Срочно вызванный с базы Баслов приказал остановить продвижение механиков любой ценой.

Была предпринята попытка снова прикинуться безоружными, спрятав пакеты со взрывчаткой за спиной, но механики теперь действовали без предупреждения. Солдат, рискнувший показаться перед ними с поднятыми вверх руками, был тут же сражен лазерным лучом. Пробив тело человека насквозь, луч зацепил закрепленную у него на спине бомбу, и взрыв разнес несчастного в клочья.

Задача по уничтожению работающей на дороге техники казалась невыполнимой, – механикам не составляло труда расправиться с любым, кто попытался бы приблизиться к ним на расстояние, с которого можно было бросить бомбу. Ситуация контролировалась ими полностью, на всех направлениях.

Баслов велел двоим солдатам спрятаться за деревьями и атаковать первую машину, когда она сама подойдет к ним на расстояние броска. Сам же он вместе с тремя другими солдатами в обход, лесом, отправился к середине дороги, чтобы, взорвав покрытие, отрезать следивших за техникой механиков от города. На расстоянии примерно полкилометра от места работы техники они выкопали глубокий лаз под дорожное полотно, заложили в него взрывчатку и, протянув запальный шнур, спрятались в кусты.

Ждать пришлось недолго. Комбайн врезался передним скребком в основание одного из деревьев, за которым прятался солдат с приготовленной бомбой, и, выдвинув стрелу с захватом, надавил на ствол. Одновременно с обеих сторон дороги, стараясь рассеять внимание механиков, открыли стрельбу засевшие в кустах бойцы. Машина проглотила брошенные на транспортер бомбы, содрогнулась от взрыва, качнулась в сторону, резка подалась назад, смяв у следующего за ней дорогоукладчика подающий раствор раструб, и остановилась, изрыгая из чрева клубы сизого дыма.

Один из кидавших бомбу солдат вдруг вскрикнул, увидев карабкающегося по штанине черного паука, и, тряхнув ногой, попытался сбросить его. Но паук, вцепившись всеми лапами в материю, прижался плотнее к коленке и впился в нее жалом. Солдат снова вскрикнул, удивленно и как будто с сожалением, и упал. Второй боец, отмахнувшись от прыгнувшего на него паука, кинулся бежать, не разбирая дороги, и попал под лазерный луч механика.

Стрельба из кустов немного поутихла, но не прекращалась, и тогда кто-то из механиков включил инфразвуковой генератор. Низкочастотное поле было не таким сильным, как в прошлый раз. Ужас не убивал людей, не разрывал им сердца, просто вдруг все они одновременно попятились назад, почувствовав, что перешли черту, ступать за которую нельзя. Отойдя на безопасное расстояние, они остановились с ощущением вины и одновременно непонимающе глядя друг на друга. Каждый из них чувствовал себя последним трусом и предателем, но при этом твердо знал, что не сделает и шага вперед.

Услышав грохот взрыва, Баслов подмигнул своим солдатам и приготовил зажигалку.

Через некоторое время на дороге из города появились две машины – черепашка и комбайн, – сопровождаемые механиком.

Запал, подожженный Басловым, прогорел чуть раньше, чем он рассчитывал. Взрыв, разорвав дорогу, отбросил в сторону катившую впереди черепашку. Она ударилась панцирем о ствол дерева и упала на землю.

Двигавшийся следом за ней комбайн остановился, едва не угодив в оставшуюся после взрыва воронку. Механик замер на месте, изучая окрестности. Ничего не заметив, он обошел стоявшую неподвижно машину, спустился с дорожного покрытия на землю, медленно и осторожно переставляя ноги, обошел по краю воронку и, снова ступив на дорогу, продолжил свой путь.

Дав механику отойти подальше, Баслов и его люди вышли из укрытия. Забраться на машину механиков они не решились, опасаясь какого-нибудь подвоха, и просто забросили ей в пасть пару бомб. Два взрыва, слившиеся в один, разворотили ей внутренности.

– Ну что ж, неплохо, неплохо. На сегодня они свою пайку получили, – процитировал классика Баслов, когда они лесом возвращались к своим.

В лесу они наткнулись на группу бойцов, сбившихся в кучу и неуверенно топчущихся на месте.

– В чем дело? – недовольно прищурившись, поинтересовался Баслов. – Что вы здесь делаете?

– Там то, про что вы нам говорили, – тихо произнес рыжеволосый сержант. – Мы не могли там оставаться.

Растолкав солдат, Баслов решительно двинулся вперед. Но сделав с десяток шагов, он ощутил, как что-то судорожно сжалось и задрожало у него внутри. Он сделал еще два шага и снова ощутил тот же сдавливающий горло страх, что и утром. Впереди была стена, преодолеть которую у человека не было сил.

– Так, снова они за свое, – нервно дернул себя за ус Баслов.

Механики и не думали уступать. Не считаясь с потерями, они методично и настойчиво молотили в одну точку, добиваясь желаемого результата.

Назначив старшим сержанта Костина, Баслов велел ему в открытый бой не вступать, а рассредоточить солдат вдоль дороги и взрывать ее, где только представится возможность, не позволяя механикам подогнать новую технику и возобновить строительство. Сам он решил вернуться на базу, чтобы узнать, как продвигается работа по изучению механика.

Едва только Баслов переступил порог ремонтного бокса, в который поместили механика, как взгляды всех присутствующих устремились на него.

– Ну, как там? – задал кто-то один вопрос, беспокоивший всех.

– Пока держимся, – угрюмо ответил Баслов. – Но механики, похоже, твердо решили пробиться к нашему лагерю.

– И как долго мы еще сможем продержаться? – спросил Кийск.

– Трудно сказать. Неизвестно, что еще могут предпринять механики. Будем стоять до конца.

Баслов взглянул на уложенный на расстеленном брезенте корпус механика. Пластины с его груди были сняты. Под ними находился набор больших и малых полостей, пустых и заполненных причудливыми приспособлениями, о назначении которых с первого взгляда невозможно было даже догадаться. Чего не было внутри механика, так это обычного для машин и автоматов переплетения разноцветных проводов и комплектов зеленоватых плат.

– Так где же то существо, которое должно в нем сидеть? – вспомнив высказанную кем-то в свое время гипотезу, поинтересовался Баслов.

– Вот оно, – Вейзель вынул из кармана и показал черный стержень, закругленный с одного конца, размером чуть больше указательного пальца. – Это матрица с записью сознания существа, управлявшего механиком.

– Так, значит, это все-таки автомат.

– Нет. Матрица – это не программа, а абсолютная копия сознания живого существа, способная развернуться и жить в любом предоставленном ей теле, будь оно природным или чем-то вроде корпуса механика.

– Выходит, мы ошибались, предполагая, что механики готовят людей к жизни в искусственных телах?

– Думаю, что нет. Механики осуществляют процесс адаптации сознания людей, а не их биологической основы.

– Если необходима специальная подготовка для того, чтобы переселиться в корпус механика, каковы же ощущения человека, загнанного в матрицу?