В ХХ веке человечество нашло способ укротить и победить своего древнейшего и злейшего врага. Благодаря вакцинации, медицинской гигиене, обеззараживанию воды и антибиотикам мы вдвое увеличили среднюю продолжительность жизни, составлявшую ранее всего 31 год. Там, где эти четыре новшества получили наибольшее распространение, то есть в развитых странах, средняя продолжительность жизни приближается к 80 годам. Большинство перемен, которые позволили нам отдалить наступление смерти, произошло за очень короткий срок – примерно за 50 лет от последнего десятилетия XIX века до окончания Второй мировой войны.

Сейчас, в XXI веке, мы открываем новую главу в истории здоровья нашего биологического вида. Долголетие, выпадающее на долю многих жителей Запада, – не единственный показатель здоровья. Даже те, кому посчастливилось прожить восемьдесят, девяносто лет или больше, все равно ощущают ограничения, накладываемые на качество жизни состоянием физического и психического здоровья. А если вспомнить о малышах, попавших в капкан аутизма, о миллионах детей, страдающих от экземы, сенной лихорадки, пищевых аллергий и астмы, о подростках, которые узнают, что им всю жизнь придется делать себе инъекции инсулина, о взрослых молодых людях, сталкивающихся с разрушением нервной системы, и о многих миллионах людей, страдающих избыточным весом, депрессией и неврозами, – то качество их жизни гораздо, гораздо хуже, чем могло бы быть.

К счастью, нам, жителям развитых стран, больше не угрожают оспа, полиомиелит или корь, и уже одно это означает огромный скачок вперед. Однако болезни XXI века, которые пришли им на смену, – вовсе не неизбежная альтернатива, хотя именно так следовало бы думать в русле гипотезы гигиены. Прежнее стремление к долголетию сменилось стремлением к лучшему качеству жизни в те годы, которые нам дарованы. Догмы гипотезы гигиены и ее основную идею о том, что инфекции защищают нас от аллергий и других воспалительных заболеваний, нужно выбросить из головы и врачам, и пациентам. Нам нужны не инфекции – нам нужны наши «старые друзья». Мы уже знаем, что аппендикс, некогда считавшийся бесполезным рудиментом нашего эволюционного прошлого, в действительности служит «заповедником» для микробов, где иммунная система организма проходит обучение и получает руководство к действию. Аппендицит, вовсе не являясь обязательным событием в жизни (по крайней мере, некоторых из нас), представляет собой лишь следствие утраты богатого микробного сообщества – тех самых старых друзей, которые должны оберегать и защищать организм от вторжения патогенов. Оживить старую дружбу, восстановить эти древнейшие взаимовыгодные союзы – это в наших силах.

В первой главе я подходила к загадке происхождения болезней XXI века с позиций эпидемиолога, задаваясь вопросами о том, где они возникали, кого поражали и когда начались. В ответах на эти вопросы отразились перемены, которые произошли в нашем образе жизни благодаря богатству и изобретательности современного мира. Мира, где антибиотики используются в качестве лекарства против всего на свете – от смертельно опасных инфекций до безобидной простуды. Где фермерские хозяйства попали в зависимость от антибиотиков, которые помогают скоту быстрее набирать вес и позволяют фермерам содержать больше генетически близких особей в тесных помещениях – да так, чтобы они при этом ничем не болели. Где мы привыкли к рациону с самым низким в истории человечества содержанием пищевых волокон. Где многие дети не рождаются по-настоящему, а вырезаются хирургами из материнского живота. И где сами матери, забывая о грудном молоке, которым тысячелетиями кормили младенцев, выбирают искусственные молочные смеси.

Все эти перемены начались в 1940-е годы, когда стали доступны антибиотики, когда с окончанием Второй мировой войны основательно преобразился рацион и когда стали чаще делать кесарево сечение и рекламировать кормление из бутылочки. До недавнего времени мы упорно не замечали последствия этих перемен на том уровне, который скрыт от невооруженного взгляда. История совместной эволюции и сотрудничества с нашими симбиотическими партнерами, насчитывавшая тысячи поколений, неожиданно и бесславно подошла к концу в тот самый день, когда мы объявили войну собственным микробам.

