В действительности Хесса он не видел, но сделал тот телефонный звонок. Вив ему доверяла. Но изменилось бы что-то, знай он, что Хесс теперь мертв?

– Его видели два человека, – сказала Вив, все еще сомневаясь насчет Хелен, а потом добавила: – Не думаю, что кто-то из них будет говорить. К тому же он не расписывался в гостевом журнале. Его имя нигде не значится. Никто не должен узнать, что он здесь был.

– Возможно все, – ответила Альма. – Все, что угодно. Они тебя найдут, Вивиан. И тогда все пойдет прахом.

– А как же я? – спросила Марни.

– Тебя здесь вообще не было. – Теперь Альма собралась, справилась с потрясением. – Никто не сможет доказать, что сегодня вечером ты была в «Заре», только мы, а мы можем и соврать. Так что лучше тебе сейчас же отправиться домой и покончить со всей этой историей.

Марни взглянула на Вив, потом на Альму:

– Не думаю, что смогу это сделать. Тут слишком много работы и действовать надо быстро. К тому же я знаю, куда мы могли бы его отвезти.

Неужели они и впрямь это обсуждают? Неужели все это происходит наяву? Они что, и вправду собирались отвезти куда-то Саймона Хесса и надеяться, что никто его не найдет? Что же теперь будет с Вив?

Она не могла поверить, что Альма, представитель полиции, действительно на это согласилась. Но взглянув ей в лицо, Вив увидела решимость. И злость. До этого там было лишь потрясение, которое едва ее не погубило. Вся эта история не прошла для нее даром; что-то в ней надломилось. Теперь Альма действительно была с ними заодно.

Женщина окинула взглядом парковку, которая по-прежнему пустовала. Надолго ли?

– Куда ты предлагаешь его отвезти? – спросила она у Марни.

– Мартину Гриру с Уэстон-Роуд уже за восемьдесят. Его дети собираются поместить его в дом престарелых. Собственность им не нужна, и сам он за ней не ухаживает. Там огромный пустой участок.

Альма задумалась, а потом кивнула:

– Я знаю это место. Должно получиться, по крайней мере на ближайшую пару недель. Если придумаем что-нибудь получше, перевезем его.

– Вы перевезете, – уточнила Марни. – Сегодня я вам помогаю, но после даже не рассчитывайте на меня.

Альма взглянула на Вив оценивающе:

– Ты готова? Если нет, это последний шанс отказаться.

– Да, нормально, – ответила Вив, хотя почти не чувствовала собственного лица.

– Тебе нужен план. Все должно выглядеть так, будто ты внезапно ушла – может, не по своей воле. Никто не должен думать, что ты вдруг решила убежать из города.

– Что, если я останусь и сделаю вид, что ничего не случилось? – спросила Вив.

– Чтобы тебя потом допрашивала полиция? – вмешалась Марни, качая головой. – Ты и минуты не продержишься. Если это произойдет, все полетит к чертям, и ты подвергнешь нас всех опасности. Нет, мне больше нравится ее идея, – она указала на Альму.

– Ты исчезла, но из города не уезжала. Просто взяла и исчезла.

Что значит «просто исчезла»? А как же ее родители? Сестра?

– А разве полиция потом не будет меня искать?

– Будет, конечно, – сказала Альма. – Но совсем не там, где надо. И начнет не сразу.

Она повернулась к машине Хесса и вытащила болтавшиеся в замке багажника ключи.

– Оставь свою сумочку. Оставь все. Где те папка и блокнот, которые ты мне показывала?

– На ресепшене.

– Сходи за ними. Только не бери с собой кошелек – вообще ничего не бери. Брось машину, брось все вещи в квартире.

Видя, что Вив колеблется, Альма сказала:

– Ты это сделала. Ты его убила. Такие вещи не проходят бесследно. Понимаешь? Теперь твоя жизнь делится на «до» и «после» сегодняшнего вечера. Отныне и впредь.

Вив кивнула. До и после сегодняшнего вечера. В том номере она приняла решение. И теперь должна встретиться с последствиями.

Пока Альма и Марни прятали занавеску для душа в багажник и запирали номер Хесса, Вив побежала обратно на ресепшен. В комнатке горел свет, дверь была открыта. На крючке висела ее куртка. Сумочка лежала на полу у стойки.

Она зашла и быстро достала свои заметки, стараясь не прикасаться к другим вещам в сумочке. Потому что знала: если бы прикоснулась, начала бы сомневаться и передумала. Ей нельзя было видеть и держать в руках бумажник, удостоверение личности, ключи. Косметику, которую она хранила во внутреннем кармашке. Теперь все это принадлежало мертвой девушке. Я начинаю все сначала.

Подойдя к столу, Вив открыла ящик с ключами. Взяла конверт с деньгами Роберта Уайта и засунула его в задний карман джинсов. Она решила начинать все сначала, и, по крайней мере, у нее была кое-какая сумма на первое время. Уайт никогда не узнает, что случилось с его деньгами. От этой мысли Вив почувствовала себя немного лучше.

Девушка бросила последний взгляд на гостевой журнал. Там стояли имена Джейми и миссис Бейли. Их обоих будут допрашивать. Но миссис Бейли лежала в отключке, а что до Джейми – она почему-то не думала, что он заговорит.

На самом деле она была уверена, что этого не случится. Потому что он знал: Вив попросила бы его этого не делать.

Повернувшись спиной к своей прежней жизни, она вышла из офиса. Альма сидела за рулем машины Саймона Хесса; на ее руках было что-то вроде синтетических медицинских перчаток, ее руки лежали на руле. Марни села в свою машину и жестом подозвала Вив.

– Иди сюда, – сказала она. – Давай-ка прокатимся.

Вив подошла к машине Марни и забралась внутрь.

Фелл, Нью-Йорк

Ноябрь 2017 года

Карли

Когда я выехала из центра Фелла на окраину, в зеркале заднего вида по-прежнему мелькала машина Каллума. Я вцепилась в руль и почувствовала, как начинает кружиться голова. Что мне делать? Притормозить у обочины? Попробовать оторваться?

Позвонить кому-то? Но кому?

Чего Каллум от меня хочет?

Он мне ничего не сделает. Такой была моя первая мысль. Неужели мужчина будет преследовать женщину только ради того, чтобы причинить ей боль?

Да, дура, еще как будет.

Он соврал, чтобы заманить меня на встречу. Рассказал безумную историю о своем дедушке, который, если верить ему, был серийным убийцей Саймоном Хессом, некогда проживавшим в Фелле, но теперь уже давно умершим. А потом начал меня преследовать. Он не казался дружелюбным или милым. Чего бы он от меня ни хотел, мне лучше не узнавать, что именно.

И вдруг меня осенило: я знала, что нужно делать. Выбравшись из города, я поехала на запад, подальше от «Вечерней зари». Небо потемнело, и, не считая редких машин, на дороге было пустынно. Только я и Каллум. Он