В понимании герцога мы уже пара. Женаты, испытываем друг к другу симпатию, значит, заявлять свои права друг на друга, это абсолютно нормальное явление. Люди этого мира думают несколько иначе, в каком-то смысле проще, чем на Земле.

Только вот я пока что ни на что не соглашалась.

— Ты мне не веришь?

Мужчина прямо смотрит мне в глаза. В них бушует золотое море, полное невысказанного чувства.

— Тебе я верю. Я не верю ему.

Логично.

— Вряд ли Мелвин будет в восторге, если вместе со мной на встречу придешь еще и ты, — замечаю я ненароком и отправляю в рот маленькое пирожное.

Герцог сжимает и разжимает пальцы в кулаки. Одним поцелуем он меня в свои сети еще не поймал.

Приятно, если честно, когда кто-то из-за тебя сходит с ума. Но долго мучить и рождать в душе его светлости всякие ненужные домыслы не хочу, поэтому говорю следующее, сдерживая изо всех сил улыбку на лице, будет знать, как меня дразнить:

— Хорошо. Пойдем вместе, пора вам уже пожать друг другу руки и примириться, как никак сотрудничество с Бест Индастриз приносит нам солидную прибыль, и такого партнера терять ни в коем случае нельзя.

Кто прошлое помянет, тому и глаз вон. Связи Мелвина сейчас обширные настолько, что вернувшийся Рейнард точно с ним не сравнится. Майкл был лишь заменой своему другу весь прошлый год, так что пора уже включаться герцогу в работу. Чувствам в бизнесе нет места.

Его светлость сжимает губы, но кивает. Только предполагать остается, какая в его душе царит буря.

— Хорошо, значит, мы все решили и возражений у тебя нет. Тогда поехали!

— Сейчас? — Рей округляет глаза.

Я киваю и встаю из кресла:

— Чего тянуть кота за хвост. Нам нужно действовать быстрее, чем все остальные!

Император и его подчиненные, например, или же заговорщики, которые спят и видят, как свергнуть нынешнего монарха.

Я долго думала, и с Реем мы тоже на эту тему не раз за последние дни разговаривали. В нынешних условиях мы можем мало. Очень мало. Прятать Сабрину всю жизнь не получится, да и рисковать ее жизнью — непозволительная роскошь.

С одной стороны его величество, с другой дворянская радикальная оппозиция, а наша семья словно между молотом и наковальней.

Старое дворянство, привилегии, бессилие монарха — мы движемся к краху. Так почему бы не опередить время и не ждать, пока восстанут простолюдины, представителем которых будет местный пьяница или еще кто похлеще? Взять пример соседней Кармии, они точно не остановятся, пока не обезглавят своего правителя, слишком долго продолжались угнетения. Народный бунт не приведет ни к чему хорошему. Изменения должны начинаться с тех, кто имеет реальную силу что-либо менять.

Пока не поздно.

Нам нужны союзники. В одиночку что-то менять — просто верх безумия. Если не закостенелое дворянство с консервативными воззрения, и точно не простолюдины, которые в нынешних условиях лишнего точно не осмелятся сказать, да и слушать их тоже никто не станет, то кто еще?

Я покопалась в своих знаниях истории из прошлой жизни, которые порядком успели уже померкнуть. Но кое-что все же вспомнить удалось. Английскую буржуазную революцию, например. С нее же, вроде бы, и началось ограничение монархии. Конституция там и все такое.

План, конечно, абсолютно идеалистический. Но не попробуешь, не узнаешь, как ответил Рейнард, когда услышал мою идею. От него я таких слов не ожидала. Верность монарху и империи аристократам с детства прививают. Рей же, несмотря на свою преданность такому порядку вещей, до этого никаких стремлений к переменам не показывал. Именно поэтому то, что он меня поддержал значит так много.

Революция, слово довольно громкое. На самом деле речь и не о ней вовсе. Реформы, преобразования…такое лучше на слух воспринимается.

Посмотрим, что думает по этому поводу Мелвин, более яркого предпринимателя и представителя буржуазии не найти. Его не могли не коснуться налоговые ограничения и бюрократия с выдачей лицензий и прочее. Так что нынешние порядки техническому энтузиасту точно не по душе. Попытка не пытка.

Мы с герцогом выходим из дома. С неба падают огромные хлопья снега. В этом году рано. Я вытягиваю руку, ловлю снежинки теплой ладонью, когда вдруг выключают свет.

— Ой!

Это Рей мне со спины накинул на голову глубокий капюшон зимнего с мехом плаща.

— Замерзнешь и заболеешь. Совсем не бережешься, — бурчит под нос герцог и идет мимо застывшей на ступенях меня вперед к уже подготовленному и ожидающему нас экипажу, оставляя на снегу следы. Все еще не слишком рад от перспективы встретится со своей давней немезидой.

Коротко смеюсь в кулачок и наклоняюсь, набирая побольше снега в ладони. Не помешало бы немного отвлечься. Да и виновата ли я, что он делает такое забавное лицо, когда удивляется?

Шух.

Снаряд в виде снежка летит прямо в спину его светлости и разлетается в стороны от удара с его плечом.

Рей замирает столбом и оборачивается неверяще:

— Это объявление войны?

— Да! — смеюсь и достаю из кармана и натягиваю на пальцы заботливо приготовленные Ирмой рукавицы. Эта битва будет долгой.

Рей сверкает янтарными очами, в которых плещется давно забытое в детстве озорство и загребает своими большими ручищами снег.

— Юнис, пощады не жди! Я…

В этот раз прилетает ему прямо в лицо. Упс. Я метила ниже, но как получилось. Божечки, это ошеломленное от неожиданности выражение лица герцога, по которому вниз сползает растаявший снаряд…ха-ха-ха! Никто за всю его жизнь не смел с ним так обращаться! Я — первая. А сейчас — бежать.

Снежки из-под его руки летят мимо, уворачиваюсь я здорово, цель из меня поменьше, чем из супруга, хоть какое-то преимущество небольшого роста. В перерывах уворачиваясь, я леплю новые снаряды и пуляю их в Рейнарда, верхняя одежда которого уже порядком в снегу.

Странно. А вот в меня он так ни разу и не попал. Вот же, мечом махать горазд, а как прицелиться, меткости ему не хватает! Очко Юнис, меткой лучнице! Дальние атаки куда лучше прямого столкновения. И с чего это мечники решили, что они лучше стрелков? Самомнения выше крыши!

Останавливаюсь, убежала я уже далеко, и тяжело выдыхаю. Жарко. Снимаю капюшон и поднимаю голову. Небо белое, снег валит еще сильнее, чем раньше. Выдыхаю облачка пара, лицо жалят стремящиеся вниз снежинки.

Когда последний вздох покинул мое тело в прошлой жизни, стояла такая же погода. Внезапно возникают непрошенные воспоминания.

— Сдаешься? — сзади обнимает кольцо больших рук, а насмешливый голос вырывает меня из омута невеселых мыслей.

Настроение быстро меняется.

— Не дождешься! —