Все остальное Бреннон не запомнил, поскольку следующие полчаса прошли в глубоком тумане, из которого был смутно виден лишь священник. В памяти комиссара запечатлелся лишь момент с кольцами, а некоторое просветление наступило только тогда, когда патер настойчиво велел ему поцеловать супругу. Но со скромным поцелуем Валентина справилась самостоятельно.

Исходящий от нее медовый аромат с одной стороны приятно опьянил, а с другой — вызвал такое острое осознание бесповоротности произошедшего, что Натан на миг ощутил укол паники. Это ж навсегда! Он же теперь отец — вон пятеро детей толкутся слева! А кафе? А служба? А Марион, которая уже в возрасте невесты, а значит впереди ему светят суровые допросы кандидатов на руку и сердце… привычная мысль несколько успокоила, и Бреннон, взяв Валентину за руку, повел ее к выходу.

Маяком для комиссара служил пес: пушистая скотина наблюдала за всем процессом, сидя у порога. Когда церемония подошла к финалу, Кусач поднялся навстречу Натану и бурно замахал хвостом. Ведьма поджидала их снаружи. Она решительно запихнула комиссара в экипаж Лонгсдейла, помогла Валентине сесть рядом и захлопнула дверцу. Собственно говоря, именно в этот миг Натан наконец достаточно пришел в себя, чтобы прохрипеть:

— Валентина! Вы с ума сошли?!

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Но я же… вы же… мне же… — однако это было все, что он успел сказать насчет своей скорой старости, пенсии и того, зачем вивене простой смертный. Валентина нежно обвила его руками и поцеловала уже отнюдь не так скромно, как у алтаря. Мысли Натана спутались, и он сдался на милость победительницы.

…ночью Бреннон проснулся, зашарил сонным взглядом по комнате в поисках часов и понял, что находится не у себя в спальне. Спустя секунду до него дошло, что он теперь живет прямо напротив работы и, значит, может с чистой совестью спать на час дольше. Счастливо вздохнув, Натан перевернулся на бок, обхватил рукой теплую мягкую Валентину и крепко заснул.

КОНЕЦ

Но продолжение следует…

* * *