Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Калинин с уважением посмотрел на прапорщика, развернулся и крикнул в салон:
– Эй, братва, пристегнитесь, идем на таран!
– Что такое? – испуганно прошептал Грузин.
– Пристегнись, говорю, Сергей Васильевич, будем жизнью рисковать, – весело повторил подполковник и приказал Рудакову: – Врубай сирену – и полный вперед!
– Юрьевич, так здесь ремней безопасности нет.
– Держись, майор, руками за воздух, – загоготал Калинин.
«Газель» выскочила на осевую. Пронзительный звук эфэсбэшной сирены разгонял маячившие по курсу автомобили. Проблесковый маячок, поставленный водителем поверх кабины, искрился неоновым светом и придавал уверенности в своей правоте. Проскакивая на красный свет, Рудаков чудом увернулся от бокового удара: черный навороченный джип протяжно заскрипел тормозами и юзом развернулся на асфальте.
– Ты это поаккуратнее, Женя, а то местные нувориши не посмотрят, что мы сотрудники ФСБ, по морде дадут.
– Не успеют, товарищ подполковник, у нас машина с форсированным движком, а у них… тьфу, «мерседес» обычный.
– А если догонят?
– А мы им ксиву в нос.
– Так они же не по ксиве бить будут, а по лицу, – засмеялся Калинин. В центре города машин на дороге поубавилось.
– Выключай, – скомандовал Калинин, в очередной раз, бросая взгляд на часы. Ехали они всего девятнадцать минут, а могли застрять в пробке на целых три часа.
Еще семь минут, и «газель» затормозила в неприметном дворике – том самом обусловленном месте, о котором договорились с местными чекистами накануне.
– Вон они, – сказал Рудаков и показал пальцем на красный жигуленок.
Калинин вышел из машины и по мобильнику набрал номер московских оперов. Звук дребезжавшего телефона зазвучал из «шестерки». Он подошел к автомобилю и, открыв дверь, заглянул вовнутрь. Там располагались три человека: водитель и двое пассажиров.
– Подполковник Калинин, – представился он. Из машины вышли двое молодых людей.
– Доброе утро, Андрей Юрьевич.
– Здравия желаю, товарищи офицеры, – он пожал им руки.
– Вы к удивлению прибыли точно по часам. Мы и не рассчитывали.
– Это почему же? – удивился Калинин.
– Пробки.
– Нашему Шумахеру, – он кивнул на Рудакова, – ваши пробки нипочем. Да и не принято у нас куда-нибудь опаздывать. Это же плохой тон. Сказали к десяти, сделали, – он посмотрел на наручные часы и удовлетворенно кивнул: стрелки показывали ровно десять ноль-ноль.
– Мы, Андрей Юрьевич, по приказу руководства поступаем в ваше непосредственное подчинение.
– На какой срок? – улыбнулся Калинин, а про себя подумал: «Как хорошо, что в командировку поехали на вместительной «газели» и не забыли взять с собой партию горячительных напитков, которые, судя по лоснящимся лицам москвичей, те не прочь уничтожить».
– А пока не поймаем вашего объекта.
– Подождите, мужики, так вы же в шифровке указали, что держите его под неустанным наблюдением?
– Держали, Андрей Юрьевич. А вот уже двое суток, как сняли наблюдение. В Москве наружное наблюдение – роскошь. Надолго никто не дает. День, от силы два, а больше – нужна санкция высокого начальства.
– Так где же мы будем искать фигуранта? – внезапно осипшим голосом спросил Калинин.
– Известно где, в фирме. «Наружка» ее установила. Мы сейчас туда и поедем. Вот у нас и адрес ее есть, и фамилия руководства. Все есть. Вы даже голову не забивайте. Он выйдет, а мы его тихонечко и сцапаем.
– А если его там не будет?
– Как это не будет?
– А вот так: не будет и все.
– Да нет, Андрей Юрьевич, он обязательно там будет. Два дня, как его разведчики держали, он безвылазно находился там. Куда он может деться?
– А я почем знаю? Москва большая, не то что наш захолустный Н-ск.
– Да не забивайте же вы себе голову. Сейчас приедем и на месте разберемся.
Через час «газель» стояла неподалеку от входа в офис предприятия, над дверью которого висели три большие буквы: КМЧ. Рядом располагались еще несколько коммерческих контор. Легковых машин, в том числе и с иногородними номерами, тут было предостаточно, так что вопрос о конспирации отпал сам собой. Постоянно автомобили то подъезжали, то отъезжали. По заснеженным дорожкам то и дело бегали суетливые люди.
Неподалеку в засаде расположилась гаишная машина. Два сержанта, один меняя другого, выбирали среди легковушек подходящую жертву, и всякий раз требовательно давали отмашку полосатыми жезлами. Работа у них спорилась. На въезде из офисного центра висел «кирпич».
Наблюдать за гаишниками было интересно. Грузин даже занялся подсчетом гипотетических денег, которые он смог бы заработать, доводись ему служить в местном полку ГИБДД. Через три часа он понял, что выбрал профессию неверно. По его подсчетам, именно столько времени потребовалось сержантам милиции, чтобы заиметь ежемесячное денежное довольствие майора ФСБ. А во всем остальном день складывался нелепо. Даже не складывался – тянулся. Левин в офис не входил и не выходил из него. На четвертом часу безнадежного наблюдения Калинин решил упорядочить этот процесс, а заодно пообедать. Слежку за прилегающей территорией стали вести по очереди: полчаса один, полчаса другой и так далее по кругу. В шестнадцать стало смеркаться. В салоне стоял табачный дым коромыслом, а на последнем сиденье лежали две пустые бутылки н-ской фирменной водки. Левин так и не засветился. Оперативно-следственная группа пребывала в блаженном неведении, а Калинин предчувствовал глубокое разочарование. В семнадцать зажглись фонари. Поток работников стал выходить из офисов: кто-то шел к остановкам общественного транспорта, кто-то, а их большинство, садились в личные автомобили и разъезжались в разные направления столицы. Стоянка стала редеть.
– Товарищ подполковник, разрешите мне провести разведку в офисе? Может, что-нибудь добуду? – неожиданно предложил спецназовец.
Его вопрос застал Калинина врасплох. Он поймал себя на мысли, что именно об этом думал в данный момент, только послать туда собирался москвичей.
– Сходи Саша, добудь, – согласился Калинин, а сам набрал по сотовому телефону начальника оперативно-технического отдела н-ского УФСБ, с кем договорились время от времени созваниваться.
Евгений Николаевич Журавлев поднял трубку и скороговоркой сообщил:
– Юрьевич, ты прости меня ради бога. Сегодня весь день одни совещания. О тебе совсем забыл. Сейчас своим девчатам задачу поставлю и тебе перезвоню.
– И тебе, Николаевич, здравия желаю, – недовольно пробурчал Калинин и отключил аппарат.
Надо отдать должное Журавлеву, перезвонил он быстро, минут через десять, как раз в тот момент, как из офиса вышел лейтенант спецназа.