Лора обернулась и испугалась, увидев Ли на ногах: она почти забыла о его существовании.

– Отпусти нас сейчас же, ублюдок, – произнес Ли.

Скованные руки охранник держал на уровне груди. В них был зажат какой-то маленький предмет. На таком расстоянии нельзя было разобрать, что это, пока вслед за легким щелчком не полыхнул крошечный огонек.

Наши дни

Маркус сидел на пассажирском сиденье. Машину вел Боб. Первые полчаса они разговаривали, потом молчание прерывали только сообщения от агентов ФБР, которые выехали одновременно с ними из Олбани и должны были прибыть на место раньше.

Когда ехать оставалось примерно полчаса, группа ФБР в последний раз вышла на связь. Боб прослушал сообщение. Новости, похоже, были плохие.

– Там был пожар, – сказал он после того, как закончил разговор с агентами. – Похоже, использовали какое-то горючее, потому что огонь распространялся очень быстро.

– Пожар? – Маркус растерялся. Ему не хотелось задавать вопрос, ответа на который он так боялся.

– Подразделение из Олбани застало на месте пожарных. Кто-то увидел дым и позвонил им, но приехали они поздно.

– Что значит поздно? – Маркус не мог держать себя в руках. – Что это значит?

– Двое погибших. Выжил только один человек.

– Кто? – спросил Маркус, не отрывая прижатых к лицу ладоней.

Наши дни

Ли почему-то решил, что припугнуть Теда зажигалкой – удачная идея. То ли контузия лишила его способности ясно мыслить, то ли он никогда не слышал о парах бензина, потому что, едва крошечный синий огонек превратился в огромный шар огня, на лице его возникло искреннее изумление. Он на миг выпучил свои маленькие глазки, пока не завопил от боли, кружась в бешеном танце внутри огненного шара.

У Лоры и Теда не осталось времени на раздумья. Стена пламени двинулась на них, протягивая свои огненные щупальца. Тед и Лора бросились в разные стороны. Крики Ли звучали все пронзительнее, помещение заполнил запах горелого мяса.

Пожар разделил подвал надвое, и Лора оказалась отрезанной от входа. Охранник в агонии издавал последние вопли, а она пыталась проникнуть на другую половину, но путь ей преграждала полоса огня. Дым становился все гуще. Одна за другой взрывались лампочки. Верещали крысы.

Тед кричал ей что-то с другой стороны подвала, пытаясь сдвинуть еще не охваченный пламенем зеленый диван, надеясь, что он послужит Лоре чем-то вроде моста, но огонь уже добрался до его рубахи. Он содрал ее с себя и закрыл ею рот, чтобы не задохнуться. Он что-то кричал Лоре.

– Что?! – Лора была метрах в десяти от него, но ей приходилось отступать все дальше. Она тоже сняла блузку и дышала через нее, но воздуха оставалось все меньше.

Тед убрал рубаху от лица и снова крикнул:

– Люк, Лора! Заберись в него и закрой крышку.

На этот раз Лора его поняла. Но добраться до люка было невозможно из-за полосы пламени.

– Тед, я не могу!

Он еще что-то крикнул, но треск пламени заглушил его слова. Дым стал таким густым, что Лора не выдержала и убрала ото рта блузку. Она тут же зашлась в кашле и упала на колени. Как ни странно, оказалось, что у самого пола дышится легче. Она приказала себе ползти, прижимаясь к плинтусу. Вдоль стены выстроилось несколько металлических столов, образуя туннель, по которому она и двинулась вперед. Два или три раза путь ей преградил огонь, так что пришлось выползать из импровизированного туннеля. Чем ближе к входу, тем гуще становился дым.

Ей оставалось преодолеть еще метров восемь. Она проползла примерно половину, когда перед ней встала красная стена. Вылезать из-под стола не имело смысла – там было то же самое. Оглянувшись назад, Лора поняла, что возвращаться тоже некуда.

Она громко окликнула Теда, но ответа не услышала. Выбрался он из подвала или лежит без сознания? Полиция должна была приехать с минуты на минуту. Если бы добраться до люка, закрыться и переждать там некоторое время. Пламя утихнет. Она будет кричать, и снаружи кто-нибудь ее услышит.

Как попасть к люку? Оставить этот туннель и пробираться к нему кружным путем? Или попробовать прорваться сквозь завесу пламени? Ради Уолтера стоило попытаться.

Замотав голову блузкой, она прикрыла лицо локтем, словно щитом, и рванулась вперед.

Два года спустя

Публика встретила Ренделла Форестера громом аплодисментов. Последние три года он вел на четвертом канале криминальные новости и успел добиться невероятной популярности. Не последнюю роль в его стремительном взлете сыграло дело Фрэнка Маккея. Ренделл был молод и обаятелен, но главное, умел балансировать на тонкой грани, не скатываясь в желтизну, потакание нездоровым интересам публики, но и не углубляясь в скучные технические подробности этого запутанного расследования.

На установленном сбоку сцены экране появилось лицо со знакомым всем пронизывающим взглядом с подписью внизу:

Публика притихла. Из динамиков зазвучал голос журналиста:

– Семья среднего достатка из крошечного поселка под названием Хамхерствиль. Отец, день и ночь трудившийся на металлургическом заводе. Мать, которой пришлось поработать и кухаркой, и прачкой, и продавщицей, и уборщицей. Лет до двенадцати, пока не появилась на свет его сестренка Одри, маленький Фрэнк рос очень одиноким ребенком.

Ренделл двигался по сцене с уверенностью опытного телеведущего, не вынимая одной руки из кармана. Он то устремлял взгляд на публику, то смотрел поверх голов в пространство, будто надеялся увидеть в нем очертания далекого прошлого, дающего ключ ко всей истории.

– Вот немногое, что нам известно о первых годах его жизни. Что в точности происходило в семействе Маккей, возможно, навсегда останется для нас тайной. В тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году Ральф и Тереза Маккей вместе с детьми перебрались в столицу штата, почти не оставив по себе памяти и лишая нас возможности реконструировать те давние события.

На экране появилась черно-белая групповая фотография школьников. Два лица были обведены кругами, одно из них – со знакомыми большими бездонными глазами.

– Фрэнк рано научился маскировать свой характер и манипулировать окружающими. Он прекрасно учился и обладал умственными способностями намного выше среднего. У учителей никогда не было с ним проблем, он не привлекал к себе особого внимания. Пожалуй, одному лишь Эндрю Доббинсу, единственному приятелю Фрэнка тех лет, удалось угадать в нем истинную сущность будущего серийного убийцы.