Должно быть, кто-то на небесах сейчас покатывается со смеху. «Ну-ка, ну-ка, – говорит он, – посмотрим, как она сейчас запоет!»

Я смотрю на Иззи, а Иззи – на Кристиана. Должно быть, надеется заметить в его глазах какую-нибудь подсказку, которую я, охваченная молчаливой истерикой, без сомнения, пропущу.

Кристиан берет меня под руку. Движения его точны и уверенны, руки не дрожат.

– Сегодня ты красива как никогда, – говорит он.

– Отлично, милый! При входе в церковь посаженый отец должен сказать невесте комлимент! Джейми, постарайся представить, что ты и в самом деле красива. В день свадьбы – с вуалью и всем прочим – ты будешь выглядеть просто великолепно.

Мы делаем шаг вперед.

– «Она идёт, прекрасная, как ночь, – шепчет Кристиан.

Еще шаг.

– «Безоблачная и звездная.

Еще шаг.

– «Вся прелесть тьмы и сияния звезд…

Мы украдкой косимся друг на друга.

– «Соединилась в ее глазах…»

– Никаких разговоров! Джейми, ты идешь навстречу судьбе, навстречу новой жизни. А теперь обернись и одари гостей безмятежной улыбкой. Не вздумай выделять кого-то в отдельности! Хорошо, пошли дальше.

Я едва слышу Надин: в ушах, заглушая ее голос, гулко отдается стук сердца. Вот я и перед алтарем. С Кристианом. У меня кружится голова.

– Братья и сестры! – начинает Иззи, взяв на себя роль священника и бросая мне ободряющий взгляд. – Мы собрались здесь, пред лицом Господа нашего… Но Надин спешит ее прервать:

– Нет-нет, здесь Кристиан отходит в сторонку, и его место занимает Скотт!

«Что, если он не захочет «отойти в сторонку»? Что, если останется?» – скачут у меня в голове безумные мысли.

– А если бы Кристиан был женихом, – говорит Иззи, – где бы он стоял?

Надин, увлеченная любимым делом, попадается в ее ловушку.

– Вот здесь, – и она подталкивает Кристиана вперед.

– Насколько близко к невесте?

– Примерно вот так, – отвечает Надин, двигая нас, словно безделушки на каминной полке. – Да, вот так! Отлично! Теперь смотрите друг другу в глаза…

– Джейми, включи воображение, представь, что ты его любишь! – издевается Иззи.

– Свадьба будет сниматься на видео, так что постарайся смотреть на жениха так выразительно, как только можешь. Ага, вот так хорошо.

– Объявляю вас мужем и женой! – провозглашает Иззи. – Скрепите свой союз поцелуем!

– А поцелуй я продемонстрирую сама! – вмешивается Надин и отодвигает меня в сторону.

– Стоите лицом друг к другу, в профиль к гостям – они хотят все видеть. Главное в поцелуе – соблюсти меру. Показывать языки – неописуемо дурной тон, но поцелуй с закрытым ртом обличает недостаток страсти. Значит, будем искать золотую середину… – С этими словами она дарит Кристиану комбинацию из трех поцелуйчи-ков: чмок-чмок-чмо-ок! – Я просмотрела, должно быть, сотню видеозаписей и должна вам сказать, что лучше этого не найдешь! Во-первых, ты даешь понять, что одного поцелуя недостаточно. Во-вторых, есть сюжетное движение: первые два совершенно невинны, а третий уже более… гм… интенсивен.

– Я запомню, – обещает Иззи.

– Для вас с Ридом я бы этого не рекомендовала, – морщится Надин. – Вам и формального поцелуя хватит.

– Правда? И почему же?

– Хочешь, чтобы я объяснила вслух?

– Надин, перестань! – вздыхает Кристиан. Но, Иззи уже потеряла терпение.

– Знаешь что, Надин? Иди к черту со своими советами! И на свадьбу ко мне не приходи! Я люблю Рида и буду целовать его так, как мне захочется!

И она бросается вон из часовни. Я бегу за ней.

– Подожди! Иззи!

В фойе она останавливается так резко, что я налетаю на нее.

– Нет, объясни мне, зачем она это делает? Сука чертова! Как она смеет…

– Иззи, – вздыхаю я. – Не принимай близко к сердцу. Она же только этого и добивается. Просто не обращай внимания.

– Знаю, но… Но зачем, зачем? Ей что, нравится, когда всем вокруг плохо? Хотела бы я, чтобы с ней случилось что-нибудь ужасное, чтобы вдребезги разбился весь ее идеальный мирок с отрепетированными поцелуями…

– Карма…

– Не надо. Я совершенно спокойна.

– Нет, Иззи. Я хочу сказать, что карма все-таки существует. Рано или поздно все, что она творит, вернется к ней и схватит за шкирку.

– Когда? В следующей жизни? – вздыхает Иззи. – Джейми, я тебя умоляю: уведи у нее жениха! Пожалуйста! По гроб жизни меня обяжешь!

– Постараюсь, – обещаю я.

– Я просто представила, как мы с Ридом будем выглядеть перед алтарем… – с грустью говорит Иззи. Странно – никогда прежде она о подобных вещах не задумывалась.

– Знаешь, – она смущенно поднимает глаза, – сегодня ночью я попробовала повести дело начистоту.

– То есть как?

– Признаться, что никогда не работала в стриптиз-клубе. Но, едва об этом заговорила, он начал уверять, что мое прошлое ему безразлично, и так и не дал договорить. Мне кажется, ему нравится думать, что он вытащил меня из пропасти.

– Ладно, пусть фантазирует на здоровье. По крайней мере, ты попыталась.

– Ну да. Просто хочу, чтобы ты знала.

– Теперь знаю. – Я улыбаюсь и крепко обнимаю Иззи. – Пойдем пообедаем?

– С удовольствием, – просияв, отвечает она. – А за обедом ты наконец расскажешь, где пропадала всю ночь…

– Хочешь мой огурец? – интересуюсь я, слизывая с пальцев последние следы тунца.

– Ну что ты глупые вопросы задаешь? – вздыхает Иззи. – Я когда-нибудь доедала твои огурцы?

– Да нет, просто жалко выбрасывать… – Я пожимаю плечами. – Не понимаю, кто вообще их ест?

– Как ни увлекательна наша беседа об огурцах, а все-таки давай вернемся к вопросу о прошлой ночи. Где ты была?

Я отставляю тарелку и делаю большой глоток «Доктора Пеппера».

– С Финном.

– Так и знала! Так и знала! Я же говорила, ты к нему неравнодушна! – вопит Иззи.

– Да нет, все было совсем не так…

– Да? А как же?

– Красиво. И очень печально.

– Печально? Печальный секс – это что-то новенькое! Он расстроился, что ты выходишь за другого? Ты не сказала ему, что Скотт голубой?

– Да не было у нас секса.

– Что-о? Так, начни сначала. Я, должно быть, что-то упустила.

– Вчера была годовщина смерти его матери. Она умерла три года назад. Вот почему Зейн не хотел осгавлять его одного. Если бы я только знала…