Поднялся ветер. Но не природный — колдовской. Может, тварь пытается вызвать бурю? Моей Аглаиде не потребовались бы эти глупые ухищрения. Стоит ей немного разозлиться, и молнии сами летят ей навстречу. Меня захлестывает чувство гордости. И это ошеломляет. Настолько, что я даже теряю концентрацию. Я горжусь тем, что моей женщине не нужны заклинания для колдовства. Я действительно этим горжусь! Словно она достигла высот там, где другие лишь начинают обучение.

Я горжусь ведьмой. МОЕЙ ведьмой… Что делать с этим проклятием? Как глубоко я увяз? С головой. Я это знаю. От нее уже нет спасения. Не тогда, когда попробовал на вкус ее плоть, влагу и кровь. Я полностью в ней. И сразу две, две гребаных метки тому подтверждение.

Заставляю себя сосредоточиться на деле. Каким-то чудом мне это все же удается, и я начинаю вникать в происходящее.

Вокруг ведьмы стоит столб пыли и воздуха. Маленький смерч складывается в человеческую фигуру. Лица нет — просто существо в натянутом на голову капюшоне. И все оно состоит из земли, пыли и прелых листьев.

— Зачем потревожила меня? — Низкий хриплый голос был незнаком, но интонация… Я уже слышал ее. Никак не мог отделаться от мысли, что звучать этот голос должен старчески, с дребезжанием.

— Пощади, Верховная.

Верховная… Главная ведьма в ковене. Это не хорошо. Очень и очень хреново. Если ведьмы образуют ковен, то могут творить совсем иную магию. Единение нескольких заклятий в одно, слияние самых разных чар в непреодолимую силу. Когда ведьмы объединяются, их сила возрастает в разы.

Сейчас ковенов не осталось. В свое время мы уничтожили почти все. Теперь ведьмам сложно собираться вместе. По одиночке больше шансов выжить.

Если они не побоялись составить ковен, значит, задумали что-то крупное. Настолько крупное, что даже угроза быть обнаруженными Волчьими сыновьями, их не пугает.

У нас под самым носом…

— Вы сделали, что должны были? — Да где же я мог ее слышать?

— Нет, Верховная… Нам нужна твоя помощь.

— Я больше не могу вам помогать! У вас была простая задача! Вы убеждали меня, что все получится! А девчонку до сих пор не вычислили.

— Мы знаем… Прошу, Верховная… Возможно ты могла бы снова поговорить с королем…

— Я и так вложила в его голову сомнения! Он послал за девкой лучшего охотника. Не моя беда, что вы обе оказались глупее ее. — Я едва не выругался. Потому что понял, о чем они говорят. Все еще хуже, чем я думал.

— Все должно было получиться… Она совсем не владеет своей силой. Не может управлять даже крупицами.

— Хватит и того, что твоя подружка не поняла, какими мощными чарами обладает!

— Ее уже давно должны были поймать… Я не знаю, как ей удается скрываться. Наш план…

— Ваш план оказался жалкой потугой двух слабачек сделать что-то стоящее.

— Прошу, Верховная, не гневайся… Нам нужно еще немного времени…

— Завтра состоится еще одно испытание. И близится Ночь Личин. У вас есть последний шанс…

— Ты поможешь нам? Нужно напугать ее. Если она подумает, что раскрыта, то допустит ошибку. Ты укажешь королю на ведьму?

— Я и так указала ему, где искать! Это вы, дуры, не можете сделать все, как надо!

— Возможно, охотник, посланный за ней не так уж хорош…

— Не ищи себе оправданий, идиотка! У вас есть последняя попытка. Я постараюсь убедить короля, что во время Ночи Личин ведьма попытается напасть. Спровоцируйте ее. Она должна проявить свою силу. На глазах у всех. Сами заколдуйте кого-нибудь, в конце концов, но подумать должны на нее!

— Благодарю тебя, Верховная…

Ведьма начала кланяться, а я скрипнул зубами. Йелек с недоумением смотрел на меня. То ли не понял, то ли не осознает.

Я так и знал! Всегда был против этой старой твари Ганны. Никогда не понимал, какого рожна папаша притащил ее в клан. Впрочем, я его вообще не понимал. Но вырезать на глазах девчонки всю семью, а ее пощадить, потому что была ребенком… Лазаж рассказал, что отец заставил ее смотреть, как он мучает и пытает ее мать и сестер. Умирая, они передали свой дар ей — больше некому было. А отец привез ее в клан в надежде, что она станет верной помощницей и союзницей в борьбе с другими ведьмами.

Она и стала, твою мать! Балах прислушивается к каждому ее слову. Доверяет ей больше, чем рунам. А эта тварь у нас под носом собирает ковен. Конечно, ей известны все планы Балаха. И она может влиять на его решения.

Проклятье! Я с трудом переваривал все услышанное. Кровь застыла в жилах, когда я начал понимать, о чем они говорили. «Он послал за девкой лучшего охотника.» Балах приказал мне найти ведьму, которая подле князя. Аглаида… Ганна знала о ней. И вместе с двумя другими суками пыталась подставить. Но зачем?

Вместе с тем я услышал подтверждение своей догадки. И надежды. Аглаида стала ведьмой лишь недавно. И похоже, не по своей воле. Чародейки передали ей мощные чары, даже не подозревая об их силе. И они надеялись, что мы вычислим ведьму. Им БЫЛО НУЖНО, чтобы мы поняла, что это Аглаида.

Но зачем?! Пока я старался представить цепочку возможных событий, ведьма начала собираться обратно. Жестами указал Йелеку, что мы продолжаем следовать за ней, а сам погрузился в мысли.

Если мы находим ведьму, то вариантов тут немного. Сначала почти всегда идут пытки, чтобы узнать, какие злодеяния она творила, что планировала, какими чарами обладает. В зависимости от того, кто именно изловил чародейку ее может постичь разная участь. Многие из нас находят удовольствие в истязании врагов, в насилии. У Балаха вообще любимая забава: стравливать пойманных ведьм друг с дружкой, обещая, что победительницу он отпустит.

В любом случае, что бы мы с ними ни творили, результат один: смерть.

Значит, ведьмы хотели княжне смерти. Но почему не убили ее сами? И тут меня словно саданули чем-то тяжелым по голове. Конечно! Они хотели убить княжну НАШИМИ руками.

Начал вырисовываться вполне отчетливый план. Если мои догадки верны, то три мрази собирались нарушить перемирие между оборотнями и людьми. Не сойди я с ума от княжны, наверняка бы потребовал выдать ее для казни. А какой нормальный отец пожелает отдавать свое дитя на растерзание? Пусть даже она ведьма.

Хотя… Отцы тоже бывают разные. Мне ли этого не знать.

Но сейчас вопрос в другом: кто оказался настолько близок к княжне, что смог передать ей дар? Теперь я не сомневался: это именно ее колыбель я нашел в лесу. А значит, она стала чародейкой именно в ту ночь, когда я ее впервые почуял.

И вряд ли все это происходило по ее воле. Ее пытаются использовать.

На душе стало муторно и грязно. Я обвинил ее в ужасных вещах. И чувствовал ведь, что она не такая, как все! А все равно предложил ей эту сатанинскую сделку, будь она неладна.

Она теперь вряд ли когда-то простит меня. Не после того, как я едва не изнасиловал ее. Хуже всего было то, что когда увидел ее кровь на своем члене, меня затопило ощущением эйфории. Пусть не девственница, но я все равно порвал ее.