала и через полчаса достигла ста процентов.

– Это та самая планета, – подавленно произнес Дио. Он ожидал, что сейчас Пидл разразится гомерическим хохотом, но чернокожий электронщик мирно посапывал и своем кресле. Усталость взяла верх над волнениями, и он заснул.

– Тогда как вы объясните существование пленки, где эта планета взрывается? – поинтересовался Сомий. – Может быть, это была художественная лента? Или фальсификация, изготовленная с непонятной целью. Вы носили запись на экспертизу?