Приведем отрывок из книги Idees Pratiques sur la Cavalerie («Практические идеи по поводу кавалерии») графа Рошфора: «Зейдлиц, которому Фридрих II во многом обязан своими успехами, являлся настолько искусным и решительным кавалеристом, что не мог даже подумать о том, что офицер кавалерии может быть захвачен в плен, если под ним не убьют лошадь».

Однажды он высказал это мнение, когда еще сопровождал короля в качестве капитана его гвардии. Фридрих, от которого ничто не ускользало, был поражен его замечанием и захотел подвергнуть его испытанию. Такой случай вскоре представился.

Эскорту велели перейти через мост, король остановился в середине его, повернулся к Зейдлицу, которого окружили спереди и сзади, и сказал ему:

«Вы осмелились заявить, что офицер кавалерии никогда не должен сдаваться в плен, это представление, без сомнения, храброго офицера, тем не менее встречаются случаи, когда невозможно сдаться, не уронив своей чести. Предположим, например, что мы являемся врагами и вас удерживают силой. Тогда что вы сделаете?

Быстрый в решениях Зейдлиц вонзил шпоры в коня и вместе с лошадью бросился в поток, а затем целым и невредимым вернулся в свиту короля и стал рядом с ним. Затем отдал честь и сказал: «Ваше величество, вот мой ответ».

Зейдлиц точно чувствовал, когда следует проявлять отвагу, даже безрассудство и когда полагалось быть осторожным. Ни один человек еще не соединял так осмотрительность и тщательность суждений с неудержимой энергией и порывистостью.

Мальчишкой он отличался своим безрассудным и авантюрным нравом. В 7 лет он на полной скорости проскочил между лопастями ветряной мельницы. В 23 года был майором, уже отличившимся в нескольких битвах. В тридцать два сделался полковником, командовавшим полком кирасир. В тридцать пять был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командующим конницей.

Свою самую блестящую победу Зейдлиц одержал в битве при Росбахе в 1757 году, когда одержал самую решительную победу только со своими конниками. Его нападение на Готу, когда вместе с 1500 конниками он захватил город, защищаемый сильным отрядом пехоты и артиллерией, стал следующим эпизодом, где проявились его характер и способности.

Цитен также считался одним из самых любимых генералов кавалерии Фридриха II, соединявшим в себе, как писал его биограф, «мудрость с храбростью, презрение к опасности с решительностью, упорством, ловкостью и присутствием духа, активностью и самым совершенным разумным командованием. Он задумывал свои планы с постепенностью надвигающейся грозы и выполнял их с быстротой молнии».

Некоторое время Цитен являлся полковником и командиром полка прославленных гусар «с мертвой головой». Он служил в течение семидесяти лет и умер на восемьдесят шестом году жизни. Быстрота его решений была удивительной.

Однажды он заявил королю: «Как только я вижу врага, мои распоряжения уже готовы». Именно быстрота принятия решений стала залогом его величайшего успеха как генерала конницы.

В описании кампаний и сражений Фридриха II постоянно мелькает имя Цитена и всегда о нем отзываются с похвалой. Что же касается некоторых его сражений, то его имя покрыто славой.

Во времена Фридриха II Великого произошли существенные перемены в методике обучения отдельных конников, тщательной подготовке каждого еще до того, как их сводили в подразделения. Именно Фридрих II первым уделил главное внимание обучению каждого кавалериста умению управлять лошадью и владению оружием.

Нам известно, что и во времена рыцарства юношей обучали и тренировали с 14 лет, особое внимание уделяя езде на лошади, использованию копья, меча, булавы и секиры, возможно, рыцари были так же искусны в использовании оружия и верховой езде, как и всадники времен прусской монархии. Но рыцарей тренировали исключительно для одиночного боя, а не для действий в строю[64]. Фридрих II же сделал огромный шаг вперед, сделав индивидуальное обучение основой для маневрирования и действий в составе подразделения и большой массы конников.

После Дрезденского перемирия 1745 года огромное внимание уделялось конному мастерству кавалеристов. В каждом полку устроили школу верховой езды с манежем, назначили берейтора и инструкторов по верховой езде, именно они и проводили постоянное обучение людей и лошадей. Солдат учили каждой детали верховой езды, а также искусству владения оружием на коне и фехтованию.

Благодаря принятым мерам каждый конкретный всадник обрел личную уверенность в своих собственных возможностях не только по управлению своей лошадью, но и в умении действовать оружием. Фактически никому из солдат не разрешалось выходить на полевые маневры до тех пор, пока он не проходил полный курс обучения и крепко не сидел в седле.

Результатом такого обучения как лошадей, так и людей и стала способность прусской конницы маневрировать большими массами с такой замечательной быстротой. Они смогли, как уже замечалось, исполнять все маневры на поле боя на галопе в неизменном совершенном порядке.

Зейдлиц и Цитен уделяли особое внимание обучению кавалеристов. После того как солдат проходил курс обучения в школе верховой езды на манеже, его начинали учить езде на пересеченной местности, затем маневрированию в составе подразделения на любой местности на всех аллюрах. Зейдлиц привык упражняться со своим полком на полной скорости на необычайно пересеченной местности, отчего его люди нередко падали и разбивались, иногда до смерти.

Когда Фридрих II однажды указал ему на то, что на его занятиях происходит слишком много несчастных случаев, Зейдлиц спокойно ответил: «Если ваше величество будет сожалеть по поводу нескольких сломанных шей, то у вас никогда не будет тех отважных кавалеристов, которые вам так нужны на поле сражения». Этот рассказ является поразительным примером той атмосферы, в какой обучались и тренировались солдаты Фридриха II Великого.

Как уже упоминалось, на ровной местности кавалерия наступала сомкнутым строем. Так поступил Зейдлиц при Цорндорфе в 1758 году, атакуя сразу 70 эскадронами, что само по себе показывает высочайший уровень обученности его солдат маневрированию. Именно в маневренной мощи заключалась главная сила прусских конников. Заметим, что интервалы между эскадронами менялись, явно завися от особенностей местности и тактики противника.

В случае необходимости кавалерия обычно отступала эскадронами, обучалась сплачиваться вместо того, чтобы отступать в тыл. После атаки конница собиралась, чтобы избежать необдуманного и неорганизованного преследования и побуждать командующего продолжать наступательные действия, направленные на победу, противостоя атаке резервов врага, продолжая сохранять шансы на успех. Или разворачиваясь для удара во фланг или тыл любого корпуса войск противника, используя преимущество сомкнутого строя.

Система обучения была одинакова во всех родах прусской кавалерии. Кирасиры обучались точно так же, как и гусары: быстроте, упорядоченным маневрам, атакам в сомкнутом или разомкнутом строю. Эти приемы считались обязательными для тех и других. Все конники обучались также преодолевать канавы, перепрыгивать через изгороди, пересекать углубленные дороги, проходить селения и дефиле, прочесывать леса, производить разведку, то есть фактически все, что могло происходить на войне.