– Вы бы не назвали? – переспросил Марч, положив руку на лежащий перед ним лист бумаги. – А вот здесь ваш разговор описывается именно такими словами.

Кэри покраснел еще сильнее.

– Нас подслушивали? Кто?

– Горничная мисс Фейн, Перри. Она спустилась вниз на лифте и хотела пройти через гостиную мисс Лайл в холл – ей понадобилось что-то на кухне, в служебном крыле. Она говорит, что из-за больного колена старается пользоваться лифтом. Как бы там ни было, во время вашего разговора Перри стояла в восьмиугольной комнате и слышала почти все, что вы говорили, от начала до конца. Дверь была приоткрыта, и она не отрицает, что подслушивала. Вы хотели бы что-нибудь добавить касательно ваших отношений с мисс Лайл? – Суперинтендант постарался задать вопрос как можно мягче.

Кэри встал, резко оттолкнув стул. Пройдя несколько шагов, он остановился, вернулся к стулу и снова сел. Бывает, что лучше молчать. А бывает так, что молчать нельзя. Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас время говорить. Уж лучше все сразу выложить самому, чем заставлять Марча вытягивать из него объяснения по одному слову.

– Хорошо, я расскажу вам все, ничего не утаивая. Во всей этой истории нет ровно ничего заслуживающего вашего внимания, но поскольку те, кто подслушивает, имеют обыкновение передергивать, наверное, будет лучше, если вы услышите ее от меня. Вот факты. Мои родители – старые друзья Фейнов. Моя мать привозила меня сюда, когда мне было восемь-девять лет. Мы с Танис были примерно одного возраста. После того как моя мать умерла, я перестал ездить в Прайори, но прошлым летом снова встретился с Танис, и с тех пор мы часто встречались. Пару раз я приезжал сюда в отпуск. Мисс Фейн была ко мне очень добра. В конце концов я сделал Танис предложение.

– И она согласилась?

Это был самый трудный для объяснения момент: ведь Кэри думал, что Танис согласна, пока она сама его в этом не разубедила.

– Я решил… что имею все основания надеяться. После она сказала мне, что я ошибся, что мы просто друзья.

– Насколько после?

– В октябре я разбился, пару месяцев пролежал в больнице. Она мне сказала это, когда я вышел оттуда.

– А пока вы были в больнице?

Кэри молчал. Он снова почувствовал всю горечь этих двух месяцев.

– Она вас навещала?

– Нет.

– Писала?

– Нет.

– Понятно… Значит, выйдя из больницы, вы потребовали объяснений и вам дали понять, что вы просто друг? Вы поссорились?

– Нет. Мы продолжали общаться. У меня была уйма свободного времени.

– Спасибо, я приму во внимание вашу версию. Перри нарисовала совсем другую картину. С ее слов, мисс Лайл настаивала на том, что помолвка имела место, а вы хотели ее разорвать, на что мисс Лайл не хотела давать согласия.

Кэри знал, что до этого непременно дойдет.

– Это я и имел в виду, когда сказал, что подслушанный разговор обязательно передернут. Не знаю, что Перри вам наговорила, но на ее месте я бы не кидался словами. Я увел Танис из общей гостиной, потому что хотел с ней поговорить. Она яснее ясного дала мне понять, что ей на меня наплевать, но Танис было выгодно, чтобы тетушки продолжали обманываться на наш счет. Меня же это абсолютно не устраивало, поскольку я полюбил другую девушку – Лору Фейн, кузину Танис. Это ее разозлило. Я был ей не нужен, но отпускать меня она не хотела.

Рэндал Марч перелистнул страницу показаний Перри, пробежал глазами по строчкам и посмотрел на мистера Дэсборо:

– Позвольте, я зачитаю: «Мисс Танис говорила с ним очень по-нежному. Она называла его «дорогой». Она сказала, что они помолвлены, и спросила, не хочет ли он заняться с ней любовью. А он ответил очень грубо и потребовал, чтобы она объяснила мисс Агнес, что помолвка разорвана. А она сказала, что это все из-за мисс Лоры и что лучше бы та здесь не появлялась – вся в мать, такая же разлучница, – приходит в чужой дом и портит людям жизнь».

Марч поднял глаза.

– Подозреваю, последнее высказывание ее собственного сочинения. Вам есть что добавить?

Кэри Дэсборо улыбался, все лицо его преобразилось. Можно было подумать, что этот пассаж его сильно позабавил.

– Изобретательнейшая ложь. Тем большая, что почти каждое слово здесь – правда, но смысл извращен до неузнаваемости. Танис действительно сказала то, что здесь написано, но не с нежностью, а с сарказмом. И я никак не мог настаивать на разрыве помолвки – просто потому что ее никогда не было. Я просил Танис объяснить мисс Фейн, что между нами ничего нет.

Марч продолжил чтение:

– «Они поругались из-за мисс Лоры. Мисс Танис о ней нехорошо выразилась, а мистер Кэри вскипел и сказал, что не ровен час – и она зайдет слишком далеко». Вы такое говорили?

Кэри кивнул:

– Что-то вроде того. Я же сказал вам, что мы оба погорячились.

– По-вашему, это не ссора? – Даже в иронии суперинтенданта не было ничего обидного. Он вернулся к чтению показаний: – «И мисс Танис ему говорит: “И что же ты сделаешь? Убьешь меня?” А он ей отвечает: “Я только об этом и мечтаю”».

Марч поднял голову.

– Желаете прокомментировать?

Кэри неожиданно понял, что может означать сейчас эта идиотская, в сердцах брошенная фраза.

– Перри мстит мне за хозяйку, – стараясь сохранять спокойствие, сказал он. – Вы же видите.

– Это ваши слова?

– Не совсем. Если я правильно помню, Танис сказала, что я, наверное, хочу ее убить, а я ответил, что с удовольствием бы это сделал. Это был сарказм и с ее, и с моей стороны – боюсь, что Перри этого не понять.

Полагаю, она опустила тот факт, что, прежде чем уйти, я сделал попытку к примирению?

– Здесь об этом ничего не сказано.

Кэри выпрямился.

– Так вот, я попытался помириться. Я ей напомнил, что мы были друзьями и нам было вместе хорошо. Я не хотел ссориться с ней окончательно.

– И что она сказала?

Смуглое лицо Кэри снова залила краска. Он глубоко вздохнул.

– Она сказала очень неприятную вещь. Думаю, у вас там записано.

– «Мисс Танис встала и сказала, что у мистера Кэри шалят нервы, и поэтому он не может летать, и теперь все, что он может, – это действовать на нервы ей». Это верно?

Кэри посмотрел на Марча:

– Вольный пересказ. Она задела меня за живое. Нервы у меня не шалят, но я действительно не могу летать из-за проблем со зрительным нервом: я неправильно оцениваю расстояние. Это пройдет, но какое-то время я очень боялся, что нет. Поэтому, услышав, как Танис упражняется в остроумии на эту тему, я сказал «хватит» и ушел.

Со словами «И Перри говорит то же самое» Рэндал Марч отложил бумаги.