– Ну, что я говорил? – зашептал в ухо Кийску, щекоча его усами, Баслов. – Сами пришли.

Не сделав одного последнего шага, механики остановились в метре от расстеленной на дороге сетки с пропущенным по ней током. Лазеры на их плечах были приведены в боевую готовность.

– Должно быть, они каким-то образом регистрируют электрическое поле, – Колышко с досадой цокнул языком. – Провалилась затея.

– Рядом ведь совсем стоят, – с отчаянием выдавил сквозь зубы Баслов. – Подтолкнуть бы немножко.

– Здесь ничто не поможет, – сказал Киванов.

– А, черт, надо попробовать. Не упускать же такой шанс. – Баслов поднялся и, пригнувшись, побежал к оставленной в глубине леса телеге.

– Куда? – сдавленно крикнул вслед ему Кийск, но тот, не оборачиваясь, только рукой махнул.

Стащив с телеги упакованный в пластиковый пакет серебристый скафандр химзащиты, Баслов раскатал его на земле и, подозвав солдата, чтобы помог, стал забираться в него.

– С ума сошел? – закричал, подбежав к ним, Кийск. Увидев скафандр, он сразу догадался, что собирается сделать Баслов. – Защита не выдержит, – скафандр предназначен не для этого.

– Чтобы узнать, надо попробовать, – ответил Баслов, застегивая клепки на груди.

– Механики расстреляют тебя прежде, чем ты успеешь приблизиться к ним на достаточное расстояние.

– А вот это вряд ли. Обычно механики не стреляют первыми по безоружному противнику.

Баслов нахлобучил на голову квадратный шлем и защелкнул на горле крепление, соединяющее его с воротом.

Понимая, что спорить с ним сейчас бесполезно, Кийск ничего не сказал.

Механики стояли все на том же месте, по-прежнему неподвижно, внимательно зондируя окрестности своими искусственными органами чувств. Черепашка, направленная вперед, откинула на обочину конец кабеля, лежавший на кожухе обездвиженной машины, и снова зацепила комбайн карабином. Механики теперь уже без опаски ступили на металлическую сетку, но все же избегали касаться дорого-очистителя и находившейся в контакте с ним черепашки.

Все трое пришельцев одновременно повернулись в сторону ельника, когда из зарослей появился Баслов.

Капитан шел быстро, высоко вскинув руки с растопыренными пальцами, чтобы у механиков и сомнения не возникло в том, что он безоружен. Нервы у него были на пределе. Он старался и не мог отвести взгляда от открытых ячеек на плечах пришельцев, из которых выглядывали стволы лазеров, поблескивающие на выглянувшем под вечер из-за туч солнце. Чтобы хоть немного отвлечься, Баслов пытался обратить все происходящее в глупую игру, пробуя угадать, какой из стволов выстрелит первым. Он видел и отброшенный на край дороги конец кабеля, и то, что механики стоят на расстеленной специально для них сетке. Он знал, что ему нужно было сделать.

Ближе… Ближе… Еще три шага…

Механики не двигались с места. Лазеры бездействовали.

Черепашка, заурчав, потащила комбайн за собой.

Баслов, обливаясь потом в скафандре, лишенном системы кондиционирования, принялся что-то насвистывать.

Еще один, последний шаг…

«Если бы у этих уродов хотя бы глаза были, – подумал о механиках Баслов, – чтобы можно было понять, в какую сторону они сейчас смотрят».

Пригнувшись, он бросился вперед, подцепил с земли конец кабеля и вместе с ним нырнул под днище комбайна, между медленно ползущими по дороге колесами.

Следом за ним под машину влетело полчище пауков, выброшенных из-под панциря одного из механиков. Баслов чувствовал, как скребут они своими омерзительными лапками по серебристой ткани скафандра и наверняка уже пробуют прокусить ее.

Машина хоть и медленно, но все же двигалась вперед, и медлить далее было нельзя. С отчаянной решимостью Баслов схватился рукой за какой-то выступ на днище комбайна. Оставшись после этого живым, он облегченно выдохнул и, забыв, что у него на голове шлем, попытался согнутым локтем вытереть пот со лба. Поудобнее перехватив кабель, он прижал его оголенный конец к корпусу машины.

Двое механиков, судорожно дернув конечностями, упали на дорогу. Третий, сделавший шаг назад, чтобы уступить дорогу медленно ползущей по дороге черепашке, остался невредим.

Баслов не мог этого видеть, но ощутил спиной, как содрогнулась дорога от двух тяжелых ударов, после которых машина, тащившая его за собой, остановилась. Поняв, что безумный план сработал, Баслов испустил торжествующий вопль, но все еще продолжал для верности держать конец кабеля прижатым к днищу машины.

– Двое готовы! – радостно и в то же время удивленно воскликнул Киванов, увидев, как двое механиков рухнули на дорогу.

– Да, но третий цел, – сказал Кийск. – И он не даст Баслову уйти, а нам – утащить одного из своих приятелей. Эй, ребята! – крикнул он, обращаясь к притаившимся среди елочек солдатам. – Давайте-ка немного постреляем! И не залпом, а рассеянным огнем!

С разных сторон затрещали разрозненные выстрелы.

– Берг! – закричал Кийск, стараясь перекрыть грохот стрельбы.

– Странно, почему механик не открывает ответный огонь? – спросил Киванов у залегшего рядом с ним Колышко.

– Возможно, что система ведения огня у него напрямую связана с устройством наведения на цель. В таком случае он просто не может стрелять, если не в кого целиться.

За спинами у них, раздвигая ветки, из кустов вылез молодой солдат.

– Я здесь, господин Кийск.

– Арбалет у тебя с собой? – спросил Кийск.

– Конечно. – Берг вытащил из-за спины небольшой спортивный арбалет, с которым не расставался со дня охоты на мародеров.

– Тогда перекинь своему командиру конец веревки.

Кийск кинул Бергу моток тонкого и легкого, но при этом чрезвычайно прочного полиметаллического троса.

Услышав стрельбу, Баслов бросил кабель, перевернувшись на живот, подполз к краю дороги и выглянул между колес. Рядом с левым передним колесом комбайна лежала рука механика. Судорожно скрюченные пальцы были прижаты к ладони. Баслов глупо хихикнул и непонятно зачем, вытянув руку, пальцем пощекотал ладонь неподвижной руки пришельца. Взглянув чуть подальше, он увидел третьего механика, который стоял на дороге. Корпус его, по которому то и дело, гулко звякая, били пули, вращаясь в поясе, поворачивался из стороны в сторону.

Тонко свистнув в воздухе, рядом с Басловым упала короткая арбалетная стрела, к концу которой был привязан конец троса. Усмехнувшись, Баслов сделал на конце троса петлю, накинул ее на руку поверженного механика и приветливо помахал рукой невидимому снайперу, изумительно точно пославшему стрелу в цель.

Конец троса закрепили на лошадиной упряжи. Лошадь старалась изо всех сил. Она упиралась в землю всеми четырьмя копытами, но не могла сдвинуть с места громоздкую тушу распластавшегося на дороге механика.