— Бог ты мой! Что же ты скрывала от меня? Только не говори мне, что у матери был роман с менестрелем, а потому ты мне не сестра даже по отцу!

— Это было бы еще ничего. На самом деле все обстоит гораздо хуже.

Ларк вцепилась в плечи Элен.

— Ну, в чем дело? Говори!

— Это касается Эвенела. Мы не должны допустить, чтобы Блэкстоун бился с ним на ристалище.

— По той причине, что ты все еще любишь лорда Блэкстоуна? Ты за него боишься, не так ли?

Ларк ощутила укол ревности. Она не желала знать Стоука, пока он не полюбит ее и не научится ей доверять, но и уступать его Элен тоже не входило в ее планы.

— Я вовсе не Блэкстоуна имела в виду, начав этот разговор. Дело в том, что я люблю Эвенела. И всегда любила его, с того самого дня, как он объявился в Сент-Вейле.

Ларк приоткрыла рот от изумления.

— Прости меня, Ларк. Я не хотела этого. Это получилось… само собой! Ведь Эвенел всегда был такой добрый и благородный…

Ларк вдруг расхохоталась. Она все смеялась и смеялась, не в силах остановиться. Из глаз у нее текли слезы, а тело конвульсивно вздрагивало.

— Что с тобой, Ларк? Тебе плохо? Прости меня, если сможешь… И перестань смеяться. Твой смех пугает меня. Хочешь, я приведу лорда Блэкстоуна? — Элен повернулась, чтобы уйти.

Ларк схватила ее за руку.

— Подожди, — пробормотала она, давясь от смеха. — Не надо звать Блэкстоуна… Он станет надо мной насмехаться, а мне бы этого очень не хотелось… Но почему ты не рассказала мне обо всем раньше, Элен? Ведь только тебе я по-настоящему доверяла.

— Я не могла, Ларк. Боялась обидеть тебя. И Эвенел тоже боялся, потому и молчал. Но он хотел все тебе рассказать. Клянусь.

— Правда, хотел? В таком случае Эвенел очень удачно скрывал это желание. — В голосе Ларк прозвучала горечь.

— Хотел, но я упросила его не делать этого. — Элен понурила голову.

— Ну и сколько же времени продолжается ваш роман?

— Мне кажется, я любила его всю свою жизнь. Что же до Эвенела… Хм… По его словам, он осознал, что любит меня, лишь после того как предложил тебе выйти за него замуж. Во всяком случае, Эвенел признался мне в любви только год назад.

— Только год назад? — нахмурилась Ларк.

— Пойми меня. Мы с Эвенелом ничего специально не затевали. Помнится, в тот вечер он зашел в сад, чтобы пригласить меня на ужин. Я оступилась, а он подхватил меня. Мы поцеловались, и… — Элен смутилась и замолчала.

— Стало быть, ты позволила бы мне выйти замуж за Эвенела, зная наверняка, что он не любит меня? — изумилась Ларк.

— Увы, я так и поступила бы. Чтобы не причинять тебе боли. Я же знала, что ты любишь его. — На глаза Элен навернулись слезы. — Я готова была отказаться от Эвенела, лишь бы не сделать тебе больно.

— Но почему Эвенел так настаивает на поединке? Он же не любит меня. С какой стати ему рисковать жизнью? Не для того же, чтобы защитить мою честь?

— Он ненавидит лорда Блэкстоуна, и причина тому простая ревность. Эвенел думает, что я испытываю к графу нежные чувства. Более того, ему ненавистна даже мысль о том, что я была невестой Блэкстоуна. Ну и еще — Эвенел любит тебя… хм… как сестру, а потому хочет отомстить Блэкстоуну за то, что он с тобой сотворил.

— Не бойся за Эвенела. Кажется, я уже придумала, как спасти его.

Отослав Элен к Эвенелу, Ларк пошла искать покои Кармии. Остановившись возле комнаты куртизанки, Ларк постучала.

— Не желаю никого сегодня видеть, — отозвалась Кармия.

— Даже собственную дочь?

Послышались шаги, лязгнул засов, и дверь распахнулась. В дверном проеме стояла неизвестная, в сущности, Ларк женщина, которая, как недавно выяснилось, произвела ее на свет. Глаза у Кармии покраснели и чуть припухли — видно было, что она плакала. Она легонько коснулась плеча девушки.

Ларк невольно попятилась, хотя сама не знала почему. Потом поняла: эта женщина отвергла ее, поэтому ей не хотелось, чтобы та прикасалась к ней.

Кармия, казалось, угадав причину замешательства дочери, убрала руку и печально посмотрела на нее.

— Может, все-таки войдешь? — наконец спросила она.

Комната у Кармии была небольшая. В ней стояли два стула у очага, кровать и сундук в углу. Кармия указала на стул.

— Садись, прошу тебя.

— Спасибо, я постою.

— Позволь тебе все объяснить.

— Да что объяснять-то? Я уже знаю правду.

— Я хотела оставить тебя при себе. Правду говорю, хотела. — В золотистых, почти таких же, как у Ларк, глазах Кармии блеснули слезы. — Но я твердо знала: только под опекой Уильяма ты сможешь стать настоящей леди. Что я, проститутка, могла предложить тебе? Вечные скитания от замка к замку, от одного двора к другому? Нет, такой жизни я для тебя не желала.

— Я благодарна тебе за это. В противном случае я не узнала бы своего отца, и это стало бы величайшей потерей в моей жизни.

— Уильям — чудесный человек. Если бы только он любил меня… Но все, увы, ограничилось одной-единственной ночью, которую мы провели вместе. Тогда он приехал ко двору один — его жена осталась дома с маленьким ребенком. Уильям — очень интересный мужчина, и я, что греха таить, воспылала к нему страстью. В тот вечер он основательно выпил, и мне удалось заманить его к себе в постель…

Ларк подняла руку, желая оградить себя от дальнейших излияний.

— Ты чертовски привлекательна, лорд Блэкстоун отлично понимает, какая драгоценная жемчужина досталась ему. Плохо, что твои достоинства оценил не только что твой муж. Тобой заинтересовался еще один человек — лорд Тревелин.

— Лорд Тревелин? — Ларк изобразила удивление. — Что ты знаешь об этом человеке?

— Я давно знакома с лордом Тревелином. Это храбрый рыцарь и галантный кавалер. Он неотразим, особенно в тех случаях, когда хочет завоевать сердце женщины. Ко мне он особых требований не предъявляет, ну я и рада. — Кармия улыбнулась, давая понять, что отношения с лордом Тревелином у нее довольно близкие и не лишены человеческого тепла. — Но почему ты спрашиваешь меня о нем?

— Потому, что он кузен лорда Блэкстоуна.

Ларк догадывалась, что Кармия вряд ли сообщит ей что-либо порочащее Тревелина. Ее так называемая мать определенно находилась под обаянием этого человека, что было не удивительно.

— Скажи, ведь ты пришла ко мне по какому-то делу? Так что же тебе от меня надо?

— Мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь?

— Ну да. Завтра на турнире. Я тебе щедро заплачу.

Кармия побледнела от негодования.

— Ты оскорбляешь меня! Своей дочери я могу оказать помощь безвозмездно.