И действительно, через три минуты в нашу дверь постучали сразу два человека.

— Прям по часам. Заходите, открыто! — крикнула им Совинькова.

Каково было моё удивление, когда в комнату на всех парах ворвались Король и Разнов, бросая гитару и листки с аккордами на кровать и падая рядом со мной на колени, поднимая панику.

— Что произошло? — спросил Саша, хватая меня за плечи, из-за чего я слегка ударилась головой об кровать. — Боже, прости пожалуйста, льдинка моя. Кто тебя обидел?

— Да, давай, добей свою льдинку, — рявкнул на того Денис, передразнивая его обращение. — У неё и так всё тело болит, а тут ещё ты!

— Что ты им сказала?! — крикнула я Татьяне, когда эти дурни уже сбросили с меня тёплую толстовку и закатали рукава кофты, чтобы оглядеть мои руки. — Совинькова, что ты ржёшь?!

А Татьяна заливалась звонким девчачьим смехом, наблюдая за нашими удивлёнными физиономиями.

— А ну ноги показывай, — сказал Денис, пока Король ощупывал все мои позвонки на наличие повреждений. — Где ещё они тебя били?

— Да никто меня не трогал! — верещала я. Однако подобный ответ ребят явно не устраивал, и они продолжали надвигаться на меня с расспросами. — Хватит ржать, идиотина! Спасай меня!

Я с огромным трудом вырвалась из хватки Короля, который явно не планировал меня выпускать, при этом отбиваясь от Разнова, и вскочила на кровать:

— Не подходите, — я схватила гитару и завела её над головой, встав в оборонительную позицию. — Если ещё раз до меня дотронетесь, я за себя не ручаюсь. Таня, чёрт бы тебя побрал, что ты им сказала?

— Что тебя кто-то побил и ты пришла в комнату вся в слезах, отказываясь рассказывать подробности, — ответил за неё Король. — Сказала взять гитару, чтобы мы могли тебя успокоить и отвлечь. А потом этой гитарой побить твоих обидчиков.

— Сова, — Денис повернул голову в сторону хохочущей девчонки. — Беги… Теперь уже я за себя не ручаюсь. И за гитару тоже.

Король лишь сел на кровать, загораживая меня и гитару от хаоса вселенского масштаба, который начинал разворачиваться в комнате.

Татьяна сразу же поднялась с кровати и схватила подушку, которую тут же отправила в Разнова. В этот момент она перебежала на другой конец комнаты и заняла свою любимую стойку, подзывая Дениса поближе.

— Дура, ты зачем ему оружие дала?! — я перебросила ей свою подушку для увеличения шансов на победу. — Бей его!

И та начала размахивать подушкой во все стороны, обороняясь от нападения мальчишки. В конечном итоге, комната покрылась перьями, а ребята оказались на полу, продолжая бить друг друга уже абсолютно пустыми оболочками от когда-то пухлых белых квадратиков.

— Ты думаешь так просто меня победишь? — шипел на девушку Денис, когда та опрокинула его на спину и придавила своим весом. — Мы сейчас быстро позициями поменяемся!

— Только попробуй! — Татьяна начала щекотать защитника от чего тот начал корчиться и пытаться скинуть с себя девчонку. — Победа будет за мной, олух!

Наблюдая за этой весёлой потасовкой, я не удержалась и попыталась незаметно пощекотать Короля. Только вот сделать незаметно — как и всегда — у меня этого не получилось.

— Нарываешь, Мороз, — сказал Саша, перехватывая мою руку и опуская гитару подальше от ребят, кающихся по полу. — Или ты тоже решила драку затеять? Боюсь, четыре новые подушки нам в кладовке не выдадут.

— А мы без подушек будем, — меня слишком сильно забавляла вся эта ситуация. — На кулаках.

— Тогда ты точно будешь плакать, льдинка, — я пригрозила ему кулаком, а парень лишь развёл руки в стороны. — Но меня можешь бить, я уж так и быть — потерплю. Всё равно потом сама будешь залечивать все эти раны.

Последние фразы отразились в моём разуме как вызов и я, не рассчитав силы, вмазала Саше прямо в нос. Парень лишь ойкнул и схватился за нос, не понимая, что только что произошло.

— К такому он явно был не готов, — констатировала Сова, нависая над Денисом. — Саш, кровь идёт!

— Боже, — я сражу же потянулась к прикроватному шкафчику, где хранились сухие и влажные платочки. — Я случайно, я не хотела, Саш.

— Успокойся, — он взял салфетки и начал останавливать льющуюся кровь. — Только боюсь помимо подушек, вам придётся ещё и простынь сегодня менять. Есть вероятность того, что комендантша подумает, что вы тут кого-то убили, — парень умудрился засмеяться, при этом слегка кривясь от боли.

— Ты ещё и шутить умудряешься в твоём то положении, — я начала помогать парню оттирать руки от крови, пока та приостановила своё движение. — Прости меня, я случайно.

— Да знаю я. Всё хорошо. И вообще сам напросился, — он дотронулся до моей щеки, нежно поглаживая её большим пальцем. — Расслабься, Лина. Я же живой, всё хорошо.

— А если она тебе нос сломала? — поинтересовалась Сова, когда перестала избивать второго хоккеиста и переместилась поближе к кровати. — Думаю тогда ты не будешь таким весёлым.

— Не парься, он его уже раз десять ломал. А кровь из носа у него льётся чуть ли не каждый день, — ответил за товарища Денис, открывая окно на проветривание. — У дурня сосуды слабые.

Подойдя ближе к Татьяне, Разнов обратил внимание на то, что девушка сидит на полу в коротких шортах и майке на тонких лямках, после чего расстегнул свою спортивную олимпийку и накинул той на плечи.

— Не бузи, — он похлопал девчонку по голове. — А то замёрзнешь и простудишься. Лето в этом году выдалось неприлично холодным. У тебя штаны нормальные есть? Или мне тебе свои отдать?

— Открой шкаф, они там внизу в стопке лежат, серые такие. Ты сразу их заметишь, — ничуть не смутившись, ответила Совинькова. — Хотя я и твои забрать могу.

— Тань, честное слово, ты столько моих вещей забрала, что иногда мне кажется, что у тебя собран полный комплект хоккейной формы Академии за последние несколько лет, — Денис открыл шкаф и уставился внутрь. — Хотя, наверное, легче тебе отдать мои штаны. У тебя в шкафу что, атомная война была?

— Шкаф Татьяны Совиньковой — это бездонная яма, — сказала я Денису. — Удивительно, что, когда ты его открыл, на тебя ничего не упало. Мне кажется, что однажды она спрячет там чей-то труп.

— То есть, если Трубецкой куда-то внезапно пропадёт, то искать его нужно будет в этом шкафу? — озвучил мои мысли Разнов. — Нашёл! — он кинул серые спортивные штаны в Совинькову, за что та отвесила ему импровизированный поклон. — Можно я тут приберусь?

— Да пожалуйста. Только зная твой перфекционизм, там всё будет лежать в ровных стопочках, выверенных до миллиметра.

— Ну уж будь добра, потерпи мой перфекционизм,