— Увы, всего не предусмотришь! О том, что милейшая Анна Аристарховна бережно хранит фотографии своих друзей, а заодно и их детей, вы не подумали. Спутать черты вашего лица невозможно, особенно на той фотографии, где вы опираетесь на плечо Дениса. Я предполагаю, что именно тогда это и началось?..

Леонелла ничего не ответила, она смотрела в пустоту, будто что-то желала в ней различить.

Кирилл наполнил свою рюмку тягучим шартрезом и продолжил:

— Проследить жизненный путь ребенка зампреда советского посольства в Италии Ипполита Чехнолидзе не представляло особого труда…

Длинные пальцы Леонеллы со всей силы впились в подлокотники кресла.

— Каждое лето ваши родители вместе с вами приезжали в Фаворитово, и вполне естественно, что ребенок их близких друзей, Денис Лотарев, подружился с их ребенком, Валерием Чехнолидзе.

Голова Леонеллы упала на руки, будто сверкающее лезвие гильотины отсекло ее, а из груди раздался глухой стон.

Кирилл пожал плечами.

— Вы сами выразили желание это услышать. Мне продолжать?

Леонелла молчала.

— Воспринимаю молчание за согласие, — решил продолжить детектив. — Итак, ваша дружба к Денису Лотареву постепенно переросла в любовь. Когда вам исполнилось семнадцать лет, ваша мать снова вышла замуж, и вы уехали к отчиму в Будапешт. Вы учились вокалу в разных странах, я проследил все ваши перемещения вплоть до чудесной метаморфозы, которая произошла в Швейцарии. В Швейцарию въехал господин Валерий Чехнолидзе, а после пребывания в одной из клиник в Италию уже выехала мадемуазель Леонелла Дезире. В течение нескольких лет вы поднялись на вершину оперного Олимпа. Ваши гастрольные поездки не раз пересекались с выступлениями Лотарева, но вы не решались показаться ему на глаза. Смею предположить, что вы смотрели на него из зрительного зала и любили с еще большей страстью, а теперь и надеждой на взаимность. Даже свой сценический псевдоним вы взяли из любимого балета Дениса «Спящая красавица» — принц Дезире — принц Желание. И это желание вы хотели передать Денису, но он отверг вас, он не воспринял вас в вашем новом облике и по-прежнему называл Валерием…

— Господи! — не скрывая своего удивления, воскликнула Леонелла. — Откуда?.. Откуда вы это знаете?..

— Это настолько просто… но если вы хотите, я расскажу. Вспомните вечеринку у Лунева. Вы остались ночевать на даче, и к вам в комнату вошел Денис.

Леонелла грустно кивнула.

— Он потребовал, чтобы вы немедленно уехали, и при этом он называл вас Валерием!

— Но вы! Откуда вы это знаете?! — сорвалась на крик отчаяния Дезире.

— Стены хранят много тайн, к ним нужно только прислушаться.

— Да, вы правы, он требовал, чтобы я покинула театр, страну… Одним словом, оставила его в покое.

— Но вы на это не соглашались, несмотря на то что у вас уже был новый любовник, Валерий Дубов!..

Глаза Леонеллы на миг остекленели.

— Вам и это известно!

— Увы!.. Но я вас перебил!

— Что уж там!.. — вздохнула она. — Да, я пыталась забыть Дениса, но усилия оказались напрасными…

— Он угрожал вам разоблачением?

— Нет! Он только требовал, чтобы я уехала… исчезла навсегда!

— Но однажды он не вытерпел, устав от вашей непреклонности, и пригрозил, что откроет вашу тайну?!

Леонелла ничего не ответила.

— … И вы подлили ему яд в склянку!

— Господи, за что мне это? — воздев руки, с такой горечью простонала она, что Мелентьев вздрогнул.

— Да! Да! Вы все просчитали верно, нигде не ошиблись! — с ненавистью бросила ему Леонелла. — Да, все началось с Фаворитово… Но разве я виновата? — подняла она на него глаза, полные слез отчаяния. — Мне было пятнадцать, Денису тринадцать; тогда, впервые, я с удивлением обнаружила огромную нежность к нему, а через год, когда я коснулась губами его щеки на дне рождении, я поняла, что люблю его… люблю больше всего и всех… Мне хотелось касаться его рук, щек… но Денис был сорванцом и не нуждался в нежностях с приятелем. О, как я мучилась… как хотела стать девчонкой, на которых он уже начал заглядываться… И однажды я решила признаться, что люблю его. Это чувство жгло меня, не давало ни минуты покоя. Я не могла осознать всех последствий… я любила, и любила впервые. Денис вначале ничего не понял, а когда, вероятно, смутно о чем-то догадался, стал меня сторониться… — Леонелла устало уронила руки на колени. — Как вам объяснить тот ужас отчаяния, когда твое «я» ненавидит свою оболочку, когда твоему «я» хочется вырваться, убежать из своего тела… И я пошла по пути всех транссексуалов… потихоньку от матери стала надевать женскую одежду и выходить гулять. Тогда я забывала о своей мужской принадлежности и чувствовала себя в полной гармонии с миром, будучи женщиной на минуту. Потом, естественно, были долгие, мучительные разговоры с мамой… и наконец решение — поменять пол. Как вы точно сказали, — тяжело усмехнулась Дезире, — в одну из швейцарских клиник поступил господин Валерий Чехнолидзе, а некоторое время спустя вышла мадемуазель Леонелла Дезире. Было страшно вступить в первый контакт с мужчиной. Я безумно боялась, что он, догадавшись, засмеется мне в лицо, но… — Леонелла кокетливо изогнула губы. — Они влюблялись в меня без памяти… а я любила свою мечту. Прошло время, и когда я до кончиков ногтей ощутила себя настоящей, истинной, рожденной женщиной, я решила встретиться с Денисом. Я почти не сомневалась, что он полюбит меня — меня, Леонеллу Дезире — красивую женщину и знаменитую певицу…. — Ее взгляд затуманился, погрузившись в мучительные воспоминания. — Я подписала контракт, приехала в Москву… И когда на одном из банкетов меня познакомили с Денисом, он очень внимательно посмотрел на меня, но не допустил и тени сомнения, что я — приятель его детства и отрочества Валерий Чехнолидзе. Как я и предполагала, он увлекся мною, несмотря на его «вечную невесту» Купавину, — чисто по-женски не смогла не съязвить Леонелла. — Однажды, после какой-то вечеринки, Денис проводил меня домой… и его руки, скользнув по моей груди, наконец-то сжали меня в объятиях, а его губы сладострастно обхватили мои… Это был нескончаемый, выстраданный мною поцелуй. Мы прошли в спальню… — Леонелла неожиданно замолчала, словно ей не хватало дыхания, чтобы закончить фразу. Кирилл подал стакан воды. Она поднесла его к губам и сделала несколько глотков. — Я была так опьянена счастьем, что напрочь забыла об опасности… ведь Денис знал меня раньше… А он, надо заметить, все-таки что-то заподозрил… Его дыхание ласкало меня, а губы шептали какие-то очаровательные глупости… и вдруг… «Ах, зачем, зачем мне все это? Зачем мне весна и лето…» Он запнулся, будто забыл, а я… — Леонелла задыхалась от отчаяния, — а я продолжила по глупой инерции: «Зачем мне солнце над садом, если тебя нет рядом!» Он отпрянул от меня, словно от змеи и с ужасом, глядя в глаза, прошептал: «Валерий, ты?!» — «Валерий?!» — тут же с нарочитым удивлением воскликнула я, пытаясь исправить свою непростительную оплошность. — «Я не понимаю тебя, Денис!»