В понедельник утром Юханссон отменил поездку на лечебную физкультуру и позвонил Лизе Маттей.

– Юханссон, – отчеканил он, как только она ответила.

– Ларс, рада слышать тебя. Согласно последним новостям из нашего кафетерия, ты чувствуешь себя все лучше и лучше.

– Со мной не произошло ничего страшного.

«Ларс, – подумал он. – А где привычное «шеф»?»

– Могу я чем-то помочь тебе?

– Да, – подтвердил Юханссон. – Кроме того, сделать это можешь только ты. И без проволочек.

– Я готова встретиться с тобой через час, – сообщила Маттей. – Как много времени тебе понадобится?

– Пятнадцать минут, – сказал Юханссон.

«Малышка Лиза стала большой», – подумал он, положив трубку.

Спокойная, хорошо тренированная блондинка, со вкусом одетая, аккуратная, приятной наружности. «Лиза Маттей во всей красе, – подумал Юханссон, войдя в ее кабинет. – Кроме того, явно беременная, судя по ее круглому животику».

– Ларс, – сказала Лиза. – Как я рада тебя видеть. Можно тебя обнять?

– Ради бога, – ответил Юханссон и наклонился, чтобы ей было легче обхватить его руками.

– Знаешь, кто у тебя будет? – поинтересовался Юханссон, глядя на ее живот.

– Девочка. Уже выяснила. Не смогла сдержаться.

– А ее отец тоже полицейский?

– Ни в коей мере. Киновед. Работает в университете.

– Приятно слышать, – сказал Юханссон.

– Что я могу сделать для тебя, Ларс?

– Мне нужен ответ по пробе ДНК. Это щекотливая история. Если мы попадем в точку, я не хочу огласки.

– И какое дело стоит за ней?

– Нераскрытое убийство девятилетней девочки на сексуальной почве, совершенное двадцать пять лет назад. Срок давности по нему уже истек.

– Жасмин Эрмеган?

Лиза Маттей испытующе посмотрела на него.

– Да, – подтвердил Юханссон.

– Ты разобрался с ним?

– Да, – кивнул Юханссон. – Я почти на сто процентов уверен, что нашел его. Вдобавок он жив.

– Меня одолевает любопытство. Почему тебя заинтересовало убийство Жасмин? Оно ведь не из твоих старых дел?

– Требовалось чем-то заняться, пока я лежал в больнице.

– Ты верен себе, Ларс, – констатировала Маттей.

– Честно говоря, раньше я чувствовал себя лучше, – признался Юханссон. – Здесь его ДНК плюс заколка для волос, которая, насколько мне известно, принадлежала жертве, – добавил он и положил два пластиковых пакета на ее письменный стол.

– Кровь, – констатировала Маттей, подняв пакет с бумажной салфеткой.

– Да, – сказал Юханссон. – Иногда приходится приспосабливаться к обстоятельствам.

– И это заколка Жасмин?

– Да, – подтвердил Юханссон. – Я, конечно, не верю, что от нее будет какая-то польза, но стоит попробовать. У меня, правда, есть некоторые сомнения. Можно ли считать это вопросом государственной безопасности?

– Если мы попадем в точку, то определенно. Я полагаю, ты в курсе, кто отец Жасмин?

– Да, – сказал Юханссон, – но в новых реалиях…

– А для чего тогда нужны друзья? – спросила Маттей и улыбнулась. – Кроме того, я ведь работаю здесь.

– Звони, – сказал Юханссон и поднялся. – И береги себя, – продолжил он и кивнул в сторону ее круглого живота.

– Береги и ты себя, Ларс.

После обеда Юханссону пришла в голову одна идея. Он быстро взвесил ее и решил нарушить свои планы. Позвонил одному из старых знакомых.

– Слушаю, – сказал комиссар Тойвонен из криминального отдела полиции Сольны.

– Юханссон.

– Ничего себе, – удивился Тойвонен. – Как твои дела?

– Отлично, – сообщил Юханссон. – Ты по-прежнему так же хорошо умеешь держать язык за зубами?

– Еще лучше, – усмехнулся Тойвонен. – Устаю все больше и больше. Едва в состоянии разговаривать с самим собой, – объяснил он. – Чем я могу тебе помочь?

– Ты не мог бы проверить, не получали ли вы заявление вчера вечером? Фрёсунда. Парковочная площадка на площади. Примерно десять вечера. Телесные повреждения.

– Сейчас, секундочку, – сказал Тойвонен.

Подождать пришлось почти пять минут, но необходимую информацию Юханссон в конце концов получил.

– Извини за задержку, компьютерный сбой, – объяснил Тойвонен. – Пришлось связаться напрямую с коллегой, который занимается этим делом. Серьезное ограбление. Потерпевшего, его зовут Стаффан Нильссон, шестидесятого года рождения, ограбили за несколько минут до десяти вечера, когда он возвращался домой из пиццерии в том же районе.

– Серьезное ограбление?

– Да, – подтвердил Тойвонен. – Преступники, по словам потерпевшего их было двое, а возможно, трое, ничем не примечательные, если верить его описанию, забрали золотой «Ролекс», золотой зажим для купюр с двенадцатью тысячами крон, золотую цепочку с шеи и печатку из белого золота, которую он носил на левой руке. Всего на сумму примерно сто пятьдесят тысяч крон. Прогуливаться по вечерам в таком виде, – считай, самому спровоцировать преступление. Или у него просто дьявольски хорошая страховка.

– Свидетели?

– Никто ничего не видел. Потерпевшего сразу после нападения нашла пожилая пара, совершавшая вечернюю прогулку. Он сидел на тротуаре, и из носа у него шла кровь. Они позвонили один-один-два. Первый патруль прибыл на место через пять минут. Скорая сразу за ним.

– Камеры наблюдения?

– Там, где все произошло, их нет.

– Как чувствует себя потерпевший?

– Покинул больницу после оказания первой помощи уже в тот же вечер. Перелом носа. Не велика проблема. Это кто-то из твоих знакомых?

– Кто?

– Потерпевший.

– Какой потерпевший? – спросил Юханссон.

– Я понял, – сказал Тойвонен. – Береги себя.

* * *

«И как мне эту информацию использовать?» – подумал Юханссон.

Вечером у Ларса Мартина Юханссона шестидесяти семи лет состоялся часовой разговор с Максимом Макаровым двадцати трех лет. Макс поведал о событиях в своей жизни, о которых ему было невыносимо рассказывать, но Юханссон принудил его к этому, и вопрос, насколько правильно он поступил, так до конца жизни и остался для него без ответа.

Юханссон попросил Макса заварить для него чай. Совершенно неопасно просить русского приготовить его, независимо от пола. Такой, какой нравился Юханссону. Не английскую бурду. Русский чай. Потом они расположились в кабинете, и Юханссон рассказал, что Стаффану Нильссону явно не только сломали нос и вытерли потом не самым приятным для самолюбия сего господина способом. Его также ограбили, забрали зажим для купюр, деньги, часы, золотую цепь с шеи и кольцо с левого мизинца.