Как и в Лондоне, оценка Нкрумы, сделанная МИ-5, сыграла важную роль на самом Золотом Берегу. После выборов в феврале 1951 г., в которых CPP завоевала подавляющее большинство голосов, Арден-Кларк был убежден, что Нкрума – человек умеренных взглядов, с которым он может работать. Уже было отмечено, что Арден-Кларк был прагматиком, который мало обращал внимания на ссылки на экстремизм Нкрумы. Невозможно узнать, то ли оценки МИ-5 изменили мнение Ардена-Кларка о Нкруме, то ли она просто подтвердила его ход мыслей. Подобно другим губернаторам колоний, он был чрезвычайно осторожен в отношении вопросов разведки и, похоже, никогда не доверял эту тему бумаге: в его личных документах нет ничего ни о МИ-5, ни о делах, имевших отношение к разведке, которые в настоящее время хранятся в Школе восточных и африканских исследований Лондонского университета. Но нет сомнений в том, что он приветствовал бы представленные МИ-5 посредством прослушивания штаб-квартиры Компартии Великобритании доказательства того, что Нкрума выбыл из партии.

Из архивов МИ-5 теперь становится ясно, насколько тесные связи существовали между ней и губернатором. В канун 1952 года, когда Нкрума был на грани обретения власти, беспрецедентной для местного политика в любой британской африканской колонии, Арден-Кларк бодрствовал до двух часов ночи, беседуя по телефону с начальником отдела OS МИ-5 сэром Джоном Шоу в Лондоне. Среди других тем они обсуждали Нкруму и революционные конституционные изменения, которые происходили на Золотом Берегу. На следующий день – первый день нового, 1952 г. – Шоу записал в досье Нкрумы, что если Арден-Кларк и Нкрума смогут поладить, то есть причина для «тихого оптимизма» в отношении передачи власти без эксцессов25.

Шоу не ошибся. Историки справедливо назвали Арден-Кларка человеком, который занимал один из самых важных политических постов в послевоенной Африке. Передача власти на Золотом Берегу – переход от самоуправления к независимости – была поворотным пунктом в истории современной Африки, возвещавшим эпоху национально-освободительных движений в колониях европейских держав по всему континенту. Это было бы немыслимо без чрезвычайно тесных рабочих отношений, которые установил Арден-Кларк с Нкрумой. На одной из их первых встреч, состоявшихся после того, как он освободил Нкруму из тюрьмы в 1951 г., Ардену-Кларку пришло в голову подарить ему собаку по имени Топси, любовные похождения которой с той поры стали темой дружеских бесед между двумя мужчинами. Арден-Кларк играл с Нкрумой в игру, ставки в которой были высоки, но он рассудил, что, если он не будет с ним сотрудничать, это может привести к тому, что тот займет еще более радикальную позицию; и, если он не будет действовать быстро и не удовлетворит его конституциональные притязания, впоследствии требования Нкрумы могут стать еще более экстремальными. Как написал Арден-Кларк в министерство по делам колоний в конце 1951 г., если он сделает уступки Нкруме, «есть, по крайней мере, шанс упорядоченного движения путем совершения последовательных успешных шагов». Переговорами Ардена-Кларка с Нкрумой также двигало прагматичное осознание того, что для интересов Великобритании невелика разница, будет ли Золотой Берег колонией или самоуправляющимся государством в рамках Содружества. Как уверил Нкрума Ардена-Кларка в феврале 1952 г., когда он официально стал премьер-министром, все политические партии на Золотом Берегу желали самоуправления в рамках Содружества, а не вне его26.

