Дэлглиш не знал, как долго он просидел, словно в трансе, глядя на разложенные перед ним фотографии. Внезапно он почувствовал, что рядом стоит Пирс, и услышал его голос:

– Кейт еще раз зашла к мисс Кемп – может, та будет откровеннее с ней наедине – без меня. Но вряд ли узнает что-то новое. И фургон из морга прибыл. Можно забирать тело?

Дэлглиш молча передал Пирсу письмо. Потом переспросил:

– Тело? Да, конечно, можно забирать.

Комната неожиданно наполнилась крупными мужчинами, приглушенными мужскими голосами. Пирс кивком приветствовал их и потом наблюдал, как труп – с обмотанными головой и руками – укладывают в мешок из черного пластика на застежке-молнии. Пирсу и Дэлглишу были слышны удаляющиеся шаги санитаров, старательно маневрирующих со своей ношей на лестничных поворотах, внезапный смех, похожий на лай, мгновенно оборванный. И теперь из свидетелей жуткой драмы остался только запачканный кровью ковер, который предусмотрительно покрыли защитным материалом, да кровавые подтеки на потолке и стенах. Феррис с коллегами были еще в ванной, но их присутствие, скорее ощущалось, чем слышалось. Дэлглиш и Пирс остались одни.

Пирс прочитал письмо и вернул его Дэлглишу со словами:

– Вы покажете его Кейт, сэр?

– Возможно, нет.

После недолгого молчания Пирс спросил нарочито равнодушно:

– А мне вы показали письмо, потому что я не такой чувствительный или хотите преподать урок?

– Какой урок, Пирс?

– Что может сделать убийство с невинными людьми.

Эти слова были в опасной близости от сомнений в действиях шефа, и, если Пирс ждал прямого ответа, он его не получил.

– Если ты не усвоил его до сих пор, вряд ли это когда-нибудь случится. Это письмо не предназначалось для наших глаз, – сказал Дэлглиш.

Положив письмо в конверт, он начал собирать фотографии и открытки.

– Она, конечно, права, – сказал он. – Бессмертие умерших – в нашей памяти. Если память омрачена ужасом и злом, тогда они действительно мертвы. Банковские счета и квитанции по продаже и покупке собственности представляют больший интерес.

Оставив Пирса разбираться с ними, Дэлглиш встал и пошел переговорить с Феррисом. Тот уже закончил работу, на его лице было написано разочарование. Никаких различимых следов крови в кухонной раковине или в ванной, никаких отчетливых отпечатков на коротком ворсе ковра, никаких сальных или грязных пятен от чужой обуви. Неужели убийца принес с собой тряпку и тщательно вытер туфли, пока дожидался жертву в темном месте на лестнице? Неужели был так предусмотрителен?

Когда Феррис и его коллега-криминалист со скудной добычей собрались уходить, пришла Кейт и закрыла за ними дверь. Троица осталась одна.

– Взгляни, пожалуйста, Пирс, нет ли на кухне кофе? – попросил Дэлглиш еще до того, как помощники доложили о своих опросах.

На кухне нашелся кофе в зернах, кофемолка и кофейник с ситечком. Пока Пирс варил кофе, Дэлглиш знакомил Кейт с новыми обстоятельствами дела. Крепкий, черный кофе Пирс подал на подносе в зеленых керамических кружках фирмы «Денби».

– Думаю, она не пожалела бы для нас кофе, – сказал Пирс. – Жаль, нет виски. Должен признаться, я бы не отказался.

Дэлглиш сел в единственное кресло, Пирс и Кейт расположились на диване. Придвинув к себе маленький столик, они почувствовали себя как бы единым целым, напряжение спало, они словно стали здесь хозяевами. После тягостной суеты квартира казалась необычайно тихой. На улице полицейские незаметно наблюдали за входом в дом. В обязанности сержанта Робинса и констебля-детектива входили проверка и опрос всех приходящих жильцов. Но пока люди не начнут возвращаться с работы, особенной активности ждать нечего, да и известие об убийстве еще широко не распространилось. У детективов было ощущение короткой передышки между пиками бешеной деятельности, когда можно оценить проделанную работу.

– Итак, что мы имеем? – спросил Дэлглиш.

Кейт только что глотнула кофе, и потому первым заговорил Пирс. По-видимому, он решил подвести итог расследованию:

– Миссис Джанет Карпентер, вдова. Живет со снохой и внучкой близ Хардфора. Три года назад девочку изнасиловали и убили. Убийца, Дермот Бил, осужден и сейчас отбывает пожизненное наказание. Ранее, в 1992-м его судили за идентичное преступление. Тогда свидетельства были менее убедительные, и Била оправдали. Защиту вела Венис Олдридж. Мать Эмили, обезумевшая от горя, кончает с собой. После ее самоубийства Джанет Карпентер продает дом и, обрывая все прежние связи, переезжает в Лондон.

Она решает подобраться ближе к Венис Олдридж, устроившись в «Чемберс» уборщицей. Это не трудно. Миссис Карпентер прилично выглядит, подходит по всем статьям и имеет прекрасные рекомендации. Поначалу ей приходится работать в другой коллегии, но, когда подворачивается случай, она переходит в «Чемберс». Она также соглашается время от времени помогать по хозяйству в доме мисс Олдридж и покупает квартиру в двух остановках езды на метро от места, где живет адвокат. На работе она занята только три вечера в неделю. Это уже странно. Если берешься убираться ради денег, надо понимать, что за три вечера много не заработаешь. Но для нее этого заработка достаточно. Все, что ей нужно, – это доступ в «Чемберс».

В среду, 9 октября, Венис Олдридж убивают. Удар нанесен в сердце декоративным кинжалом, который она использовала для разрезания бумаг. На ее голову нахлобучен удлиненный парик, который полили кровью, хранящейся в холодильнике. Миссис Карпентер убирала кабинет мисс Олдридж. Она знала о существовании кинжала. Знала, что в кабинете мистера Ульрика хранится запас крови. Знала, где держат удлиненный парик. У нее было орудие убийства, мотив и возможность. Она по-прежнему главная подозреваемая в убийстве Олдридж.

Тут вмешалась Кейт:

– Но теперь убили ее. Это все меняет. Убийца написал эти буквы кровью. Явная попытка повесить на Карпентер убийство Олдридж. Зачем это надо, если она и так главная подозреваемая? А ведь она ею была. Не все так просто, как ты пытаешься представить. Если она устроилась на работу в коллегию, чтобы иметь возможность убить Олдридж, зачем ждать два года? Наверняка были и другие вечера, когда миссис Уотсон отсутствовала. К тому же у нее был ключ от «Чемберс». Она могла войти туда в любое время. И зачем выбирать такой способ, который делает ее главной подозреваемой? Неубедительно. Если миссис Карпентер так поступила, значит, она глупа, но я так не думаю. И еще кое-что. Я первая говорила с ней после убийства и могу поклясться, что известие поразило ее. Даже больше – оно повергло ее в шок.

– Это не доказательство. Меня постоянно удивляет способность людей притворяться. Ты тоже часто видишь это, Кейт. Их показывают по телевизору – глаза полные слез, голос дрожит, умоляет найти любимого человека, хотя прекрасно знает, что этот человек лежит в подполе, и он его туда сам засунул. Кстати, по поводу денег. Как объяснить снятие со счета десяти тысяч?