Анаис поежилась. Ее саму от захлестнувших чувств слегка подташнивало, и самым ярким, самым сильным из них было омерзение к себе.

Этаж под лабораторией был разделен на четыре небольших аудитории, таких же пыльных и заброшенных. Две комнаты оказались чище: одна — подобие рабочего кабинета, со множеством старых темных полок вдоль стен, заставленных книгами и распухшими папками. И вторая — маленькая каморка с одним окном и узкой кроватью под ним. В комнатушке не было камина, и согреваться приходилось грудой толстых пыльных одеял. Кажется, именно здесь последнюю неделю и обитала Диана.

Антуан свернул в кабинет, и девушке пришлось последовать за ним. Здесь тоже было зябко, хотелось закутаться во что-то или согреться в чужих объятиях. Но Анаис хватила всего одного взгляда на довольное и деловитое лицо мага, чтоб предпочесть холод его прикосновениям.

Я лучше согреюсь твоей кровью, мрачно подумала она, перебирая пальцами по рукояти кинжала.

На какое-то время маг словно забыл о ее присутствии. Склонившись над столом, он принялся что-то записывать в толстую книгу, иногда хмурясь и покусывая кончик перьевой ручки. Предательская нежность кольнула сердце Анаис, и девушка поспешила напомнить себе, что это мерзкое чувство — ненастоящее.

Наверное, именно поэтому ему было так тяжело сопротивляться.

Анаис прошлась вдоль полок, мимоходом поправила одну из папок, почти выскользнувшую на пол. Девушка старалась незаметно осмотреться. В комнате не было ни канделябров, ни пепельниц, ни прессов для бумаги — ничего, чем можно было бы оглушить мага.

Сама того не заметив, Анаис слишком близко подошла к столу, ее взгляд скользнул за плечо Антуана, на его записи, на ряды имен и дат. И девушка даже не вздрогнула, когда увидела имя «Робер д’Анари».

Но что-то ее, похоже, выдало.

Антуан резко выпрямился, оглянулся на нее с легким недоумением на лице. Анаис ответила ему спокойным прямым взглядом, хотя внутри ее всю потряхивало от страха и напряжения.

— Моя милая, — тяжело улыбнулся маг и шагнул к ней. Анаис снова пришлось вынести его прикосновение, даже довольно прикрыть глаза, изображая удовольствие. Еще никогда маска Дианы не давалась ей так тяжело, как в это мгновение, — ты сама на себя не похожа.

— Некоторые вещи меняют нас безвозвратно. Например, убийство.

— О том мальчишке, — вкрадчиво напомнил Антуан, — из-за которого поднялась шумиха, как там его… ах да, Клари… из-за него ты так не переживала.

Сердце кольнуло холодом от осознания, что ее дикая догадка о причастности Дианы оказалась правдивой.

— Ну ты сравнил, — поморщилась Анаис, глядя куда угодно, но только не в лицо Антуану. — Одно дело подвернувшийся под руку мальчишка, и другое — родная сестра! Я же делала все, чтоб ее уберечь! А вышло…

Она судорожно вздохнула. Маг хмыкнул, словно удовлетворившись ее объяснением, отступил на шаг. Склонил голову к плечу, как большая птица, окинул фигуру девушки внимательным, цепким взглядом.

— А скажи-ка мне, моя милая Диана, говоришь, ты убила свою драгоценную сестрицу? — тихо и вкрадчиво произнес он, и от его интонации у Анаис мурашки побежали по коже, и она еле нашла в себе силы судорожно кивнуть. — Почему ж на твоем кинжале нет ни следа крови?

От накатившей паники ладони едва не свело судорогой, и Анаис прокляла себя за то, что так и не выпустила проклятый кинжал из рук, так и продолжила вертеть его на виду.

Какая же она дура! Так глупо проколоться!

— Вытерла, — как можно безмятежнее пожала она плечами. — Об ее платье. Или ты ждал, что я ее кровью на лице боевую раскраску нарисую?!

Голос гневно взвился и дрогнул, казалось, она вот-вот расплачется, от страха, отчаяния и напряжения. Антуан удрученно покачал головой, шагнул к ней с тяжелым вздохом:

— Да, не ждал я, что Диана меня подведет… Но, может, и ты окажешься мне полезной?

— Не дождешься! — поцедила Анаис, отступая от мага, пока не уперлась в стол. Она быстро оглянулась и поняла, что не успеет его обогнуть, а даже если успеет — то что ей делать? — Не подходи ко мне!

Но маг спокойно приближался, и что-то в его глазах темнело такое, что у Анаис ноги слабели и колени подкашивались. По коже словно волной холодные иголочки пробежали, и девушка поняла, что Антуан пытается подчинить ее, сломать и покорить. С писком она отмахнулась от него кинжалом, надеясь, что он испугается и отшатнется. Антуан же не знает, что ей нельзя, совсем нельзя его убивать!

Но маг с кривой усмешкой перехватил ее запястье¸ сжал и выкрутил до боли. Анаис закусила губу, но все равно не смогла сдержать тихого вскрика, из глаз брызнули слезы.

— Вот так, девочка моя, — в другой ситуации тихое воркование мага могло утешить и успокоить, но сейчас панический ужас сковывал девушку от одного звука его голоса.

Антуан медленно разжал ослабевшие пальцы Анаис и вынул из них кинжал, прежде чем выпустить ее запястье. С тихим стоном девушка прижала ладонь к груди, со страхом следя за действиями мага. Что он с ней сделает? Перережет горло, как до этого велел Диане? Или что-то страшнее?!

Осмотрев кинжал, он демонстративно довольно поцокал языком и сунул его за пояс. Теперь Анаис совсем нечем было защищаться, она попыталась снова отстраниться от мага, прогнулась над столом, но он все равно вцепился пальцами в ее подбородок, сжал до боли, приблизил ее лицо к себе.

Было в этом что-то жуткое и неправильное, что у девушки дыхание перехватило. Кожу постоянно кололо до онемения, зуд проник под ногти и веки, и Анаис зажмурилась от едва ощутимой, но мучительной боли. И чтобы не видеть жуткие глаза Антуана, о да! Но даже с опущенными веками она чувствовала, как ее пронизывает его взгляд, словно острая медная булавка — бабочку. Антуан что-то шептал, но Анаис не слушала, старательно не слушала его слова, от их приторной сладости ее начинало тошнить от омерзения. Он пытался снова влезть в ее мысли и чувства, но зелье пока еще защищало ее.

Надолго ли ее хватит?

Нежное прикосновение чужих губ было столь неожиданным, что она едва не ответила на его поцелуй, все еще влекомая к нему угнездившимися в сердце чарами, но вовремя одернула себя и со злостью прокусила его губу до крови. Антуан с приглушенной бранью отшатнулся, а Анаис со злобой улыбнулась, глядя на него исподлобья, медленно, с чувством слизнула кровь с губ.

— Надо же, — хрипло произнесла она, чувствуя как трясутся руки, которыми она оперлась на столешницу за спиной, — такая же соленая, как у простых людей. Не слишком много о себе возомнил, а, кукловод?

Она смотрела на него и ликовала, видя на его лице тень страха и удивления. Его чары не сработали, оказались пшиком, на один миг скинув его с вершины мира, куда он сам себя вознес своим мастерством, к самому подножию, в черноту корней, к ничтожным людям, которых он презирал, которыми он играл, словно солдатиками, жертвуя ими, не считаясь ими. И теперь Анаис упивалась его беспомощностью, его осознанием, что даже магия не всесильна, что и против нее нашлось свое средство!