– Откуда ты знаешь? – спросила мама.

– Я видела его в коридоре, – ответила я. – Он выходил из комнаты Амалии.

Я ждала их реакции. Они переглянулись, но выражение их лиц осталось непонятным для меня. Вдруг мой отец рассмеялся.

– Слишком очевидно для рассудительного молчания, – сказал он, и мама улыбнулась.

– По-моему, Молли, ты уже достаточно взрослая, чтобы понять их, – прибавила мама.

– Понять… что? – спросила я.

– Они живут вместе, – сообщил папа. – Мы не говорили тебе, поскольку они не женаты, и мы думали, что это могло бы смутить тебя, но… ты уже больше не ребенок, верно?

– Верно, – согласилась я.

И все-таки меня потрясла эта новость. Не то, что Амалия и Расселл не женаты, и не то, что они принадлежали к разным расам. Меня потрясло то, что вместе жили два человека, которых, мне думалось, я так хорошо знала, а оказалось, что не знала совсем.

– И давно они живут… парой? – спросила я.

– Года полтора? – Папа вопросительно глянул на маму.

– Уже почти два, – уточнила она.

– Два года? – Я не могла поверить этому. – Почему же они до сих пор не поженились?

– Трудновато это для них сейчас, учитывая, что Расселл всецело в моем распоряжении, – заметил папа.

Я попыталась представить жизнь Расселла. Он был постоянно привязан к моему отцу. Как же они с Амалией вообще могли иметь нормальную связь, пока он работал у нас?

Мне вспомнилось недавнее танцевальное занятие, когда Расселл вывез папину коляску на дорогу перед домом. Я запомнила, как Амалия, коснувшись руки Расселла, встретилась с ним взглядом. Мне подумалось, что она пыталась выразить ему беспокойство о моем отце, но, вероятно, они обменялись более личными многозначительными взглядами. И внезапно я испугалась, что они поженятся, и тогда изменится вся наша жизнь. Но ведь Амалия любит моего отца. Они с Расселлом оба любят его.

«А бабуля еще старалась держать Амалию подальше от папы», – подумала я, усмехнувшись про себя.

– Бабуля знает? – спросила я.

– Боже милостивый, нет! – воскликнул папа. – Такого она не вынесла бы.

Мама постучала в дверь смежного номера, который занимал Расселл, и через минуту он вошел в их комнату.

– Как, Грэхем, вы готовы вставать? – исключительно по-деловому спросил он, избегая моего взгляда.

– Молли вас засекла, – сообщил отец.

– Да, думаю, она достаточно сообразительна, – мельком глянув на меня, сказал Расселл, и мне показалось, что он подавил улыбку.

– Все в порядке, – слегка смущенно произнесла я. Представляя вместе его и Амалию, я испытывала слишком странные чувства и предпочла быстро сменить тему: – Хотите, я принесу каких-нибудь маффинов из кафе в вестибюле? – спросила я маму.

– Хорошая мысль, – одобрила она, взяв свою сумочку.

– Мне с черникой, – заказал папа, глядя, как Расселл подкатывает его коляску к кровати, и добавил: – И возьми мне, пожалуйста, две штуки.

Очевидно, папа перестал считать калории.

Выйдя из номера, я направилась в сторону лифта. Подумав об Амалии и Расселле, я с улыбкой покачала головой. «Ни за что бы не догадалась», – подумала я, прикидывая, какие еще тайны скрывает от меня Моррисон-ридж.

Сан-Диего

Мы с Эйденом трудились за нашими письменными столами в домашнем кабинете. Он просматривал электронную почту. Сидя напротив него, мне полагалось работать над проектом раздела нажитого совместно имущества для одного клиента. Вместо этого я просматривала одежду для беременных по каталогу одного из сайтов. Сиенна выросла из всех своих одежек, и мне хотелось купить для нее несколько новых нарядов. На самом деле мне очень хотелось заглянуть на страничку с детской одеждой, но я не позволяла себе этого. Пока терпела. Чтоб не сглазить.

Зазвонил наш домашний телефон. Он стоял на столе Эйдена, и муж бросил взгляд на экранчик автоматического определителя номера. Я даже не удосужилась отвести глаз от каталога. Мы давно поговаривали о том, чтобы вообще отключить этот домашний телефон. По нему звонили в основном рекламщики, пытаясь навязать нам те или иные услуги.

– Номер неизвестен, – сообщил Эйден и взял трубку, не дав мне времени посоветовать ему проигнорировать этот звонок.

– Алло? – сказал он, потом глянул через столы на меня. – Да, она дома.

Я встала, взяла трубку и опять села.

– Привет, это Молли, – сказала я.

– Молли, это Дэни.

Мне казалось, что Дэни никогда не звонила мне домой. Я даже не знала, что у нее есть наш номер.

– Привет, Дэни. Что случилось? – спросила я, но тут же со страхом подумала, что уже знаю ответ, и у меня защемило в груди.

– Я подумала, следует сообщить тебе, что Амалия умерла, – сказала она. – Мне не хотелось просто писать об этом по электронной почте.

– Ох, – произнесла я лишенным эмоций голосом, хотя внутри меня бушевала буря чувств. – От заражения, о котором ты писала мне?

– Да. Ее организму просто не удалось справиться с ним. Моя мать услышала об этом в церкви.

– Ох, – опять повторила я. У меня возникло чувство, будто, глядя на себя со стороны, я пытаюсь решить, какую же реакцию мне положено выдать. Отлично осознавая, что за мной наблюдает Эйден.

– Молли? – настороженно напомнила о себе Дэни. – Прощание с ней устроили в одной изостудии Эшвилла. Извини, что я не узнала об этом вовремя, чтобы сообщить тебе.

– Я… на самом деле это не так важно, – промямлила я.

Неужели она думает, что я захотела бы приехать?

– Мне подумалось, что ты захочешь узнать номер Расселла.

– Не могла бы ты просто прислать его мне на почту? – Я почувствовала, что еще немного, и мне станет совсем тошно. – Мне надо уходить, Дэн…

– Погоди немного, не отключайся, – быстро сказала она.

Я ждала, пристально глядя в окно. Со своего компьютерного кресла я видела противоположную сторону нашей улицы с тремя домами в испанском стиле. Один из них давно нуждался в покраске. Я упорно думала об этом, гоня из головы мысли об Амалии и ожидая от Дэни продолжения.

– Вчера вечером мне звонила тетя Нора, – сообщила она. – Ей очень нужно поговорить с тобой. Она просила меня уговорить тебя позвонить ей или позволить ей позвонить тебе. Могу я дать ей твой номер? – спросила она. – Или хотя бы адрес твоей электронной почты?

– Прости. Нет.

Дэни помолчала, и между нами повисла неловкая напряженная тишина. Я уже хотела прервать связь, когда она наконец заговорила вновь.

– Молли, она ведь твоя мать, – с нажимом напомнила она, словно я могла об этом забыть.