История спасения Карлом XII Нарвы в 1700 г. является самым известным примером того, как русским осаждающим войскам пришлось столкнуться со шведским сикурсом. Эти события, без сомнения, впечатлили современников и участников, однако они не были единственными в своем роде – известно еще несколько случаев, когда шведы подавали помощь своим осажденным крепостям.

Например, в октябре 1702 г. к блокированному Нотебургу из шведского Ниена был отправлен сикурс под командованием майор Лейона. В русских официальных источниках говорится об успешном бое против этого отряда. «Во 2 день октября о 10 часах поутру явилась неприятельская партия, в 400 человеках пехоты да в роте драгунской состоящая с четырмя полевыми пушками, на той стороне Невы-реки у пилной мелницы, недалеко от взятого шанца, у которого караул наш во 100 человеках стоял, которых неприятели жестоко напали. Которую стрел бу наши услышав, тотчас добрую партию послали, которые неприятеля ретироватца принудили (понеже тогда еще не гораздо искусны были в военном деле), и за ним следовали, которой хотя и з добрым порядком ретираду имел, однако ж 3 пушки нашим покинуть принужден, також одного капрала и 7 рядовых в полон взяли. С нашей стороны 10 человек убито и несколко ранено. С неприятелской же стороны убито 64 человека (как о том по взятье от камандира тоя партии самого уведано есть). Сею партиею с неприятелской стороны камандовал маеор Лион, с нашея ж стороны камандовал Кениксек, полковник и посланник полской (которой с вышепомянутым маеором пред тем были вместе во францужской одной службе)»[931]. О дальнейшей судьбе сикурса Гистория не сообщает, но из шведского источника известно, что через несколько дней небольшому отряду (50 гренадер) все же удалось обойти русские караулы и на лодках добраться до располагавшейся на острове крепости. Пристав к берегу, они выяснили, что ворота наглухо заделаны, и им пришлось взбираться на стены по веревкам[932].

Другой театр военных действий – польско-литовский – слабо освещен в русской историографии, поскольку Петр вел свои осады на Финском заливе. Для Карла же это направление было основным, да и сам Петр ежегодно отправлял союзникам в Речь Посполитую значительные вспомогательные силы. Так вот, в июле 1704 г. войско литовского великого гетмана Михаила-Корибута Вишневецкого пришло под Зельбург на границе Курляндии. Этот замок содержался шведским гарнизоном, литовцы осадили его и намеревались штурмовать. Но на выручку осажденным поспешил генерал-майор Левенгаупт с литовским магнатом Сапегой; узнав об угрозе сикурса, Вишневецкий снял осаду, бросил припасы (в т. ч. приготовленные штурмовые лестницы) и спешно отступил, соединившись с литовцами жмудского старосты Григория-Антона Огинского и русским корпусом генерал-майора Богдана Семеновича Корсака. Левенгаупт с Сапегой преследовали и разбили их в бою при Якобштадте (Крыжборке) [933]. В Польше в октябре того же года русско-саксонский корпус генерал-лейтенанта И. Р. Паткуля вел успешную осаду города Познань. Формальная атака сопровождалась бомбардированием, была пробита брешь и войска уже готовились к штурму, но после полученного известия о приближении шведского сикурса во главе с самим Карлом осада была поспешно снята, и Паткуль отступил[934].

На восточном театре военных действий – в Прибалтике и Карелии – у шведов не оказывалось довольного количества войск и достаточно энергичных полководцев, способных по примеру своего короля снять осаду одним мощным ударом. Тем не менее, русские осадные войска постоянно имели в виду возможность подхода помощи шведским осажденным городам.

Оборона Полтавы оставила нам примеры нескольких подходов к снятию осады полевым сикурсом; предпринимавшиеся усилия интересно рассматривать с точки зрения рекомендаций маршала Вобана. Например, он советовал не атаковать осаждающую армию поспешно, но «приближаться помалу», внимательно изучая неприятельские позиции, возводить вокруг себя ретраншемент, захватывать у неприятеля «лучшие места»[935]. И если Карл XII под Нарвой успешно пренебрег этой рекомендацией, то русское командование под Полтавой успешно же и исправно следовало ей.

Осажденная Полтава стояла на северном берегу реки Ворсклы, шведская осада велась с нескольких сторон, войска, не задействованные в осаде, были расположены по окрестным селениям (Будищи, Опошня, Новые и Старые Сенжары). Русские войска вышли к реке с противоположного берега (южного и левого), они могли наблюдать крепость и ход неприятельских осадных работ, но не могли помочь гарнизону – требовалось форсировать реку в виду всей шведской армии. Поэтому поначалу стороны ограничились перестрелкой: «Войска Царского Величества пешие и конные к Полтаве приближались и стали через реку Ворсклу; такожде и неприятель к оныя реке приближался, но за топкими болотами перейти было невозможно. По сближении обоих их войск производилась пальба из пушек, но неприятельская артиллерия веема мала была и того ради неприятель с немалым уроном едва пушки мог отвезти», – повествует Дневник о соприкосновении сторон на реке Ворскле[936] под самой Полтавой. Ничего более русский сикурс предпринять не мог: «Хотя видели Полтавскую крепость от неприятеля утесняему, токмо помощи учинять не могли, потому что берега реки Ворсклы веема топки и болотны» [937]. В письме Меншикову от 9 мая царь описывал свое видение, как помочь крепости: «Лучше притить к Полтаве и стать при городе по свой стороне реки… понеже сие место зело нужно… И сим способом неприятель достать ево не может, ибо всегда возможно в город людей прибавливать и амуниции; протчее дается на ваше доброе разсуждение»[938].

Ворскла напротив крепости разбивалась на несколько рукавов в болотистых берегах, и через эти рукава с помощью фашин русские солдаты строили мосты. На берегах Ворсклы завязался, по выражению Ласковского, «инженерный бой», в котором русские вели шанцы с целью довести свои коммуникации через реку до осажденной крепости, а шведы возводили укрепления с целью этому воспрепятствовать[939]. Меншиков занял позицию у реки прямо напротив крепости и 15 мая сумел переправить в Полтаву отряд бригадира Головина (об этой операции см. ниже). Однако для удержания места переправы в своих руках русскими не было предпринято достаточных усилий (Ласковский предположил, что возведение сильной артиллерийской батареи помешало бы шведам активно действовать на противоположном берегу), и шведы тут же построили на своем берегу редут для препятствия дальнейшей переправе русских. Для разрушения этой постройки Меншиков выслал 2 батальона, а из крепости вышел на вылазку бригадир Головин. Об этом предприятии рассказывает реляция от 17 мая.