Болезни XXI века угрожают всем, от новорожденных до престарелых, не щадя ни женщин, ни мужчин, не делая исключений ни для одного народа. Многие из этих болезней, особенно аутоиммунные, «предпочитают» женщин, хотя до сих пор неясно почему. Один эксперимент показал, что даже это половое различие связано с микрофлорой. Среди мышей еще одной линии, генетически склонной к диабету 1-го типа (так называемых нежирных мышей-диабетиков – НМД), у самок болезнь развивается в два раза чаще, чем у самцов. Такой перекос в распределении болезни между полами, возможно, как-то связан с воздействием гормонов на иммунную систему: например, после кастрации самцы становятся более уязвимыми для диабета. Но если вырастить мышей породы НМД без симбиотических микробов, то у них этот перекос исчезнет. По-видимому, микрофлора каким-то образом влияет на риск развития болезни. Можно даже защитить самок от угрозы развития диабета, пересадив им микрофлору самцов: вероятно, это повышает уровень тестостерона. Впрочем, эти специфические половые различия становятся очевидными только после полового созревания – и это, кстати, объясняет, почему диабет 1-го типа у людей проявляется с одинаковой частотой у обоих полов: ведь он развивается обычно до достижения половой зрелости. При других аутоиммунных болезнях, например при рассеянном склерозе и ревматоидном артрите, смещение в сторону численного преобладания женщин относительно мужчин становится тем слабее, чем позже развивается заболевание.

Разобравшись с вопросами где, кто и когда, я стала интересоваться, почему и как возникли болезни XXI века. Если говорить коротко, мы сами навредили собственной микрофлоре. Уже одно нарушение равновесия наших микробных сообществ – особенно тех, что живут в кишечнике, – вызывает воспаление, а воспаление, в свой черед, вызывает ту или иную хроническую болезнь. Одно время мы надеялись, что человеческий геном окажется кладезем сведений о причинах недугов, но в итоге розыски, проведенные среди наших генов, обнаружили гораздо меньше генетически обусловленных заболеваний, чем ожидалось. Зато полногеномный поиск ассоциаций (ППА) обнаружил гены, которые отвечают только за предрасположенность к различным болезням. Эти варианты генов вовсе не обязательно являются ошибками – это просто естественные вариации, которые в нормальных условиях не представляют опасности для здоровья. Однако при особых обстоятельствах такие генетические различия действительно могут сделать некоторых людей более уязвимыми к развитию той или иной болезни. Показательно, что многие из генетических вариантов, имеющих отношение к болезням XXI века, как выяснилось, принадлежат генам, связанным с проницаемостью стенок кишечника и с управлением иммунной системой.

В 1900 году в развитых странах летальными болезнями были пневмония (воспаление легких), туберкулез и инфекционная диарея. Средняя продолжительность жизни составляла 47 лет. В 2005 году тремя главными причинами смерти стали болезни сердца, рак и инсульт. Средняя продолжительность жизни достигла 78 лет. Мы предпочитаем думать об этих болезнях как о недугах, свойственных старости, как о неизбежных последствиях роста продолжительности жизни. Однако среди людей, живущих в не затронутых вестернизацией уголках мира, даже те, кто перенес немало инфекционных болезней, трагических случайностей и насилия и дожил до старости, нечасто умирают от этих недугов. Теперь мы начинаем понимать, что сердце не «затвердевает», клетки не размножаются бесконтрольно и кровеносные сосуды не лопаются просто оттого, что им уже много лет и они «устали». Новая точка зрения, которую все чаще разделяют ученые-медики, заключается в том, что эти болезни вызваны не старостью как таковой, а воспалением. Если здесь и сказывается эффект почтенного возраста, то лишь в той мере, в какой современные эксперименты с человеческим организмом уже привели к воспалениям, переросшим в настоящую катастрофу. Если все дело в этом, значит, при отсутствии многолетнего воспаления вполне можно дожить до преклонных лет и сохранить здоровье.