Безопасность Аглаиды я мог доверить только Лазажу. Он защитит ее, позаботится не хуже меня.

— Раньше ни одна охота не обходилась без меня, а теперь ты сделал меня нянькой княжеских дочерей.

Он не старый волк. Он — старый лис. Не смотря на недовольное ворчание, глаза Лазажа горели любопытством. Наверняка хочет знать, какая женщина могла удостоиться чести переступить границу моего клана.

— Там всего одна княжеская дочь.

Но зато какая. Член до сих пор колом стоит, а набухшие яйца болезненно тянет от невозможности оказаться в ней. Неутоленное желание и раздражение оседают на мне невидимой пылью.

— Но с ней не менее сложно, чем на охоте.

Я пристально взглянул на того, кто заменил мне и мать, и отца. Лазаж давно понимал меня без слов. Только ему я могу доверить самое важное и ценное, что есть в моей жизни.

Раньше он прикрывал мне спину. Сейчас все намного серьезнее и важнее.

— Это где ж ты такую сыскал?

Нас с удивлением слушали несколько человек. И хоть я знал, что никто из них не осмелится и даже не подумает встать у меня на пути, я не хотел обсуждать мою женщину при всех. При других.

Разом пресек все попытки продолжить:

— Она устала и сейчас отдыхает. Но если ей что-то понадобится… сделай все.

Тихо, но все равно отчетливо слышно, Лазаж проворчал:

— Еще б она не устала…

— Лазаж…

Мое рычание было наполнено такой яростью, что все, кто был рядом, покорно склонили головы и опустились на колени.

Едва ли не впервые я видел удивление Лазажа. И если человека я еще мог взять под контроль, то со зверем сладу не было. Я осознавал, что ставлю ведьму выше и ближе единственного, кто от меня не отказался. Но волк ярился просто из-за того, что кто-то посмел упомянуть его самку в разговоре.

Я понимал, что все слышали, чем мы занимались в шатре. С волчьим слухом и обонянием скрыть что-то было сложно даже такому охотнику, как мне. И в глубине души я был даже рад, что все знали о происходящем, — пусть понимают, чья это женщина, чья самка. Моя и моего зверя. Только наша. И никто не смеет не то, что говорить о ней, — смотреть в ее сторону. Даже тот, кого я считал семьей.

Наконец появился Ферко, и я сел в седло.

Отдал последнее распоряжение:

— Никого сюда не пускать. Ни людей, ни Балаха.

Даже не выслушав доклад Ферко, развернул коня и направил в сторону реки. А у самого чувство такое, будто в грудь засадили железный крюк и тянут в другую сторону. Ребра трещат и ломаются. А крюк цепляется за сердце. И чем быстрее я скачу из лагеря, тем сильнее мышцу дергает.

Это дико и ненормально, но я начал захлебываться собственной кровью. Чувствовал, как она бурлит и хлюпает в груди, поднимается в горло. Ощущал на языке ее вкус. Но это была не только моя кровь. Она смешалась с кровью княжны.

На языке, на губах, на небе — везде был жидкий дурман ее крови. Невероятной на вкус.

Я без жалости загонял коня, вслушиваясь в шум ветра в ушах — все, что угодно, лишь бы прогнать из головы ее тихие стоны.

Я заставлю ее стонать! Орать, срывая горло, мое имя. Вырву признание, что ей нужен только я. Она назовет меня своим господином.

Когда вернусь, сделаю ее своей. Буду так глубоко в ней, что мы перестанем быть двумя разными людьми, а станем одним цельным организмом. С одним на двоих сердцем и дыханием.

Почему я думаю о ней? Почему не могу выбросить из головы?!

Зачем именно мне досталось хитрое сатанинское отродье, которое я теперь не могу ни убить, ни отыметь, как следует.

Ее маленькие узкие дырочки были искушением. Так хотелось всадить в нее член, насадить на копье, чтобы она ощущала меня глубоко в животе.

Знал ведь, что ей больно. Пытался сделать проникновение не таким болезненным, хотел, чтобы она получила наслаждение. Но с таким удовольствием вдолбил в нее член, когда она сжалась вокруг меня, как пыточные тиски. Ненавидел себя, но все равно радовался, когда немного порвал ее тесное горячее отверстие. На моем члене до сих пор была кровь. Пусть я не был первым, но все случилось так, как бывает впервые.

С каким-то отчаянным безумием я верил, что ей будет со мной хорошо. Она научится принимать мой член в рот и будет радостно его заглатывать. Растяну ее упругий зад для себя, чтобы быть там единственным. И от этого она тоже будет сходить с ума.

Она забудет про колдовство и будет думать только обо мне.

И о наших детях…

В глотку как будто загнали раскаленный металл. Какого хрена я думаю о наших детях?! Почему перед глазами стоят черноволосые голубоглазые мальчишки и маленькая девочка с серебристо-русыми волосами?

Я вижу их настолько отчетливо и ярко, что становится не по себе. Может, морок нагнала на меня? В том состоянии я бы и не заметил.

— Мы уже близко!

Окрик Ферко выдирает меня из вороха мыслей. Стоит поблагодарить Луну, что мне не дали окончательно увязнуть в чарах княжны.

Спустя пару минут спешиваемся. Слышу тихое ржание — должно быть, конь Йелека. Аглаида настолько задурила мне голову, что я даже не узнал у Ферко о дозоре.

Какого хрена со мной происходит?!

Я допускал ошибку за ошибкой, не проведя ни единой ночи с княжной. Хватило ее аромата и шелковистого вкуса, чтобы я окончательно свихнулся на ней. Отравила она меня, что ли?

Вкус ее влаги действительно был ядом. Уничтожающим разум. Волк жадно раскрыл пасть, мечтая снова попробовать ее. Мне уже физически было необходимо запустить язык в ее горячее тело и вылизать изнутри все, что она могла мне дать.

С трудом подавил рык. Я уже на грани безумия. И если сейчас не удержусь, сорвусь в пропасть, то потеряю все.

Тихо приказал Ферко:

— Рассказывай, что произошло.

Он быстро и четко начал докладывать. Ничего лишнего, все по делу, как я и требую.

— Мы с Йелеком решили прочесать несколько городков вокруг крепости. Как вы и приказали, поспрашивали, нет ли чужестранок. Нам указали на один дом возле старой мельницы, на этом берегу реки. Местные сказали, что долгое время он пустовал. Начал ветшать. Мельник хотел забрать его себе. Никто вроде бы и не возражал. Но пару месяцев назад появилась женщина. Сказала, что вдова. Мужа, по ее словам, убили ведьмы. Не смогла жить на прежнем месте — все напоминало о нем. Она приехала сюда и вознамерилась занять пустующий дом. А мельник, который его уже успел облюбовать и обустроить, заломил непомерную цену.

Именно поэтому все лучшие охотники на ведьм в моем клане. Мы непросто размахиваем мечами и топорами, как обезумевшие дикари. Мы узнаем о своих врагах все. Слабые места, привычки, сильные стороны, привязанности. Зная, чем дорожит и чего боится ведьма, заманить ее в ловушку легче легкого.