Выходя из кухни, Родри боролся со своей честью. Несмотря на данное Серилу слово, он знал: Джилл — единственное в мире, что способно заставить его нарушить клятву. Его настроение стало еще хуже, когда, пересекая погруженный в темноту двор, он заметил краем глаза легкое движение. Родри резко повернулся, его рука направилась к рукояти кинжала — но там ничего не оказалось. Тусклый свет лился из открытой двери кухни, и снова ему показалось, как в тени что-то движется.

Родри достал кинжал и сделал осторожный шаг вперед. На короткое мгновение ему почудилось, что он видит крошечную фигурку, смутно напоминающую человеческую, но тем не менее глубоко чужеродную. Она пряталась в тени и улыбалась ему. Затем существо исчезло.

Уж не сходит ли Родри с ума? Этого только не хватало! У них с Джилл и без того забот по горло.

Вот уже несколько дней временами Невин задумывался: почему серый гном не пришел к нему? Однако он предполагал, что преданное существо просто боится оставить Джилл.

Теперь он мог догадаться, что гном пострадал от мастера черного двеомера. Этой ночью Невин разбил лагерь у дороги в Йире Аусглин. Огонь весело горел, и им можно было пользоваться для дальновидения. Невин возблагодарил богов, которые заставили Родри подойти к очагу и начать любоваться пламенем. Хотя у Родри не было настоящего таланта, эльфийская кровь делала его восприимчивым к двеомеру, который направляли на него извне. Именно по этой причине Невин тревожился о нем так же сильно, как и о Джилл.

Невин уверенно сосредоточился на своей задаче, заставив себя на время отринуть беспокойство. Когда он призвал Диких, они тут же собрались вокруг толпой. Это были тучный желтый гном, голубые лешие, серые гномы, сильфы, подобные загустевшим в воздухе кристаллам, и прыгающие в огне саламандры.

— Вы знаете своего маленького брата, который следует за Джилл по королевству?

Они закивали крошечными головками.

— И знаете плохого человека, которого я преследую? Боюсь, он захватил вашего маленького брата в плен.

Он услышал тихий отзвук страдальческого стона.

— Попытайтесь найти его, но держитесь подальше, очень-очень далеко от плохого человека. Вы меня слышите? Будьте очень осторожны.

Внезапно они исчезли. Невин смотрел в костер и думал о Джилл. И тут же увидел ее. Она сидела в грязной таверне рядом с очень тучным мужчиной. Несмотря на все попытки Невин не смог привлечь ее внимание. Не в его власти было заставить ее посмотреть в огонь. Однако Невин чувствовал, что она испугана, и это не придавало ему уверенности. Наконец он прервал видение, встал и начал беспокойно ходить взад-вперед.

Вскоре вернулись Дикие. Они улыбались и победно плясали. Невин быстро пересчитал их, чтобы удостовериться, что все они в безопасности.

— Насколько я понимаю, вы его нашли.

Потирая живот, желтый гном шагнул вперед и утвердительно кивнул. Когда он поднял большой и указательный пальцы, показывая что-то маленькое и квадратное, Невин с легкостью догадался, что имеет в виду гном.

— Плохой человек привязал его к камню.

Гном кивнул.

— А теперь трудная часть, друзья мои. Я должен знать, где находится камень. Он все еще у плохого человека?

Когда гном показал «нет», Невин вздохнул с облегчением. Гном показал на красное лицо саламандра.

— Это красный камень.

Дикие изобразили сложную пантомиму, гримасничая и размахивая руками. Невин наконец понял все, что они могли ему сообщить. Элементарный дух гнома посажен в рубин, украденный у самого короля. Мастер черного двеомера передал его бандиту с рыжими волосами, а бандит повез его в город для продажи. Название города было сложным. Шарада выглядела так: один леший проехался на плече гнома, в то время, как другие показывали что-то большое.

— Маркмур! Большая лошадь!

Они закружились в танце вокруг Невина, затем исчезли.

Чувствуя легкую усталость от всех этих игр в загадки, Невин снова сел у костра. Это было как раз в стиле мастера черного двеомера — посадить дух в камень, а затем передать камень кому-то другому, кто ничего не знает о подобных вещах, и таким образом навечно заточить бедное существо в ловушке. К счастью, Невин доберется до Маркмура к полудню завтрашнего дня.

— А затем дальше в Кам Пекл, — сказал он огню. — Хорошо, что я знаю более быстрые пути через эти горы, чем жалкий перевал.

Родри не выбирался из конюшни и даже спал там и таким образом ухитрился не попасться на глаза Комину. После того, как капитан и его усталые подчиненные разместились в казармах, Родри направился назад в брох, где Серилу предоставили, комнату на втором этаже. Купец не спал и тупо смотрел на свет свечи, танцующий в комнате.

— Добрый вечер, господин хороший, — обратился к нему Родри. — Я пришел просить у тебя одолжения. Я знаю, что поклялся остаться с тобой, но один из людей гвербрета принес мне послание от Джилл. Она в беде.

— В таком случае ты, конечно, должен уехать завтра, — со вздохом Серил приподнялся на локте и осмотрел комнату. — Видишь кошелек, лежащий на моем плаще? Он твой, серебряный кинжал. Прими мою благодарность. Если бы не ты, то я был бы уже мертв.

Родри взял деньги.

Когда он покидал комнату, то понял, что соврал Серилу, и что это была первая ложь в его жизни. Он начал думать, как серебряный кинжал. На него нашел такой черный хиррейд, что он чуть не расплакался.

Этой ночью Родри было трудно заснуть. Поскольку он намеревался добраться до дана Хиррейд к закату следующего дня, то тщательно продумал каждый свой шаг. Хорошенько отдохнули и Восход, и тот конь, на котором Родри прибыл сюда. Пересаживаясь с одного животного на другое, он сможет ехать достаточно быстро. Если гнедой мерин устанет слишком сильно, то Родри, возможно, обменяет его на другую лошадь в дане какого-нибудь лорда.

На следующее утро Родри проснулся от шума дождя. Несмотря на непогоду, Родри тронулся в путь. Ради Джилл он готов был ехать мокрым. Однако он не смог развивать высокую скорость. Медленно пробираясь по грязной дороге и расплескивая воду, он проклинал судьбу и думал о том, что вряд ли это простая неудача. Наверняка тут замешано что-то еще. Если кто-то хочет помешать ему добраться до города к закату, то лучшего способа не найти.

— Это должно замедлить продвижение вонючего серебряного кинжала, — поднимая голову, заметил Аластир. — Дорога стала ужасной, быстро по ней не проедешь.

— Отлично, учитель. Значит, я смогу захватить его далеко от города, — сказал Саркин. — Ты уверен, что мне не следует просто убить его? Знаю: он владеет мечом лучше меня, но зато я могу околдовать его и замедлить движения.

— Я испытываю искушение сказать тебе, чтобы ты так и сделал и убрал его с нашего пути, но Старец приказал мне оставить его в живых.

Конечно, с подобным приказанием не поспоришь. Саркин почувствовал, как страх сжал его ледяной рукой. Хотя он старался не терять надежды, каждый день приближал их к провалу, который означал смерть: от рук двеомера Света или от рук ястребов их собственного Братства, которые никогда подолгу не терпели слабых. Каждый день без камня — это новый шаг к катастрофе. Аластир выглядел изможденным, словно его тоже беспокоили неприятные мысли.