«Когда неприятельский сикурс вместо того, чтоб ему итти на помощь к атакованной ево крепости, нападет на какую-нибудь крепость осаждающего в то время, когда он ево крепость атакует, чрез что осаждающего ту атаку оставить принудит»[967] – писал Вобан. И этой рекомендацией воспользовались русские военачальники, чтобы помочь осажденной крепости, – они совершили ряд нападений на занятые шведами селения в окрестностях Полтавы. 9 мая 1709 г. царь излагал Меншикову свои соображения, что следовало сделать, чтобы Полтава «с помощию Божиею конечно освобождена была или по крайней мере безопасна была от неприятеля»; в частности, Петр советовал совершить диверсию на Опошню[968]. Оказалось, подобный план уже был самостоятельно разработан Меншиковым и генералами с целью отвлечь главные силы шведов от крепости: «Осажденные с великою трудностью в крепкой осаде содержались и того ради войска Царского Величества Генералитет имели военной совет, как бы Полтавской крепости учинить помощь, на котором определено за милю от Полтавы вниз реки Ворсклы сильным отрядом конницы и пехоты переправитца и итти к Опошне генералу Белингу с командою, с другою генералу Гольцу в лице неприятелю чрез мост к транжаменту, и чтоб части кавалерии под командою генералу Шамбурху и полковнику Кропотову в тож время атаковали гаубт квартиру шведскую» [969]. Однако выработанный на военном совете план дал сбой; 7 мая генерал-квартирмейстер Гольц был вынужден атаковать один, т. к. «прочие генералы чрез реку которые ради трудных переправ скоро переправиться и вместе атаковать не успели» [970].

В результате, сбив обсервационные части шведов, русские были вынуждены отступить перед подошедшими крупными силами Карла XII. Отряд кавалерии и пехоты по наведенным через Ворсклу мостам перешел на шведский берег и там атаковал неприятельские окопы, взяв в плен 8 офицеров, 170 рядовых, две пушки и знамя. Находившиеся в городе Опошне несколько шведских полков отступили в хорошо укрепленный замок. «И наши, видя, что над тем замком учинити в скорости штурмом ничего не мочно, возвратились по указу назад, но того-ж часу пришло на сикурс к Опошне шведов из главного корпуса от Полтавы с 7000 человек конницы, с которыми по известию взятых языков и сам король был, и приближась оные к нашим, которые еще назад за реку не переправились, учинили жестокое нападение на ариергарду, а наши остановясь дали по них из пушек и из мелкого ружья несколько добрых залпов, от чего они шведы принужденны с уроном уступить к Опошне. И наши потом з добрым порядком перешли чрез реку Ворсклу паки в обоз свой счастливо»[971].

Бой при Опошне не привел к желаемым результатам – блокаду Полтавы шведы не оставили; реальным итогом этой акции, помимо взятых трофеев и пленных, стало освобождение в Опошне «несколько сот подданных жителей Малороссийских с женами и с детьми, которых во оном шведы за крепким караулом и в непрестанной жестокой работе держали»[972]. Со схожими результатами (успешным с тактической точки зрения и безуспешным – с оперативной) было атаковано селение Старые Сенжары в двух милях от Полтавы 14 июня; там был разбит шведский гарнизон и освобождены из плена русские солдаты, захваченные в Веприке [973]. Таким образом, помимо попыток пробиться к осажденной Полтаве русская полевая армия продолжала постоянно тревожить осаждающую шведскую армию; как доносил Меншиков Петру 22 мая, «неприятель под Полтавою ныне весьма смирно стоит, а партии наши повседневно, где могут, неприятеля утомляют и конницу неприятельскую на ноги поставляют, ибо такого дня нет, чтоб от неприятелей к нам лошадей не отгоняли» [974]. Шведы осаду, тем не менее, не снимали.

Когда в роли осаждающей выступала русская армия, ей, помимо крупного сикурса, приходилось опасаться также мелких партий неприятеля, которые, если и не могли снять осаду, то угрожали коммуникациям осаждающего. Например при осаде Выборга в 1710 г. адмирал Ф. М. Апраксин отправил из осадного лагеря к царю в Санкт-Петербург майора И. Е. Лутковского, который записал: «И как я от Выборха к Санкт Питер Бурху с провожатыми гранодеры и с казаками ехал и встретилась со мною в пяти верстах от Выборха швецкая партия драгуны, и с вышереченными гранодеры и с казаками оную партию разбил и в Санкт Питер Бурх к Его Царскому Величеству приехал» [975]. На случай нападения шведской армии на осадный корпус Ф. М. Апраксина (он стоял на мысу, окруженный водами Выборгского залива), Петр рекомендовал затопить большую часть пушек и мортиры – ведь шведы, зайди они в покинутые траншеи и батареи, могли или взорвать, или увезти орудия [976].

Вобан писал, что можно «провесть сикурс в крепость тайно, как то случилось при атаке города Лиля; но такие сикурсы не всегда атакующего принудить могут атаку крепости оставить»[977]. Как упоминалось выше, история обороны Полтавы содержит пример такого «тайного» проведения сикурса в крепость, буквально под носом у осаждающих. Так, об этом эпизоде Меншиков сообщал Петру 16 мая: «О сикурсе в Полтаву доношу вашей милости, что також изрядным способом учинился, и вчерашней ночи 1200 человек со всею к осаде потребною аммунициею, о которой писал г. Комендант, что самую крайнюю нужду имеет, тако счастливо в город проводили, что хотя и безмерно чрез трудные переправы и болота сие учинилось, однакоже ни одного человека при том случае в уроне не имеем»[978]. В письме Меншикова князю Д. М. Голицыну мы находим подробности этой операции: «Против 15 дня, по полуночи во 2 часу, тот посланный от нас сикурс, которым командовал господин брегадир Головин, изготовя себя, и не токмо что платье все, но и штаны ради болотных зело глубоких переправ поскидали, и на каждого человека дав по нескольку пороху и свинцу, с божиею помощию помянутый брегадир в город привел, и так сей гварнизон удовольствован, что хотя б неприятель сколько бытности своей не продолжал, нашим диверзии никакой учинить не возможет» [979]. В реляции Г. И. Головкина подчеркивается, что сикурс на своем пути не встретил никакого сопротивления, хотя шведы знали о происходящем: «Будучие на отводном карауле у берега шведы, выстреля по них, побежали, наши же продолжали поход свой к Полтаве, которая от Ворсклы разстоянием версты с полторы на горе» [980]. Адлерфельд приводит описание событий с шведской стороны: «Шестнадцатого [мая, шв. ст. – Б. М.] до наступления дня неприятель сделал много ложных атак с ружейной пальбой выше и ниже города, тем временем двенадцать сотен солдат бригадира Головина построили из фашин мост через трясину в месте, которое им указали прекрасно знающие местность крестьяне, и безпрепятственно вошли в город. Король, думая, что они решили дать сражение, срочно вывел свой гвардейский полк и другие войска; однако как только сикурс вошел в город, Меншиков, который руководил ложными атаками, немедленно отступил, удовольствовавшись проведением сикурса и обеспечением коммуникации с городом постройкой рядом с переправой редута с пушкой»[981].