— Привет тебе, о Предводитель Команчей!

Вторая воздела руки вслед за первой и возгласила:

— Здравия желаю, о Предводитель Уездного Дворянства!

Третья, критически оглядев Кира, с некоторым сомнением в голосе произнесла:

— Славься, о грядущий Предводитель Всех Окочурившихся!

Кир скептически ухмыльнулся:

— Ну, Предводитель Команчей еще туда-сюда, хотя я всегда предпочитал сиу. Но что это за бредятина с Уездным Предводителем и…

Из облака пыли на тропе показался мотоцикл «Ява». В седле мотоцикла восседал некто, блиннорылостью и волосатопалостью слегка напоминающий незабвенного ротмистра Чачу. Возможно, это был Чача-Младший. Чача-Младший остановил мотоцикл, соскочил с седла и сорвал с головы кожаный шлем. Взмахнув шлемом, он поклонился Киру и прошепелявил:

— О молодой гошподин, ваш отец, благородный Шор-Эль, шкончалшя от пьянштва и шлоупотребления шильнодейштвующими пшихотропными шредштвами. Теперь вы шаконный предводитель дворянштва Криптоншкой Конфедерации. Тришды ура!

Кир удивленно покачал головой.

— That was easy.

Обернувшись к Скверной Женщине Номер Три, он спросил:

— А что же мне следует сделать, чтобы стать Предводителем Всех Окочурившихся?

— А почти ничего, красавчик, — проворковала ведьма, гнилозубо улыбаясь. — Женись тока на мне…

Кир с ужасом отшатнулся. Восьминогая кляча, почувствовав рывок повода, встала на дыбы, и Кир, не удержавшись в седле, грохнулся на дорогу. Прямо больной башкой о камень…

— Оу! — Кир схватился за голову. С верхних нар, в которые он влетел темечком, что-то загремело. Из глаз Кира посыпались искры. В голубоватом свете искр он увидел, что упавшее сверху было хорошо высушенным трупом. Можно даже сказать, скелетом. На ногах скелета красовались железные колодки. Они, собственно, и устроили весь этот грохот.

Потерев раскалывающийся от боли череп и пошарив по соседним нарам, Кир обнаружил еще парочку мертвецов. Будь они посвежее, взял бы на закуску — в последний раз Кир обедал, кажется, еще в одной из прошлых жизней, — а так пошли на растопку. Сложив скелеты аккуратным шалашиком, Кир поймал одну из искр и запалил костерок. Запахло горелой костью. В дымном свете пламени Кир различил: три комплекта двухъярусных нар, из которых одни принадлежали ему, а остальные — его топливу. Парашу. Железную дверь. Бетонный пол. Бетонные стены. На одной из стен, как раз напротив Кировых нар, висел большой портрет. Кир подошел к нему и пригляделся. Внизу портрета обнаружилась надпись: «Президент свободной Конфедерации Криптона, П. В. О. Зод». Заинтересовало узника, впрочем, не это, а некая смутная узнаваемость черт на портрете. Отодрав горящую лопатку у одного из мертвецов, Кир поднес огонек ближе к картине — и хлопнул себя по лбу, о чем тут же и пожалел. Нецензурно выругавшись, Кир воскликнул: «Ах ты, бешеное сцуко, Майор-Джентльмен! Ну попадись ты мне, тварь ползучая, межпланетная…»

Однако Кир находился в мрачном застенке, а Майор — то ли в Президентском дворце, то ли на островке посреди равнодушного океана, то ли в чаааяяячьииих желудках. В любом случае, рядом его не было. Не было рядом и ничего забавного и занятного, ради чего стоило бы задержаться в этом гадком местечке. Вздохнув, Кир не без усилия разогнул браслет на ноге одного из жмуриков и принялся затачивать железяку о стену. Параллельно с этим занятием он читал надписи, оставленные предыдущими генерациями пленников:

ДАР-ЭЛЬ, ТЫ — СЦУКА!

