Зевс захрипел и дернулся. Руки были связаны за спиной, и он повалился на бок, ударившись о бетонный пол.

– Предатель! – прошипел он, глядя на Стропу.

– Ожил? – Антон присел перед ним на корточки и сунул листок под нос: – Что здесь нарисовано?

– Сам догадайся! – чеченец оскалился.

– Зевс, тебе лучше всего сейчас сотрудничать со следствием. Зачтется. Отсидишь только за подготовку.

– Мне все равно.

– Не скажи, – Антон цокнул языком и перевел взгляд на Стропу: – Сходи, скажи Дрону, пусть сообщит в ФСБ и спускается.

– А вы кто? – захлопал глазами Зевс.

– Тебе какая разница? – бросил Антон, задумчиво рассматривая схему.

– Это район аэропорт, – заговорил Зевс. – Рядом брошенный деревня. Там еще четыре стрелок.

– Сколько?! – Антон не поверил своим ушам.

– И четыре «Игла», – продолжил Зевс. – Сначала они стрелять должны. По мой сигнал. Если не выйдет, то я…

– Главный над ними Анди?

– Да, – подтвердил Зевс.

– А ты кто?

– Должник, – Зевс усмехнулся. – Год назад большой партия товара пропал.

– Наркота? – уточнил Антон.

– Что же еще. Транзит. Они моих родственников в Чечне знают. Сказали, делать, что скажут, буду, никого не тронут.

– Где научился обращаться с «Иглой»?

– Еще до первой война учился. Потом воевал немного.

– Ясно, – Антон кивнул. – А дом и эти укрытия одновременно строили?

– Да, – подтвердил Зевс и скользнул взглядом по стенам и потолку, словно впервые здесь оказался. – Проход рыли, чтобы в случае чего от милиция уйти. Здесь прятали товар. Наркотик, оружие…

– А кто его рыл?

– Э-э, – протянул чеченец и заерзал. – Какой разница? Разве мало кто заработать желает?

– Знаю, как у вас зарабатывают. – Антон наконец вспомнил про пистолет, который до сих пор держал в руке, и сунул его в кобуру. – Те, кто такие вещи строит, обычно после завершения работ умирают.

Зевс отвел взгляд в сторону.

* * *

Двое суток, проведенные в схроне, показались вечностью. Анди знал: самыми изнурительными будут последние часы. Будет казаться, что время замерло на месте. Они либо играли в нарды, либо просто лежали. Наверх, по нужде, старались выбираться только ночью. Днем обходились стоявшим в углу ведром с крышкой. Изнывая от бездействия, Хатча иногда вставал и начинал приседать в проходе. Тело страшно чесалось. Не только от грязи. Анди не покидало ощущение, будто под одеждой что-то ползает. Накануне пропал сон. Возвращаясь с утреннего намаза, стали ощущать сладковатый запах. Возможно, он исходил еще не от трупов, а от крови, которой был залит один из матрацев и пол, но ощущение, что оба находятся, по сути, в могиле, угнетало. Анди иногда казалось, будто он слышит, как бормочут убитые. Пытаясь скрыть охватывающий в такие минуты панический ужас, он начинал непроизвольно прислушиваться. Не по себе становилось еще и оттого, что он знал: покойники не могут говорить. Перспектива сойти с ума его не устраивала. Лучше смерть. Он не мог понять, с чем связано такое настроение. Анди всегда считал себя закаленным и смелым воином. Что происходило с психикой сейчас, не поддавалось объяснению. Где-то под сердцем от тоски ныло.

Этот день был последним. До решающего часа оставалось меньше суток. Точного времени пусков не знал никто. Все зависело от того, как сработает руководитель акции. Анди несколько раз проверил телефоны. Все было исправно. Тем не менее постоянное волнение сменилось тревогой. Эту ночь он провел в раздумьях. Хатча тоже нервничал. Он несколько раз вставал, выходил наверх и сидел у лаза. Под утро это разозлило, и Анди отругал его. С того момента он вставал лишь раз, чтобы поесть.

– У нас не осталось воды, – отвлек от размышлений голос Хатчи.

– Совсем?

– Только смочить на ужин горло.

– Не умрем. – Анди сел. – Зажги свечу.

Глаза слезились. Хатча некоторое время возился в темноте, потом вспыхнула спичка. Немного погодя на огарке заплясал красноватый огонек.

– Знаешь, о чем я подумал? – нерешительно спросил Хатча.

– Конечно нет, – Анди вдруг охватила злость. – Ты же еще не сказал, а мысли я не умею читать.

– Родственники Джамшеда и Магомеда не простят нам их смерти.

– Джамшед предатель, – возразил Анди. – Он убил Магомеда. А я его. Никто никому не должен.

– Возможно, нам уже никогда не удастся побывать на родине, – с горечью в голосе проговорил Хатча.

Анди хотел возмутиться и, как положено командиру группы, отчитать подчиненного за пораженческое настроение, однако понял, что его слова в данной ситуации не возымеют никакого действия. Причина в том, что он и сам в это не верил. Наверняка русские давно предусмотрели такой вариант покушения на президента и придумали что-то. Может, есть прибор, который уведет ракеты от цели или попросту сделает так, что они не смогут стартовать. Не исключено, что в день, на который назначена акция, в этом лесу под каждым деревом поставят солдата. Вариантов не счесть. Он был наслышан о нескольких попытках покушения. Ни одна из них не доведена до конца. «Да и что это даст? – неожиданно подумал он. – Независимость Чечня все равно не получит». На смену этому президенту придет другой. Об Анди и Хатче поговорят несколько дней на родине и забудут. Через десять лет никто и не вспомнит, что был такой. А он будет гнить в тюрьме на далеком острове. Без него вырастут дети, родятся внуки и правнуки. Кто его знает, как они отнесутся к его поступку? Ведь сейчас в Чечне все быстро меняется.

Писк спутникового телефона заставил вздрогнуть. Первая мысль была, что звук почудился. Он посмотрел на Хатчу. Тот сидел, вытаращив глаза, и не мигая смотрел на Анди. Вид у него был, словно у шахтера, только что поднявшегося из забоя. Черное от грязи и копоти лицо блестело, а белки глаз светились.

– Телефон, – одними губами проговорил он.

Анди наклонился, сунул руку под нары, нащупал лежащую на рюкзаке трубку. Торопливо отвернул антенну и приложил трубку к уху:

– Да.

– Это я, – раздался голос Турпала. – Все изменилось. Акцию отменили.

– Почему? – прохрипел Анди, почувствовав облегчение и досаду одновременно.

– Объясню потом. Я жду вас у крайнего дома в деревне. Поторопитесь. «Иглы» и оружие оставьте в блиндаже.

– Мы все вынесли на позиции, – напомнил Анди.

– Их заберут, – заверил Турпал. – Сейчас надо как можно быстрее покинуть это место.

– Нас осталось двое.

– Почему? – в голосе Турпала не было удивления. Он словно знал об этом.

– Один оказался предателем.

– Понятно. Торопитесь.