Страхи в отношении принадлежности Нкрумы к Компартии и особенно в отношении таких его соратников, как Пэдмор, продолжали существовать по мере того, как Золотой Берег продвигался к самоуправлению и в конечном счете независимости в качестве Ганы. Министерство по делам колоний попросило МИ-5 дать оценку Нкрумы на двух важных конституциональных этапах – в феврале 1952 г., когда Нкрума стал премьер-министром и начал предлагать существенные изменения в конституцию колонии – введение внутреннего самоуправления; и в мае 1953 г., когда он стал проталкивать эти конституциональные изменения через парламент колонии. Министерство по делам колоний с глубокой подозрительностью относилось к влиянию Пэдмора на Нкруму, особенно когда обнаружило, что Нкрума периодически спрашивает у Пэдмора совета в отношении конституциональных реформ. Однако МИ-5 снова выступила против утверждения, что общение Нкрумы с Пэдмором носит угрожающий характер. Перехваченные в марте 1952 г. сообщения были более обнадеживающими, показав намерение Нкрумы следовать по конституционному пути. Оценка МИ-5 была сформулирована одним из штабных офицеров отдела OS Гербертом Лофтус-Брауном в письме в министерство по делам колоний в июле 1952 г.: «…Пэдмор всегда был политическим доктринером. Его влияние на Нкруму было самым сильным в то время, когда Нкрума, нахватавшись марксизма от своих знакомых в коммунистической среде в Англии, создавал Народную партию конвента на марксистской идеологической основе. Подобно многим другим политикам, которые пришли из оппозиции в правительство, Нкрума, возможно, оказался сбитым со своего идеологического курса под влиянием политики партии и испытывает все возрастающую трудность в поиске способа примирить свои предвзятые теории с тактическими маневрами, необходимыми, чтобы остаться на своей должности»27.

Лофтус-Браун повторил эти аргументы в другом письме в министерство по делам колоний в июне 1953 г., когда перехваченная корреспонденция снова продемонстрировала, что Нкрума просил совета у Пэдмора: «Не пытаясь вложить слишком многое в случайные сообщения SWIFT [перехват корреспонденции], мы не можем выходить за рамки вывода, к которому мы уже пришли: Нкрума будет добиваться выполнения своего требования самоуправления конституционными методами по крайней мере еще какое-то время, и в то время как он, возможно, будет слушать советы Пэдмора в отношении политической стратегии, он тем не менее может остаться глухим к любым побуждениям применить революционную тактику»28.

В начале 1950-х гг. информация МИ-5 об африканских лидерах национально-освободительного движения вроде Нкрумы позволила предположить, что, как скажет позднее Гарольд Макмиллан, «ветер перемен, дующий на этом континенте», не станет таким разрушительным, как опасались. Успокаивая тревоги министерства по делам колоний в отношении связей Нкрумы с международным коммунистическим движением, МИ-5 способствовала оформлению реакции британского правительства на быстрые конституциональные изменения на Золотом Берегу. Ее оценки были, судя по советским архивам, поразительно точными. В реальности КГБ, в отличие от Компартии Великобритании, так мало интересовался африканскими странами, расположенными южнее Сахары, что до 1960 г. в нем не был даже создан отдел, специализировавшийся по этому региону29.

Умеренные оценки МИ-5 в отношении Нкрумы, однако, все же поднимают важный вопрос: что произошло бы, если бы она составила о нем неблагоприятный отчет, подогревающий страхи в отношении его коммунистических воззрений? И хотя на такие вопросы типа «если бы да кабы» невозможно дать ответ, тем не менее, как мы видели на примере Британской Гвианы в четвертой главе, министерство по делам колоний и его западные союзники, особенно Вашингтон, могли отменить конституцию, а демократически избранным лидерам помешать прийти к власти, если существовали опасения, что они коммунисты. Но на Золотом Берегу такие радикальные меры были не нужны. Удивительно, что прогнозы относительно Нкрумы, сделанные в то время ЦРУ, без сомнения, в сотрудничестве с британскими секретными службами, приводили к аналогичным выводам. В одной своей оценке, сделанной в январе 1951 г., ЦРУ пришло к заключению, что Нкрума – не коммунист, а, скорее, «борец за национальное освобождение и оппортунист, использующий поддержку коммунистов для достижения своих собственных целей»30.