Назад я не отмотаю, Лиз, ничего исправить в прошлом не смогу.

– А завтра ещё какой-то дальний родственник появится, а ты защищать будешь?

– Нет. Больше нет.

– Родственников нет или не будешь решать вместо меня?

– Я услышал твою позицию. Ты хочешь знать всё, никакого блаженного неведения. Отныне любую информацию я буду рассказывать сразу. Если ты вообще захочешь со мной общаться.

– А что ты вообще… Ох. Я сейчас вернусь.

Лиза бледнеет на глазах, быстро поднимается и уходит в сторону уборных. Грациозно лавирует между других столиков, словно живот ей совсем не мешает.

Я жду несколько минут, но девушка не возвращается. Отправляюсь следом за ней. Ей стало плохо? Просто задержалась? Чувствую, что меня пошлют, хорошо если просто назад за столик. Но в стороне находится не хватает выдержки.

Толкаю дверь в уборную, сразу вижу Лизу. Тревога тут же отступает, но волнение никуда не исчезает. Девушка умывается холодной водой, после упирается ладонями в умывальник.

– Это женская уборная, – Лиза фыркает, а после морщится. – Серьезно, Демид, не лучшее место для разговоров.

– Тебе нехорошо? Что-то нужно?

– Угу. Отбить обоняние, – стонет, поджимая губы. – Этот ребенок ненавидит все запахи.

– Аккуратнее, – поддерживаю девушку за талию, когда её начинает шатать. – Отвезти тебя домой?

– Угу. Отойди, Демид.

– Лиз…

– Мы с малышом согласны, что у тебя ужасный одеколон. И… Меня сейчас снова стошнит.

Я придерживаю волосы Лизы, пока она сгибается пополам. Проклинает то меня, то всех мужчин, то просто делает судорожные вздохи. Я стараюсь держать её, а при этом находиться подальше, чтобы не вызывать новый приступ токсикоза.

Помогаю девушке умыться, она едва стоит на ногах. Моя маленькая сильная девочка, которую наш ребенок решил испытать на прочность. А она всё это выдерживает день за днем.

– Демид, – ловит мой взгляд в отражении зеркала. – Я хочу стопроцентную честность. Если узнаю о лжи, то… Ты больше никогда меня не найдешь, ясно?

– Предельно. Я не приехал врать тебе, Лиз.

– Если бы я не была беременной, ты бы появился? Или «пустышка» тебе не нужна?

– Я наговорил чудовищных вещей, я знаю. Но я никогда не имел этого ввиду.

– Приехал бы или нет?

– И да, и нет. Я не собирался появляться на твоем пороге в роли героя, когда всё закончится, и рассказывать какой я молодец. Если бы ты не узнала про всё, то я бы не стал тебе навязываться.

– Позволил бы вечно ненавидеть тебя?

– Ты жила дальше, Лиз. Я не считал, что у меня есть право врываться и снова переворачивать всё с ног на голову.

– Я поняла. Меня не от запахов тошнит, а от твоих игр в благородство.

Лиза шутит, и я понимаю, что всё не так плохо. Слегка улыбается, правдивый ответ ей явно нравится. Позволяет прижать к себе ближе, повести к выходу.

Я на ходу достаю кошелек, расплачиваюсь за так и не принесенный обед. Радуюсь, что припарковался рядом с рестораном. Помогаю девушке сесть в салон.

– Давай, отвезу тебя домой, малыш, – обращение вырывается автоматом, но Лиза ничего не говорит. Прикрывает глаза, удобнее устраиваясь на сидении. – А потом нагло и неблагородно напрошусь на кофе.

– Я тебя не приглашу.

– Тогда уломаю на ещё один обед.

– Думаешь, я соглашусь?

Лиза показательно отворачивается, а я решаю немного подождать. В конце концов, есть ещё завтраки и ужины. Или перекус. Или отличное кафе-мороженное, которое я заприметил на карте.

Идей море. И пока девушка твердо не отказала мне, я буду генерировать ещё и ещё.

Хочу провести Лизу к квартире, слишком уж она болезненно выглядит. Но девушка твердо отказывается, и я не спорю. Лишь внимательно слежу за каждым её шагом к подъезду.

Обернись.

Прошу как в первый вечер нашего знакомства.

Тогда девушка сбежала, не глянула на меня. Вычеркнула из жизни на полгода, пока я не развелся и не стал свободным ради неё.

Сейчас…

Лиза оборачивается.

Глава 50

– Я люблю, когда мои советы работают, – я по голосу слышу, что Аля улыбается. Прижимаю к себе телефон, переворачиваюсь на другой бок. – Значит, у вас всё идёт полным ходом?

– Мы… видимся.

Отвечаю уклончиво, хотя это именно то, что происходит. Мы видимся и разговариваем. Много. Кажется, мы столько всего обсуждали только в первый год отношений. Узнавали друг друга, изучали.

Сейчас – тоже самое.

Только темы разговоров намного глубже. Демид объясняет мне больше того, что происходило в его жизни. Не представляю, как Юсупов смог переквалифицироваться из обычного в бизнесмена в шпиона.

Я больше говорю про то, как это обижает. Недоверие и готовность поделиться со всеми, кроме меня. Даже ради спасения. Я не хочу быть красивой хрустальной вазой, которую просто переставляют по надобности.

Мы не встречаемся.

Я не прощаю мужчину окончательно.

Он не пытается ни к чему меня подтолкнуть.

Мы… Видимся, да.

– У тебя даже голос такой живой-живой, – Аля смеётся. – Ты можешь не признавать этого, но заметно, что всё изменилось.

– Рано пока говорить о чём-то. Единственное, что меня сейчас волнует – выжить.

– Снова плохо?

В голосе подруги слышится откровенное сочувствие, я мычу в ответ. Врачи, которых я уже довела до ручки своими вопросами, отвечают, что это нормально.

Я сама знаю, что нормально! Но мне хочется найти волшебную формулу, с которой бы меня перестало накрывать такими внезапными приступами.

Напоминаю себе ветхий дом. Только одно отремонтируешь, второе тут же ломается. Не мутит тебя, деточка? Там мучайся с болями в пояснице. А бонусом – головная боль от духоты.

Я ещё недолго болтаю с Алей, но всё больше проваливаюсь в сон. Кажется, даже не прощаюсь перед тем, как отключиться. Но знаю, что подруга не обижается, она всё прекрасно понимает.

Я сплю плохо, постоянно просыпаюсь, снова проваливаюсь. Боже, не представляю, как храбрые девушки решаются на второго и третьего ребенка. Мне одного хватит, точно.

– Ммм? – бормочу, даже не смотрю на имя абонента. – Что?

– Ты спишь? – голос Демида становится тише. – Мы планировали поужинать вместе.

– Прости, не получится. Давай в другой день?

Мужчина устало вздыхает, ему с Киева ехать не пару минут, чтобы встретиться со мной. Это целый день на дорогу убить, чтобы пообщаться часа два. А ещё, догадываюсь, что Демид считает