Голос Стоука она узнала сразу. Он пел, и его сильный глубокий баритон разносился по коридору. Когда же Стоук брал высокую ноту, голос его взмывал под своды, заполняя тесное пространство перехода. Что это была за песня и о чем в ней говорилось, так и осталось для Ларк тайной, поскольку слов песни нельзя было разобрать.

Отложив гребень, Ларк задула свечу, бросилась на постель и закуталась в одеяло. Она не хотела, чтобы Стоук подумал, будто она не смыкая глаз ждала его.

Дверь распахнулась.

— Ни черта не вижу… Где здесь кровать? — Ларк узнала голос отца.

— Там, рядом с очагом, — сказал Роуленд.

— Не хочу я спать. Зачем вы меня притащили сюда? — возмутился Стоук.

— Ш-ш-ш. Тихо! Не разбуди мою Голубку. — Ларк удивилась, что отец в присутствии Стоука и Роуленда назвал ее Голубкой. Между тем Уильям продолжал: — Она злится на меня. Правда, я оскорбил ее — к чему лукавить? И она мне этого не простит. Хотя я готов на все, только бы она сменила гнев на милость.

Слова Уильяма, как острые стрелы, впивались в сердце Ларк. Ей стало жаль отца, захотелось вскочить с кровати, подбежать к нему, броситься на шею и сказать, что она прощает его.

— Не надейся на ее милосердие. Ее сердце столь же глухо к чувствам, как кожаный сапог, — проговорил Стоук. — И кому только взбрело в голову назвать ее Голубкой? Какая она, к черту, Голубка? Дьяволица — это уж точно, но никак не голубка.

— Когда Ларк была маленькой, я как-то застал ее на голубятне. Она собирала там голубиные перья, чтобы прикрепить их к рукавам курток Гарольда и Седрика. Ларк убедила братьев, что с помощью таких крыльев они легко спланируют с крыши амбара — как голубки, — хохотнул Уильям. — Разумеется, Ларк знала, что полет не состоится — с детства была смышленой. Просто решила отомстить близняшкам — они за день до этого задали ей основательную трепку.

— И что же ты предпринял, чтобы этого не случилось? — поинтересовался Роуленд.

— А ничего. Решил, если близняшки такие болваны, что их можно уговорить сигануть с крыши, то пусть сигают и расплачиваются за собственную глупость, — сказал Уильям.

— И что же? Они и впрямь спрыгнули? — удивился Роуленд.

— А то как же! Когда я в самый ответственный момент появился на голубятне, парни — в смоле и перьях — уже лежали внизу. Над ними стояла Ларк и хохотала так, что я думал, она лопнет. После этого ее и прозвали Голубкой. — В голосе рыцаря слышались любовь и нежность.

— Меня эта история ничуть не удивляет, — мрачно заметил Стоук.

— Завтра я расскажу тебе о других ее проделках, почище этой, но теперь займись делом и исполни свой супружеский долг. Мне нужны внуки, и чем раньше они появятся на свет, тем лучше, — сказал Уильям.

— Увы. Вряд ли мне представится возможность наградить вас внуками. Она ненавидит меня за то, что я принудил ее к замужеству. — Стоук улегся рядом с Ларк.

— Время расставит все по своим местам. Только веди себя так, чтобы замужество стало для Ларк желанным, — заметил Роуленд. — А для этого есть испытанное средство: как известно, все супружеские пары улаживают свои размолвки и ссоры в постели. И ненависть в данном случае не помеха.

— Точно. Ненависть будоражит чувства и заставляет кипеть кровь. Воспользуйся этим, приятель! — кивнул Уильям.

Ларк видела, как отец хлопнул Стоука по плечу — дескать, не робей, парень. Затем Уильям и Роуленд обнялись, затянули песню и, пошатываясь, вышли из комнаты.

— Ларк! — Стоук коснулся руки жены.

Хотя от прикосновения Стоука ее словно опалило огнем, Ларк отвернулась и притворилась спящей. Нельзя же, в самом деле, показывать ему, что она жаждет его ласк. Особенно после того как он запер ее в комнате, а сам ушел пировать. Признаваться в том, что в его отсутствие она чувствовала себя одинокой и покинутой, было бы по меньшей мере унизительно.

— Зачем ты разбудил меня? Умоляю, оставь меня в покое — я хочу спать.

— Хорошо, я не стану больше приставать к тебе с нежностями. Согрела мне постель — и ладно.

Стоук отодвинулся от Ларк и повернулся к ней спиной. Через пару минут она услышала его ровное дыхание — он спал.

Вот ведь незадача — судя по всему, Стоук и впрямь решил больше не прикасаться к ней!

Ларк охватило чувство одиночества. Все, кого она любила, предали ее — Уильям, Элизабет, Элен, Эвенел… а Стоук равнодушен, даже не попытался снова прикоснуться к ней. А как бы Ларк хотелось, чтобы он сжал ее в объятиях и прошептал: «Ларк, я люблю тебя!»

И тут она вспомнила зловещие слова Луи: «Стоук не ответит на твое чувство. Никогда». Они вновь и вновь отзывались болью в ее сердце, а когда боль сделалась нестерпимой, Ларк обхватила себя руками и горько, навзрыд заплакала.

Проснувшись, Ларк первым делом провела ладонью по постели справа от себя. Никого. Стоук уже ушел, и простыни остыли.

Ларк решила, что это к лучшему, но тут же спросила себя: так ли это на самом деле?

В дверь постучали, а потом послышался голос стражника:

— Миледи, к тебе пришла леди Элен. Прикажешь впустить?

— Разумеется.

Элен держала в руках ярко-желтое платье.

— Ларк, мать попросила отнести тебе свадебное платье.

— А что, сама она не могла принести?

— Нет, она сказала, что после того, как подралась с этой женщиной, носа наружу не высунет. — Элен посмотрела на расстроенное лицо Ларк и добавила: — Ты уж извини.

— Да ладно. Ерунда все это. Просто я хотела поблагодарить ее.

— Я передам матери твои слова. — Элен посмотрела на платье. — Ну разве это не прелесть? Когда ты выйдешь на галерею, на турнире не будет женщины краше тебя.

— Я не надену этого.

— Но…

— Если хочешь, чтобы Эвенел остался в живых, не возражай. Делай так, как я тебе скажу — и все будет хорошо. Платье, кстати, отнеси Кармии.

Элен изумленно взглянула на сестру:

— Но что скажет лорд Блэкстоун, обнаружив, что тебя нет на турнире? Между прочим, сэр Роуленд сообщил мне, что на турнире ты должна сидеть рядом с самим королем!

— Не беспокойся. Я буду на турнире.

Элен растерянно посмотрела на сестру:

— Но скажи на милость, как ты поступишь?

— Прежде всего я остановлю Эвенела. А потому ты должна помочь мне обмануть стражу.

— Как же это сделать?

— Очень просто. Закроешь лицо руками, скажешь, что тебе дурно, и попросишь, чтобы тебе помогли выйти во двор. Они побегут за тобой, вот увидишь.

— Хорошо. Ради Эвенела я готова на все!

Ларк нахмурилась. «Стоит ли Эвенел всех этих стараний, если он меня обманул? — подумала она. — С другой стороны, Элен любит его, а стало быть, я должна сделать все, чтобы Эвенел не пострадал».