В напутствие им – Гобрию, Гистаспу и Раду – Бансабира сказала всего одну фразу:

– Мы берем пленных.

С черным смакованием Бансабира, сидя верхом, глядела с возвышенности холма на избиение войск Оранжевого дома. Воины неприятеля сражались вполсилы. И неудивительно: очередной переход, разбивка лагеря, бессонная ночь из-за ее конницы, причем не просто бессонная, а нервная, проведенная в натужном ожидании атаки, в бессильном гневе на самих себя из-за невозможности втянуться в сражение с громыхавшими всадниками (ведь тогда их, скорее всего, завлекут в ловушку отдохнувшего и заранее расставленного войска!); пустые желудки – у оранжевых была масса причин прогибаться под ударами северян.

«Для настоящего сражения они слишком утомлены. Даже при должной выучке, даже с опытнейшими бойцами это трудно, – размышляла шестнадцатилетняя женщина. – Ты всегда так делал. Сначала выматывал меня до седьмого пота, а потом начинал тренировку с оружием. До кровавой рвоты».

Пленных оказалось почти сотня человек. Из них имеющих хоть какую-нибудь политическую ценность – пятеро; еще одиннадцать – из разного ранга офицеров; остальные не более чем лишние рты. Каждому четвертому Бану велела вскрыть гортань; каждому третьему из оставшихся – если есть семья, велела идти домой. Остальных отправила в обоз – до лучших времен.

Захваченные трофеи оказались неожиданно щедры. Юдейр быстро собрал сведения о том, кого, чего и сколько удалось захватить в результате сражения, и кого, чего и сколько пришлось потерять. Бану удовлетворенно хмыкнула – расчет был верным, потери минимальны.

Пока Юдейр, Одхан и еще одиннадцать телохранителей танши руководили распределением пленных, заготавливали и систематизировали отвоеванное, Бану наскоро собрала в шатре двух командующих и с десяток отличившихся полутысячников.

– Я знаю, что все устали, – отчеканила Бану, глядя в блестящие глаза вновь довольных командиров, – но отдыхать некогда. В кратчайшие сроки надо отбить укрепления обратно. Скоро станет известно, что у нас младший ахтанат Ююлов и ведомое им войско разбито. Как только это случится, его отец-тан пришлет послов, которые будут отвлекать наше внимание на время, необходимое, чтобы стянуть подкрепление. Общим счетом в четырех заставах должно быть менее полутора тысяч воинов. Дан! – обратилась к одному из мужчин.

– Госпожа! – с готовностью обратился брюнет.

– Возьмешь половину полка и отправишься к ближайшей заставе, там меньше всего людей. Справишься?

– Безусловно! – вскочил, поклонился. Горяч, подумала Бансабира. Горяч, красив и полон энергии.

– Хорошо, – хотела продолжить, но Дан влез с вопросом:

– Подскажите, госпожа, я могу взять оружие и знамена оранжевых?

Бансабира внутренне улыбнулась – еще и не глуп.

– Ты должен взять доспехи и знамена оранжевых, Дан. То же касается остальных. – Мужчины закивали. – Такул! – Откликнулся еще один командующий. – Берешь триста, на тебе будет самое южное из укреплений.

– Понял, тану. Но… можно мне взять хотя бы на полсотни больше?

– Нет, – неопределенно ответила танша. – Исключая Гобрия и Гистаспа есть тот, кто сделает это с тремястами?

Такул побледнел, видя, как удача уходит из рук:

– Сделаю, госпожа. Справлюсь или погибну!

Бану бросила на мужчину оценивающий взгляд:

– Кажется, среди полутысячников моего брата есть и твой брат, верно, Такул?

– Д-да, – не сразу, но командующий уловил подвох.

– Думаю, ты сообразил, что с ним будет, если провалишься. – Услышав очередное «Слушаюсь!», Бану продолжила: – Северная застава одна из важнейших, она дает лучший обзор местности. – Обвела взглядом командующих. – Серт, – отчеканила имя избранника.

– Сделаю!

– Пара сотен. Самое большее – три, и сделать надо не позднее, чем за два дня.

Решимость Серта дрогнула – в заставе, скорее всего, триста пятьдесят бойцов, к тому же – они-то за стенами! Но какой идиот упустит такую возможность?!

– Выполню, тану, или паду в бою! – пылко заверил мужчина.

Ох уж эти молодые мужчины – Бану с трудом удержалась от удара по столу, – все им надо за что-нибудь помереть! А вот ей надо, чтобы Серт взял заставу.

Не изменившись в лице, Бану перевела глаза на альбиноса.

– Гистасп, – сказала просто, и мужчина понял, чего от него хотят. Бану прочла это во взгляде полководца и кивнула: – На тебе самый дальний из пунктов. Ююл оставлял там пять сотен, когда уходил. – Гистасп кивнул в ответ. – Сколько тебе нужно людей?

– Четырех сотен хватит, но из них не меньше половины полка – конники.

– Бери пять. Мы с Одханом и ребятами будем придерживать тылы. Гобрий… – Седеющий полководец едва заметно взметнул брови. – Отвечаешь за наш отход. Как только ближайшая и северная заставы будут взяты, труби сниматься с лагеря.

– Понял, – буркнул Гобрий.

– Тогда свободны. И кликните Одхана.

Полководцы поклонились и вышли, велев стражнику у шатра найти главу личной охраны тану. Когда тот явился, Бану выслушала доклад о состоянии дел в лагере и сказала:

– Семеро командующих свято верят, что ты вместе со мной кинешься по прямому тракту. Подбери из числа преданных тебе людей такого, что больше всего походит на тебя сложением и голосом, дай ему свой доспех, пусть займет на время твое место в отряде. Есть кто на примете?

– Пожалуй, тану, – задумчиво отозвался мужчина через несколько секунд.

– Сам ты мне нужен для другого – отправишься под видом рядового конника с отрядом Такула отбивать северную заставу. Если этот недалекий прихвостень отправит людей на верную смерть или надумает сноситься с врагом, либо убей его, либо прими командование на себя, либо успей вовремя сообщить мне.

– Я вас понял.

«Все бы так понимали».

– Можешь идти.

Бану вышла на улицу, велев стражникам у шатра собрать побольше народу. Когда поручение исполнили, тану Яввуз возвестила:

– Мы все утомлены. Но сейчас нет возможности почивать на лаврах минувшего сражения! Надо отбить оставленные заставы, пока туда не прибыло подкрепление! Благо недальновидный враг облегчил нам работу, оставив в каждой всего по паре сотен бойцов! Северяне! Это ваши заставы! Вы первыми их взяли, вы их укрепляли, вам они и достанутся! Чем быстрее расправимся с остатками трусливых рыжих, тем скорее отдохнем и поделим честно отвоеванную добычу!

Бансабиру поддержали. Теперь, когда смысл последних решений стал прозрачен, как вечный лед на далеких вершинах Астахирского хребта, шепот в рядах стих. «Маленькая танша» все больше походила на тех легендарных героев сказаний, которые ухитрялись вести людей, черпая для этого силы и мотивы никому не ясным образом из самих себя.