— Госпожа Риццоли — это вы? Меня зовут Уилл, я из лагеря «Поганкин мыс». — Он взял у нее дорожную сумку. — Это весь ваш багаж?

— Я приехала только на одну ночь. — Джейн оглядела пирс. — А где же шкипер?

Мальчик широко улыбнулся и помахал рукой, указывая на себя.

— Вот он. Я с восьми лет управляю этой лодкой. Не переживайте, я уже несколько тысяч раз переправлял пассажиров.

По-прежнему сомневаясь, что парнишка способен быть шкипером, Джейн села в лодку и застегнула предложенный спасжилет. Устроившись на скамье, она заметила коробки с продуктами и стопку газет, поверх которой лежала «Бостон глоуб». Видимо, эту поездку мальчик совместил с визитом в магазин.

Когда он заводил двигатель, Джейн поинтересовалась:

— И долго ты работаешь в этом лагере?

— Сколько себя помню. Он принадлежит моим маме и папе.

Джейн хорошенько разглядела мальчика. Отметила решительный подбородок и выгоревшие на солнце волосы. Худой, но мускулистый, он был сложен как опытный пловец. Такой парнишка прекрасно смотрелся бы на спасательной станции какого-нибудь калифорнийского пляжа. Он с невероятной ловкостью уводил лодку от пирса. Риццоли не успела задать другие вопросы — они уже шли по неспокойной воде, и шум мотора был слишком громким для беседы. Держась за планширь, Джейн смотрела на густой лес и огромное озеро, бескрайнее, словно море.

— Красиво здесь, — проговорила она, но парнишка ее не услышал: все внимание шкипера было сосредоточено на месте назначения — там, на другом берегу.

Когда они добрались до цели, солнце уже клонилось к горизонту, усеивая воду огненными и золотистыми блестками. Впереди Джейн видела деревенские домики и несколько каноэ, стоявших у берега. На пристани стояла светловолосая девочка, готовясь поймать швартовый конец. Как только Джейн смогла разглядеть ее, она сразу поняла, что дети — брат и сестра.

— А эту проказницу зовут Саманта, — смеясь, представил девочку Уилл и ласково взъерошил ей волосы. — Она тут у нас на побегушках по всем вопросам. Если вам понадобятся зубная щетка, дополнительные полотенца или еще что-нибудь, просто скажите ей.

Девочка помчалась по пирсу с сумкой, а Джейн спросила:

— На вид ей лет восемь или девять. Вы в школу-то ходите?

— Мы на домашнем обучении. Зимой трудно попасть в город. Папа всегда говорит, что мы самые счастливые дети на свете, потому что живем здесь, в раю. — Мальчик повел ее по дорожке к одному из домиков. — Мама отвела вам вот этот. Он самый уединенный.

Они поднялись по лестнице на застекленную террасу. Дверь, скрипнув, захлопнулась за ними. Саманта уже занесла сумку Джейн в домик, и теперь она стояла у изножья кровати, на грубоватой полке для багажа. Джейн поглядела на открытые балки и стены из сучковатой сосны. В камине уже потрескивал огонь.

— Ну как — все нормально? — поинтересовался Уилл.

— Жаль, что я не привезла сюда мужа. Ему здесь понравилось бы.

— Возьмите его с собой в следующий раз. — Уилл отдал честь и собрался уходить. — Как только устроитесь, приходите ужинать. Кажется, сегодня у нас тушеная говядина.

Когда мальчик ушел, Джейн опустилась в кресло-качалку, стоявшую на застекленной террасе, и стала смотреть, как закат поджигает озеро. Гудение насекомых и плеск воды нагоняли на нее сон. Она закрыла глаза и не заметила, как к ее домику приблизилась гостья. Только услышав стук, Джейн выглянула на улицу и увидела светловолосую женщину, стоявшую возле стеклянной двери.

— Детектив Риццоли? — обратилась женщина.

— Входите.

Женщина шагнула в помещение, придерживая дверь, чтобы та не хлопнула. Даже на полутемной террасе Джейн заметила сходство гостьи с Уиллом с Самантой, потому что знала: перед ней их мать. А еще она точно знала, как зовут эту женщину. Странная поездка Ингерсолла на рыбалку заставила Джейн сосредоточить свое внимание на «Поганкином мысу», ведь в эту поездку Ингерсолл не взял даже коробку со снастью. На самом деле погибший детектив ездил в Мэн совсем за другим — он хотел встретиться с женщиной, которая стояла теперь на террасе напротив Джейн.

— Здравствуйте, Шарлотта, — поприветствовала ее Риццоли.

Женщина выглянула на улицу, осматривая округу — нет ли кого поблизости. Затем она повернулась к Джейн.

— Прошу вас, больше не называйте меня так. Теперь мое имя Сьюзан.

— Ваша семья ничего не знает?

— Муж в курсе, а дети — нет. Им будет очень сложно объяснить. К тому же я не хочу, чтобы они знали, каким человеком был их дед… — Женщина умолкла. Вздохнув, она опустилась на другое кресло-качалку. Некоторое время на террасе раздавался лишь его скрип.

Джейн пристально вглядывалась в профиль гостьи. Шарлотте — нет, Сьюзан — было тридцать шесть лет, однако выглядела она куда старше. За годы, проведенные на свежем воздухе, ее кожу усыпали веснушки, а в волосах уже появились серебристые прядки. Но больше всего ее старила боль в глазах, боль, заложившая складки на ее лице и придавшая взгляду обеспокоенность.

Откинувшись на спинку кресла, Сьюзан воззрилась на темнеющее озеро.

— Все началось, когда мне было девять, — сказала она. — Однажды ночью, когда мама спала, он пришел в мою комнату. Сказал, что я уже взрослая. И мне пора научиться тому, что полагается делать всем дочерям, — радовать папочку. — Сьюзан нервно сглотнула. — И я радовала.

— А маме вы об этом не рассказали?

— Маме? — Сьюзан горько усмехнулась. — Моя мама никогда не тревожилась ни о чем, кроме собственных интересов. Закрутив роман с Артуром Мэллори, она сбежала уже через два месяца. И никогда не оглядывалась на прошлое. Не думаю, что она помнила о своей дочери. Так что я осталась с отцом, который с большой радостью стал моим опекуном. Конечно же, никто не оспаривал это право. Несколько раз в году я должна была проводить выходные с мамой и Артуром, но она почти не обращала на меня внимания. Один только Артур был очень добр ко мне. Я мало его знала, но, похоже, он был хорошим человеком.

— А его сын Марк?

Последовало долгое молчание.

— Я не понимала, что такое Марк, — тихо призналась она. — Когда наши семьи только познакомились, он казался совершенно безобидным. Вскоре мы стали встречаться гораздо чаще. Ужинали то у нас дома, то у Марка. Мы прекрасно ладили друг с другом. Беда была только в том, что мама с Артуром ладили куда лучше, чем мне тогда казалось.

— Похоже, ваш отец тоже неплохо ладил с Марком.

Сьюзан кивнула.

— Как с лучшим другом. Казалось, папа наконец обрел сына, о котором всегда мечтал. Даже после развода моих родителей Марк часто навещал папу. Они спускались в папину мастерскую и делали скворечники или рамки для картин. Я даже не представляла, что там происходит на самом деле.

Нечто куда более интересное, чем столярные работы, подумала Джейн.