— Вы… Смирнов?

— Так точно! — по-военному вытянулся Прохор.

— Минуту. — Ректор вошёл в кабинет вслед за девушкой, закрыл дверь, однако не успели гости обменяться впечатлениями от приёма, как дверь кабинета открылась, вышла юная особа, чуть ли не кланяясь, сказала с улыбкой:

— Я обязательно сброшу материал на ваш ящик, до свидания.

Вышла.

— Пресса, — проговорил Дмитрий Дмитриевич, шире распахивая дверь. — Проходите. Мария Павловна, кофе нам, пожалуйста.

— Мне чай, если можно, — попросил Саблин, — зелёный.

— Хорошо, и зелёный чай.

Гости прошли в небольшой, но уютно обставленный кабинет ректора с висящим на стене за столом портретом нынешнего президента страны.

Расселись за полукруглым столиком, пристыкованным к модному — из полупрозрачного пластика и стекла — столу хозяина.

Поглядывая на Прохора, он сел за стол, включил компьютер.

— Извините, я должен кое-кому сообщить о вашем визите.

— Кому? — насторожился Саблин.

Дмитрий Дмитриевич усмехнулся.

— Не волнуйтесь, это один мой хороший знакомый, математик, работает в НИИ «Космострой». Но просил, как только я увижусь с господином Смирновым, позвонить ему.

Саблин покосился на Прохора.

— Разве вы его знаете?

— Кого? Веретенникова?

— Смирнова.

Ректор оторвался от возникшей над столом виртуальной клавиатуры.

— Первый раз вижу. Вам всё объяснят.

— Кто?

— Тот, кто просил меня позвонить. До этой минуты я действительно никогда не встречался с вашим приятелем, но стоило мне посмотреть… минуту. — Дмитрий Дмитриевич потыкал пальцами в клавиатуру.

— Запись, — пробормотал Прохор.

— Что?

— Нет, ничего.

Ректор снова оторвался от экрана, пожевал губами, разглядывая хмурое лицо Прохора, но кто-то ему ответил, и он отвлёкся.

Саблин наклонился к Прохору:

— О какой записи ты говоришь?

— Ему вбили в память моё фото, — тихо сказал Прохор. — Это запись. Он увидел меня и вспомнил, что должен позвонить. ДД был здесь.

— Он сам ДД…

— Я имею в виду ДД из одиннадцатого числомира. Мой «братец» искал его в экзотах, а он оставил запись у нашего ДД.

— Неужели предусмотрел, что мы здесь появимся?

— Значит, предусмотрел.

— Провидец, однако.

— Сейчас он будет здесь, — с удовлетворением проговорил ректор. — Подождём немного.

Секретарша внесла поднос, на котором дымились чашки с кофе и чаем.

— Прошу вас, угощайтесь.

Прохор взялся за чашку, отхлебнул. Кофе был хорош, с кислинкой, как он любил.

— Берите печенье, конфеты вкусные, из глубинки, в Смоленской губернии делают, мне студенты привезли.

Прохор взял конфету «Нуга с орехами».

Конфета и в самом деле оказалась на редкость вкусной.

Устинья не притронулась к сладкому, он хотел посоветовать ей полакомиться конфетой, но заметил, что она не сводит взгляда с ректора, бросил на него взгляд.

Вздрогнул! Потому что Дмитрий Дмитриевич смотрел на него иначе, не так, как минуту назад: оценивающе, чуть огорчённо, понимающе и сочувственно.

Конфета застряла в зубах.

— Что вы так смотрите?

— Похож, — улыбнулся Дмитрий Дмитриевич, — похож. Он всё вам рассказал?

— Кто?

— Одиннадцатый.

Прохор ошеломлённо посмотрел на застывшего Саблина, на не менее ошеломлённую Устинью.

— Вы… знаете?

— Теперь знаю. Точнее, я пришёл сюда всего пару секунд назад, когда увидел сигнал.

— Веретенников…

— Веретенников — пароль. Я оставил здесь на всякий случай закладку, она сработала. Здешний Дмитрий Дмитриевич, — ректор насмешливо указал пальцем на себя, — понятия не имеет о формонавтике и о наших проблемах.

— Значит, вы находитесь не…

— В данный момент с вами разговаривает матрица Дмитрия Дмитриевича из одиннадцатого Ф-превалитета.

Прохор сглотнул.

— Чёрт возьми! Мой «родич» искал вас по всей «матрёшке»… пока не пропал!

— К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Пришлось уехать из Суздаля и вообще из России. Однако не будем терять времени. Поделимся информацией: вы расскажете, что знаете, я — что знаю я, потом подумаем, что делать дальше.

— Давай, — кивнул Саблин Прохору.

Тот собрался с мыслями, сжато передал собеседнику историю своего знакомства с Прохором-11. Закончил со вздохом:

— Мы кое-как научились входить в «матрёшку», я и он, — кивок на Саблина, — но пока на любительском уровне. Нам ещё учиться и учиться. Одиннадцатый исчез. Ну, я имею в виду его… личность, душу, так сказать.

— ПСС.

— Что?

— Психосоматическую структуру.

— Да, наверно. А его тело находится…

— В состоянии транзакции. — Дмитрий Дмитриевич оценил любопытство и недоумение во взоре гостя, добавил: — Так называется процесс погружения в трансовое состояние сознания и перехода в поток более высокоорганизованного многомерного пространства. Дальше?

— Я там был… у него.

Брови Дмитрия Дмитриевича прыгнули на лоб.

— Вы побывали… в его теле?

— Как-то само собой получилось, — виновато шмыгнул носом Прохор. — Он сейчас на Алтае, с ним Дан Саблин… одиннадцатый и его девушка Юстина. Они не ждали моего появления.

— Ещё бы!

— Они хотят переехать в другое место, так как за Прохором идут Охотники, и я обещал им помочь.

— Каким образом?

— Вселиться в тело «родича»…

— Чтобы избежать транспортировки тела? — догадался ректор. — Идея хорошая, хотя радикально переезд ничего не меняет.

— А эту нашу проблему с Охотниками можно решить радикально? — спросил Саблин бесстрастно.

— Можно, если превратить того, кто на вас охотится, в свою добычу.

— Вы знаете, как это делается?

— Пока нет. Давайте думать вместе.

— Мы рассказали вам всё, что узнали сами. Теперь ваша очередь. Почему Охотники гонятся за Прохором? Кто они такие?

— Прежде чем говорить о динамике процесса, нужно уяснить статику. Времени у меня мало, поэтому буду лаконичен. Появятся вопросы — задавайте своевременно. Начнём с глобального. Большая Вселенная рождалась как суперсложный бесконечномерный объект.