— С нами отправятся все, кто способен держать меч. — Руфус сердито почесал затылок. — Ты ведь не предложишь мне оставить эту парочку на попечение дряхлых дедов, верно?

Об этом нечего было и думать.

— Нет, конечно, нет. Но можно найти кого-то еще… Как насчет женщин из заведения мадам Белдэм?

— Я не собираюсь оставлять их в борделе!

— А я не думаю, что военный лагерь во время осады будет более подходящим местом!

— А что такое бордель? — тут же поинтересовался Тоби.

— Место, где живет много женщин, — пояснила Порция.

— Мы не хотим там жить! — Тоби даже скривился от отвращения.

— Нет, нет, только не там! — подхватил Люк, брезгливо морща нос. — Мне надо найти солдатиков! — Он с прежним энтузиазмом ринулся на поиски.

Руфус долго думал, глядя на всю эту суету, и наконец сказал:

— Их придется взять с собой. Все-таки осада — это не активные бои.

— Ты отец — тебе и решать, — отвечала Порция, повернувшись к лестнице.

— Но я всегда прислушивался к твоему мнению. — Руфус поднимался следом, оставив за спиной шум и гам.

— Ну, тогда подумай вот о чем. Ты — граф Ротбери. Ты больше не отверженный… не разбойник с большой дороги. Тебе вернули твои владения. Твой дом будет отстроен заново. И ты скоро вернешься в свет, чтобы занять принадлежащее тебе по праву место. А какое место в этом обществе ты уготовил своим сыновьям?

Руфусу стало ясно, что во всех своих хитроумных, тщательно составляемых планах, как и теперь, в горячке триумфа, он совершенно об этом не думал. Собственно говоря, он не очень-то представлял, как сам возвратится в свет. Он не имел представления о его законах и обычаях.

— Не знаю, — пробормотал Декатур. — Как-то не заглядывал так далеко… — И добавил с нетерпением: — Ради Бога, Порция, гонец прибыл только нынче утром. И вокруг нас бушует война. Мне и без того есть о чем заботиться.

— Да, конечно. — Порция снова посмотрела на тряпки на кровати. — Я помогу мальчикам собрать вещи. Ты наверняка нужен где-то в деревне.

Руфус заколебался — его насторожил необычный тон их разговора. У него было ощущение, что Порция пыталась намекнуть на какую-то важную деталь, которую он сам упустил. И он почел за благо вернуться к начальной теме:

— Все же я не вижу иного решения, кроме как взять мальчиков с собой.

— Да, пожалуй, ты прав. Я просто не сразу сообразила. Честное слово, теперь я вижу, что для них не будет особой разницы, где находиться.

— Кроме того, что там придется жить в палатках.

— Ну, это наверняка им понравится. — Она машинально улыбнулась, глядя на него через плечо и комкая в руках рубашку. — Тебе лучше вернуться к делам.

— Да… — Он все еще колебался, но наконец, просто пожал плечами и заспешил вниз. Вместе с ним выбежали и мальчишки.

Порция устало опустилась на кровать, по-прежнему сжимая в руках рубаху. Теперь ей было ясно, что она пыталась говорить о себе. Или по крайней мере отождествить свою судьбу с судьбой этих мальчишек. Найдется ли для нее место в восставшем из праха роду графов Ротбери? Подобно Люку и Тоби, она могла прийтись ко двору в военном лагере, в разбойничьей деревне. А что, если она еще и беременна? И на свет появится очередной незаконный отпрыск Руфуса Декатура…

— Порция… Порция… ты нам нужна! — Оказывается, Тоби успел подняться на второй этаж и теперь умоляюще глядел на нее по-отцовски выразительными глазами. — Я потерял свою зеленую рубашку. Это же моя самая любимая рубашка!

Она к тому же давно была самой рваной — после многочисленных стычек с колючими кустами. Руфус в одном из нечастых приступов родительской заботы ужаснулся тому, что носят его сыновья, и зашвырнул рубашку подальше — в надежде, что Тоби про нее забудет. Но это сработало всего на неделю.

Порция встала, твердя про себя, что слезами горю не поможешь и лучше ей взяться за дело.

— Я постараюсь ее отыскать, Тоби.

Было уже совсем темно, когда основные силы отряда Декатура пересекли кольцо сторожевых костров вокруг деревни. Порция ехала рядом с Руфусом в голове кавалькады и держала Джуно в седле перед собой. Собака напряженно застыла под полами ее плаща. Люк с Тоби путешествовали в обозе; вместе с полевой кухней и Биллом их поместили в повозку.

Порция, хотя и провела в логове Декатура почти пять месяцев, не уставала удивляться, с какой слаженностью и эффективностью действовало это скопище людей. Отряд выступил на марш в рекордно короткий срок. И при этом ничуть не нарушились правила секретности. Вниз по реке сплавили лодки, нагруженные тяжелой амуницией. Их должны были встретить и разгрузить незадолго до рассвета, как раз на той излучине, после которой река выбегала на простор долины у подножия замка Грэнвилл. Горными дорогами ехали крестьянские повозки: под охапками сена для коров в них были спрятаны припасы для огнестрельного оружия.

Деревню оставили практически пустой. Там нечего было красть. Руфус надеялся, что мародеры вряд ли станут терять время, чтобы добраться до глухой деревушки, в которой остались лишь старики да калеки.

Ряды всадников двигались в полном молчании. Все были одеты в темное и почти сливались с безжизненным ландшафтом под покровом глухой безлунной ночи. Однако над отрядом по-прежнему витал боевой дух, к которому, похоже, оставалась равнодушной одна Порция. Она отлично чувствовала, какое нетерпение гложет Руфуса. Даже в его посадке не было привычной небрежности. Он ехал тревожно выпрямившись, и от пронзительного взгляда суровых глаз не ускользала ни одна мелочь, будь то пучок травы у обочины или промелькнувшая в кустах мелкая ночная зверюшка. В ночной тишине особенно пугающими казались уханье совы и жалобный предсмертный вопль ее жертвы. Джуно задрожала и крепче прижалась к хозяйке.

По большей части Руфус выбирал окольные тропы, подальше от человеческого жилья, и все же однажды им пришлось проехать через маленькую ферму. Копыта лошадей едва слышно ступали по мягкой лужайке в самом центре селения.

Порции показался настоящей феерией такой вот рейд среди безмятежно спавших людей, не потревоженных ни топотом копыт, ни блеском мечей, кинжалов и пистолетов, надежно укрытых под темными плащами. Утром фермеры проснутся как ни в чем не бывало и даже не заподозрят, что ночью через их деревню проехала целая армия.

Примерно к двум часам пополуночи отряд достиг лесистого спуска в долину напротив замка Грэнвилл. Под прикрытием деревьев солдаты спешились, привязали лошадей и подкрепились сухим пайком, заранее припасенным в седельных сумках. По кругу пошли кожаные баклаги с вином… но по-прежнему не было слышно ни звука — ничего, что могло бы достичь дальнего края долины и потревожить стражу на замковых башнях.

Порция, не спеша откусывая от ломтя хлеба, щедро намазанного маслом, прошлась до самой опушки и посмотрела на серую громаду замка, смутно проступавшую в предрассветной тьме. Руфус собирался сделать последний рывок перед самым восходом, чтобы его воины успели атаковать и окружить замок кольцом прежде, чем опомнится стража. И как только кольцо сомкнётся, Грэнвилл окажется в мышеловке.