СВОБОДА ЕСТЬ БЛАГО, ДОСТУПНОЕ ЛИШЬ СОВЕРШЕННОЛЕТНИМ ДЕЕСПОСОБНЫМ МУЖЧИНАМ БЕЛОЙ РАСЫ И ГЕТЕРОСЕКСУАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИИ

НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ

ТРАХАЛ Я ТВОЮ МАТЬ

И ТВОЮ МАМУ ТОЖЕ

В ОЧКО

ДОЛОЙ ДУШИТЕЛЯ СВОБОД ГЕНЕРАЛА ЗОДА!

ТРАХАЛ Я ТВОЕГО ЗОДА

В ОЧКО

ЭТО НЕ ТЫ ЕГО, А ОН ТЕБЯ, ДЕБИЛ!

СОЛНЫШКО БЫ УВИДЕТЬ, ХОТЬ ОДНИМ ГЛАЗКОМ…

На этих словах в желудке Кира заурчало так яростно, что он бросил свою работу и заколотил ногой в дверь.

— Эй, душители свобод, изверги, жрачка сегодня будет?

Не ответило ему даже эхо. К тому же замка на двери не обнаружилось, зато обнаружились следы свежей сварки. У арестанта зародилось нехорошее подозрение, что соседи-покойнички скончались вовсе не от недостатка витамина Д. Скорее смерть их имела нечто общее с недостатком калорий в принципе.

Схватив железку, Кир атаковал бетон стены. Бетон поддаваться не желал. Кир опробовал бетон на зуб. Зуб бетон не грыз. Не удалось и пройти через стену, даже с разбега. За тонким слоем чего-то, что лишь с виду напоминало бетон, обнаружился гладкий, холодный и непроницаемый материал. Стекло, решил Кир, потирая разбитый лоб. Или обсидиан. Мысль об обсидиане навеяла нехорошие ассоциации с ритуальными ножами и жертвоприношениями. Отчаявшись, Кир рубанул пол, и от кончика железяки неожиданно побежала небольшая трещинка. С новыми силами Кир принялся ковырять неподатливую субстанцию. Он успел нанести еще два или три удара, когда пол под его ногами заколыхался, как в бурю утлый челн, и разъехался в стороны. Киру пришлось отпрыгнуть, чтобы не рухнуть в провал. Из провала раздалось пыхтение, чертыханье и показалась засыпанная бетонной крошкой голова. Голова была буйноволоса, седа и бородата. Голова проморгалась, огляделась и, всплеснув невидимыми руками, простонала:

— Тридцать семь лет работы, и все впустую! Я копал не туда!

Кир ошарашенно спросил:

— Ты кто, человече?

Голова поворочала глазами, обнаружила Кира и грустно сказала:

— Мой милый, вы видите перед собой несчастного Жор-Эля, некогда Хранителя этой прекрасной планеты, а сейчас не более чем высохшую треску.

Ноги под Киром подкосились. Он плюхнулся на задницу и прошептал:

— Папа?

ИНТЕРЛЮДИЯ № 2. ДЕВОЧКА-СМЕРТЬ

Хозяин: Из любви к родине солдаты попирают смерть

ногами, и та бежит без оглядки. Мудрецы поднимаются

на небо и ныряют в самый ад — из любви к истине.

Землю перестраивают из любви к прекрасному.

А ты что сделал из любви к девушке?

Е. Шварц. Обыкновенное чудо

Когда у Кира спрашивали, где он познакомился с Иркой, Кир в ответ обычно врал. Не то чтобы он был правдив в принципе — слово правды падало из его уст столь же редко, как жемчужина совершенной формы из клюва пресловутого соловья. Но про знакомство с Иркой он врал с особенной настойчивостью: то ли они повстречались в театральной студии, то ли в загранкомандировке, то ли на горнолыжном курорте, то ли в личном Айдахо Кира. Последнее, впрочем, было не так уж далеко от истины.