— Ты разбираешься в растениях?

— Все знают что-то о растениях, — ответила Тефона.

— Мне нужно одно растение, листья которого похожи на наперстянку, но у него желтенькие цветочки, как у одуванчика. Я знаю, что оно называется «аралия», но это на языке Мамутои.

— Сожалею. Но я знаю некоторые растения, которые мы употребляем в пищу. И мало знаю о лекарственных травах. Тебе бы нужно спросить у Зеландони, — добавила Тефона.

Немного помолчав, Эйла сказала:

— Ты могла бы присмотреть за Шевонаром, Тефона? Мне кажется, я видела несколько аралий по дороге сюда. Я хочу пройтись и поискать их. Если он вновь придет в себя или даже при любых изменениях, сразу пошли кого-нибудь за мной, — попросила Эйла. Затем она решила объяснить еще кое-что, хотя, будучи целительницей, обычно не давала никаких пояснений своим действиям. — Если я все правильно поняла, то это растение сможет помочь ему. Я сделаю припарку из измельченных корней для сломанных костей — она легко впитывается в кожу и обладает успокаивающим действием. Если я подмешаю туда немного дурмана и, возможно, растертых листьев тысячелистника, то такой состав, по-моему, облегчит его мучения. Будем надеяться, что мне удастся все найти.

— Ну конечно, я пригляжу за ним, — сказала Тефона, почему-то вдруг обрадовавшись, что иноземка попросила ее о помощи.

Джохарран и Манвелар тихо разговаривали с Раноколом, и, хотя они находились почти рядом с ней, Эйла практически не слышала их. Все ее мысли сосредоточились на раненом, пока она следила, как греется вода — ужасно медленно. Волк лежал с ней рядом на земле, положив голову на лапы, и следил за ее движениями. Когда от воды пошел пар, она добавила туда корни аралии, чтобы они немного размягчились и их можно было растереть в кашицу для припарки. Ее порадовало также, что ей удалось найти окопник. Влажная повязка из его размельченных корней и листьев также полезна при ушибах и переломах, и хотя она вряд ли залечит раны Шевонара, нужно было использовать все возможности для уменьшения боли.

Растерев целебные растения, Эйла положила теплую кашицу прямо на почти уже черный кровоподтек, растянувшийся по грудной клетке и животу. Она отметила, что его живот стал более твердым. Он открыл глаза, когда она покрывала его куском кожи для сохранения тепла.

— Шевонар? — сказала она. В его глазах, похоже, появилось осмысленное, но озадаченное выражение. "Может, он не узнает меня", — подумала она. — Меня зовут Эйла. Твоя жена, — она запнулась, вспоминая имя, — Релона скоро придет сюда. — Он вздохнул и поморщился от боли. Видимо, ее сообщение удивило его. — Шевонар, тебя ранил бизон. Зеландони тоже скоро придет. А пока ее нет, я попытаюсь немного помочь тебе. Я положила целебную припарку тебе на грудь для уменьшения боли.

Он кивнул, но даже это стоило ему труда.

— Ты хочешь увидеть твоего брата? Он ждал, когда ты придешь в себя.

Раненый вновь кивнул, и Эйла встала и направилась к стоящим поблизости мужчинам.

— Он пришел в себя. И хочет видеть тебя, — сказала она Раноколу.

Парень быстро подошел к лежанке своего брата. Эйла последовала за ним вместе с Джохарраном и Манвеларом.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ранокол.

Шевонар попытался улыбнуться, но у него получилась лишь мучительная гримаса, и от внезапного приступа кашля в уголке рта появилась кровавая слюна. Брат в панике смотрел на него, потом заметил Припарку на его груди.

— Что это такое? — спросил Ранокол звенящим, почти срывающимся на крик голосом.

— Эта припарка успокаивает его боль. — Голос Эйлы был довольно низким, и она произнесла эти слова спокойно и медленно. Она понимала панический страх брата Шевонара.

— Кто просил тебя делать что-то для него? Ему, наверное, стало от этого только хуже. Сними с него эту штуку! — завопил он.

— Нет, Ранокол, — сказал Шевонар. Голос раненого был едва слышен. — Она не ошиблась. Помогает. — Он попытался сесть, но вновь упал на лежанку, потеряв сознание.

— Шевонар! Очнись, Шевонар! Он умер! О, Великая Мать, он умер! — закричал Ранокол, повалившись на землю рядом с лежанкой брата.

Эйла проверила пульс Шевонара, пока Джохарран оттаскивал Ранокола прочь.

— Нет. Он не умер… пока, — сказала она. — Но ему недолго осталось жить. Я надеюсь, что его жена скоро появится.

— Он не умер, Ранокол, но мог бы умереть, — гневно сказал Джохарран. — Возможно, эта женщина не Зеландони, но ей известно, какая помощь нужна твоему брату. А ты сделал ему только хуже. Кто знает, очнется ли он снова, чтобы проститься с Релоной.

— Никто не может ухудшить его состояние, Джохарран. Ему не на что надеяться. Он может покинуть нас в любой момент. Не надо винить человека, переживающего за своего брата, — сказала Эйла и попыталась встать. — Пожалуй, я сделаю для всех успокоительный чай.

— Не беспокойся, Эйла. Я сделаю. Просто объясни мне, что надо сделать.

Подняв глаза, Эйла увидела Тефону и улыбнулась.

— Вскипяти немного воды, тогда я заварю чай для всех нас, — сказала она и отвернулась, чтобы проверить состояние Шевонара. Каждый вдох давался ему с большим трудом. Ей захотелось устроить его поудобнее, но ее попытки вызвали у него болезненные стоны. Она тряхнула головой, удивляясь, что он все еще жив, потом взяла свою медицинскую сумку, чтобы взять травы для успокаивающего настоя. Нужно сделать ромашковый чай и подсластить его липовым цветом или корнем лакричника.

Этот день тянулся невероятно медленно. Люди приходили и уходили, но Эйла не замечала их. Несколько раз приходя в сознание, Шевонар спрашивал о своей жене и вновь проваливался в беспокойное забытье. Его живот раздулся и затвердел, и кожа почти совсем почернела. Эйла была уверена, что он держится из последних сил, дожидаясь жену.

Немного погодя Эйла захотела пить, взяла свой бурдючок, но, обнаружив, что он пуст, забыла о своей жажде. В пещерку вошла Портула, узнать, как дела. Она еще испытывала чувство вины из-за своего участия в проделке Мароны и старалась не попадаться на глаза Эйле, но сейчас она как раз успела заметить, как Эйла расстроено отложила опустевший бурдючок. Портула сбегала к водоему, наполнила свой бурдючок и вернулась в пещеру со свежей водой.

— Может, ты хочешь пить, Эйла? — спросила она, протягивая ей мокрый сосуд.

Эйла подняла глаза и удивилась, увидев эту женщину.

— Спасибо, — сказала она, протягивая ей свою чашку. — У меня слегка пересохло в горле.

Пока Эйла пила, Портула смущенно мялась в стороне.

— Я хочу извиниться перед тобой, — наконец сказала она. — Я сожалею, что позволила Мароне уговорить меня помочь ей сыграть с тобой ту дурацкую шутку. Получилось очень некрасиво. Я даже не знаю, что сказать.

— Стоит ли об этом говорить, Портула? — сказала Эйла. — Ведь у меня теперь есть теплый и удобный охотничий костюм. Конечно, я не сомневаюсь, что Марона преследовала иную цель, однако я сумела извлечь пользу из ее подарка, так что давай просто забудем об этом.