Эдгар крепко сжал губы, и Дэвид понял, что может на него положиться, хотя он еще и не бреется, и голос у него то и дело срывается. Он испытал облегчение, зная, что Эдгар позаботится о Берт.

– Ты должен быть осторожен и постараться ускользнуть незаметно. – Дэвид взял его за руку. – Это будет намного хуже, чем тогда на кладбище. Тебе будет страшно, но ты помнишь крапиву, что ты посадил в расщелинах скалы, чтобы защитить леди Элисон от лучника?

Эдгар кивнул.

– Такая изобретательность и поможет тебе проводить Берт в Джордж Кросс.

– Я ее туда доставлю, сэр. Клянусь!

– Я тебе верю. Когда вы окажетесь там, леди Элисон о вас позаботится.

Берт только сейчас показала, как мало она поняла из сказанного.

– Папа, ты собираешься сразиться с этим гадким человеком и привезти Филиппу обратно?

– Я собираюсь сразиться с ним. – Он снова вспомнил их последний поединок. Глубоко вздохнув, он постарался успокоить сильно забившееся сердце. – Я постараюсь убить его, потому что он этого заслуживает. И я постараюсь, чтобы Филиппа могла вернуть своего ребенка.

Дети не услышали в его голосе сомнения. Они видели только величие его цели, и их лица сияли гордостью и восхищением.

Берт усмехнулась, и сэр Дэвид увидел дырку на месте зуба, который выпал у нее за это время. В своем пьяном отупении он ничего не заметил, но она простила его, потому что любила.

– Я знаю, ты спасешь ее, – уверенно сказала она. – Ты вернешься, потому что ты самый знаменитый воин в Англии, и я тебя очень люблю.

Как она в него верила! Эдгар стоял, выпятив грудь, и тоже улыбался.

– Я люблю вас обоих, – сказал Дэвид, сжимая их в объятьях.

Бабушка говорила, что любовь – это мостик, соединяющий души. Она говорила, что любовь продолжается и после смерти, согревая любимого своим теплом. Неуверенно, чувствуя, что глупо давать детям такое поручение, Дэвид попросил:

– Я хочу, чтобы вы кое-что для меня сделали. Скажите леди Элисон, что я люблю ее.

Они еще шире заулыбались.

– Да, папа, я ей скажу, – радостно пообещала Берт.

– И я тоже, сэр Дэвид. – Эдгар отошел от них.

– Ты куда? – поинтересовался Дэвид.

– Приготовить вам доспехи и оружие. Ведь это то, что должен делать сквайр?

– Да. Да, это то, что должен делать сквайр.

* * *

Повозки двинулись по дороге из Джордж Кросса в деревню. Они были нагружены полотном, шелком для свадебного платья, подарками для будущего супруга Эдлин. Элисон собрала для девушки, к которой она так привязалась, прекрасное приданое.

Эдлин стояла во внутреннем дворе, глядя на окружавшие ее строения и как будто стараясь запечатлеть их в своем сердце. Какое-то внезапное душевное движение заставило ее обратиться к Элисон.

– Можно мне остаться, пока…

– Пока что? – Элисон пыталась улыбнуться, но губы ее дрожали. – Пока Хейзел не привыкнет ко мне и не станет считать меня своей матерью? Пока я не рожу? Пока…

– Вы так одиноки, – вырвалось у Эдлин. – Хетти не заменит вам Филиппу. Хейзел не заменит меня. А сэр Уолтер…

Она остановилась. С тех пор как они покинули Рэдклифф, никто не произносил имени Дэвида в присутствии Элисон. С самообладанием, которое давалось ей теперь нелегко, Элисон добавила:

– Сэр Уолтер не заменит мне сэра Дэвида, во всяком случае, для общения.

– Это был единственный человек, который мог угодить вам. – Эдлин разрыдалась. – Неужели вы никогда не простите его?

– Никогда. – Только одно слово, но какое холодное и окончательное.

– Хотела бы я…

– И я тоже. Но одним желанием делу не поможешь.

Элисон дотронулась до плеча девушки.

– Когда я взяла тебя с собой в Рэдклифф, я думала, что один месяц не играет роли для твоего жениха. Но теперь ты должна уехать до наступления зимы, потому что год, несомненно, будет иметь для него большое значение.

– Что такое лишний год в его возрасте?

При виде плутовского выражения на лице Эдлин Элисон не могла удержаться от улыбки. Девушка тоже засмеялась. Она с большим спокойствием относилась теперь к предстоящей перемене в своей судьбе.

Мужской оклик прервал их разговор, и лицо Эдлин вспыхнуло.

– Хью. – Она выдохнула это имя, и радость в ее голосе вызвала у Элисон трепет. Эдлин приветливо замахала рукой человеку, которого она любила безответной любовью.

Хью подошел к ним, высокий, крупного телосложения молодой человек, у которого в мыслях не было ничего, кроме безопасности Джордж Кросса, воинских упражнений и честолюбивых планов. Даже не подозревая об этом, он разбил все мечты Эдлин.

– Вы уезжаете сегодня? А я и не знал. – Обняв ее по-братски, он чистосердечно сказал: – Бог вам в помощь. Я желаю вам большого счастья в супружестве.

– Благодарю, – упавшим голосом произнесла Эдлин ему в спину, когда он поспешно удалился.

– Он серьезно относится к своему долгу защищать мои владения. – Элисон попыталась найти ему оправдание, чтобы согнать печальное выражение с лица Эдлин.

– Что он станет делать, когда сэр Уолтер вернется к своим обязанностям? – задумчиво спросила Эдлин.

– Мы посвятим его в рыцари. – Это было еще одно бремя, свалившееся ей на плечи из-за вероломства Дэвида. – А тогда он покинет нас в поисках приключений и удачи.

– Да, вероятно. И я больше никогда не увижу его. Что же, все к лучшему.

Молчаливые страдания прощавшейся с детством Эдлин надрывали Элисон душу. Она пыталась что-то сказать, чтобы облегчить девушке эту боль, но сочувствие и сострадание были ей внове, и она не знала, как их выразить. Чем она могла ей помочь, когда она не знала, как помочь самой себе.

– Увижу ли я вас когда-нибудь еще? – прошептала Эдлин дрожащим голосом.

Элисон не могла ее не обнадежить.

– Может быть, я когда-нибудь приеду с детьми в Аондон, там мы и увидимся.

– Вы не сможете показать кому-нибудь дочь лорда Осберна, а одну вы ее не оставите.

Элисон нечего было возразить.

– Так, значит, я вас больше не увижу.

– Положимся на Бога.

Эдлин кивнула. Взгляд ее был тверд, в глазах ни слезинки.

– Да, это будет лучше всего.

Недавно, еще совсем недавно Элисон заменяла Эдлин мать, и девушка верила, что она может так управлять событиями, что все будет хорошо. Больше она уже так не думала – эти долгие летние дни многому ее научили, – но она любила Элисон по-прежнему. Горе объединило их, но теперь каждой предстояло идти своим путем. Обняв друг друга, они простились. Затем грум помог Эдлин подняться в седло, и она тронулась в путь, бодро улыбаясь и махая рукой.