на них наверняка всю электронику вырубило ко всем чертям после этого долбаного ядерного взрыва! Свяжись с «канюками», если у них остались еще ракеты, пусть идут к нам, быстро. Чем больше мы собьем ракетоносцев сейчас, тем больше наших кораблей останется на плаву!

Но командовать легко, гораздо труднее сбивать русские ракетоносцы. Первый пуск ракеты, одной из оставшихся «Спарроу» с «Фантома» Брауна, пропал впустую. Как оказалось, самолет, летевший в центре, выше и позади второй девятки, был специализированным постановщиком помех. И едва Арчи, его оператор, выбрав свою цель, начав подсветку ракеты станцией непрерывного излучения APA-157, пустил свою AIM-7С, от него начали отлетать дипольные отражатели ДОС-50, разлетаясь по всему фронту позади строя ракетоносцев. Подполковник Браун не знал всех характеристик самолета РЭБ Ту-16Е «Ёлка», но понял, что ему срочно надо что-то делать. На самом деле у Ту-16Е весь бомбоотсек был забит автоматами сброса пассивных помех АСО-16, он больше не нес никакого вооружения. Но выбрасывать во все стороны диполи из семи АСО-16 мог очень долго. Браун решительно двинул РУДы на себя, скомандовав своему ведомому:

– Чак, как только я разберусь с этим гребаным постановщиком, атакуй ракетоносцы. Сначала пускай оставшиеся «воробьи», потом «сайды».

«Фантом», разогнанный двумя мощными двигателями J79, легко взмыл вверх, оказавшись в полутора милях чуть ниже и позади от хвоста «Ёлки». Браун, на мгновение задумавшись, приказал оператору использовать оба «Сайдвиндера». Постановщика помех надо гарантированно убить, иначе от канадских «Вуду» с их оставшимися ракетами AIM-4F будет мало толку. Да и от ракет «Спарроу», что еще висят на F-4B Брауна и его ведомого. В шлемофоне Брауна уже раздавался слабый писк СПО, очевидно, от системы радиолокационного наведения бортовых пушек «Барсука», но пока Браун оставался недосягаем для огня красных орудий. С направляющих «Фантома» сорвались две ракеты AIM-9B, устремившись к своей жертве.

Вспышка ядерного взрыва впереди по курсу полета группы ракетоносцев пятьдесят пятой дивизии не только осветила американцам советские самолеты. Она на несколько секунд высветила и американские истребители, они были, как серебристые искры на черном фоне, и в эту сторону смотрело слишком много глаз, чтобы их не заметить. Поэтому, когда «Фантом» Брауна пустил первую ракету «Спарроу», русские уже были наготове. Экипаж «Ёлки», сразу после вспышки факела ракетного двигателя, начал отстрел ловушек. Но против ракет с тепловыми головками самонаведения русские самолеты были бессильны, и следующие действия американцев можно было вполне предсказать.

Только вот сделать ничего нельзя, думал командир экипажа Ту-16ЕН, слыша доклады КОУ о том, что один американец подошел уже совсем близко, на дистанцию чуть больше двух километров.

– Или все же можно? – вслух проговорил он, вызвав удивленный взгляд второго пилота, и с этими словами круто положил штурвал влево, одновременно убирая обороты двигателей.

Это произошло буквально за мгновение до того, как подполковник Браун выпустил свои ракеты. Нет, конечно, глупо было бы полагать, что тяжелый многотонный бомбардировщик увернется от такой очень маневренной и скоростной ракеты, как AIM-9В Sidewinder. Но и тупо лететь прямо, как мишень для стрельбы, командир «Ёлки» не собирался. Ту-16ЕН резко почти на шестьдесят градусов накренился, готовясь завалиться в разворот. Расстояние в тысячу восемьсот метров «Сайдвиндеры» проскочили всего за три с небольшим секунды. За эти секунды Ту-16 успел потерять скорость из-за снижения тяги и повышения аэродинамического сопротивления, из-за отклоненного руля поворота и выпущенных враздрай элеронов. Примерно на сотню километров в час. И сильно просел по высоте, метров на триста, оказавшись примерно на одной высоте с американским перехватчиком. Для инфракрасной головки самонаведения ракеты эти маневры выглядели все равно слишком просто, и один «Сайдвиндер» разорвался в четырех метрах над правым двигателем советского самолета. Но бомбардировщик, в результате рискованного, на грани срыва в штопор маневра, оказался перед «Фантомом» Брауна близко. На дистанции один километр восемьсот метров. После попадания «Сайдвиндера» Ту-16 еще потерял скорость и все-таки сорвался в штопор, ему не хватило тяги искалеченного двигателя. Но это все произошло еще через две секунды, и эти две секунды «Фантом» подполковника Брауна находился в зоне прицельного огня трех спаренных установок АМ-23. На самой дальней границе зоны, если быть точным. Табличная прицельная дальность двадцатитрехмиллиметровой пушки АМ-23, или по индексу ГРАУ 9А-036, ровно два километра. Но на такой большой дистанции у снарядов, вылетающих со скоростью в семьсот метров в секунду, все-таки очень большое рассеивание. И из 240 снарядов, выпущенных КОУ за это время из шести стволов, в самолет Брауна попало всего два. Первый снаряд, бронебойно-зажигательный, скользнул по верхней обшивке левого крыла, лишь вспоров обшивку. Взрыватель с замедлением сработал, когда снаряд уже пролетал над задней кромкой крыла, образовав многочисленные дырки в элероне. Повреждения выглядели внушительно, но были совершенно не смертельны для такой большой и прочной машины, как «Фантом». А вот второй снаряд попал в куда более уязвимое место. Влетев под очень маленьким углом в воздухозаборник двигателя, он пробил обшивку канала воздухозаборника и разорвался в центроплане, ниже и позади кабины пилотов. Осколки до кресла оператора не достали, увязнув в многочисленных и разнообразных потрохах самолета. Повреждений было много, но самым критичным было повреждение топливной магистрали.

Пока Браун, ругая себя последними словами, выходил из боя, его ведомый с подтянувшейся парой канадских «Вуду» произвели еще один залп. «Вуду» пустили по паре оставшихся «Фалконов», Чак выпустил пару «Спарроу». Результаты несколько обескуражили пилотов Альянса. При пуске в заднюю полусферу, по не маневрирующим большим целям, с дистанции в три мили – всего два попадания! Правда, сейчас ночь, плохая погода, а впереди еще и грозовые облака, вдобавок сквозь них поднимается шапка ядерного взрыва. Издалека она кажется маленькой, но на самом деле она исполинская. И вся чернота пространства впереди изредка прореживается ослепительными росчерками молний, как природных, так и рукотворных. Никакого сравнения с испытаниями ракет на полигонах, где безоблачная погода, а высокие чины сидят под легкими навесами в шезлонгах в летней форме, благодушно слушая донесения о поголовном уничтожении целей.

Сейчас все было не совсем так, вероятность поражения ракет скатилась от паспортных 0,9 до уж совсем неприличных 0,33. Причем сбит всего был один «Бэджер», вторая ракета, а именно «Спарроу», выпущенная с «Фантома» Чака, разорвалась слишком далеко, чтобы нанести критичные повреждения такому большому и прочному самолету, как Ту-16. Он дымил и постепенно отставал от строя, но все равно держался на боевом курсе.

На «Трейсере», идущем параллельным курсом, но постепенно отстающем от места воздушного сражения, офицеры наведения только горестно застонали, когда оценили результат атаки перехватчиков. Всего два ракетоносца, и то один из них еще держится