Ну да, это я зря сказал.

— Тогда давай задержимся, и все как следует осмотрим! — предлагая это, она закружилась вихрем вокруг меня. — Ты же сильнее всех, Макс! Кому как не тебе спускаться в такие места?! Неужели ты всегда был таким скучным? Здесь же может быть столько нового, никем никогда не исследовано! Где твой дух приключений, в конце концов?!

— Похоже, носится вокруг меня и зазывает в опасное приключение, — не став оборачиваться вслед за Энн, проговорил я. — То, что ты называешь скукой, я зову ответственностью. Что бы там дальше ни находилось, тебе там смертельно опасно. А я за тебя отвечаю, так как ты слабее меня, и защищать тебя мой долг, как старшего. А, кроме того, в любую минуту на горизонте появятся корабли из Неверкома, и я должен их встретить, не потому что это весело, а потому что я в ответе и за них тоже. Так что да, Энн, я не вижу ничего хорошего в идее лазать по древним развалинам, когда от тебя требуется совсем другое.

Она прекратила нарезать круги, и, замерев над полом, тяжело вздохнула.

— Ты слишком скучный.

— Я ответственный, — возразил, вновь вынимая камень из сумки. — И если не хочешь сгинуть в этих подземельях, лучше делай, что я говорю.

— Да-а-а, ваше величество, вы точно умеете расположить к себе даму, — заявила Энн, первой прыгая в портал.

Хмыкнув, я последовал за ней.

* * *

Видимо, мои расчеты оказались не верны. Корабли не показались на горизонте архипелага.

До следующего обеда я ждал новостей, однако пришедший в обеденный зал Чакайд при виде меня лишь покачал головой.

Паникер внутри меня уже забил тревогу. Что могло произойти на материке, что корабли не пришли? Учитывая зачистку флота губернатора, санкционировавшего срочную постройку новых судов, проблем у игроков возникнуть не должно было. Однако они не приплыли.

Меж тем острова добились независимости в лучших традициях жанра: при поддержке с моря от свободных капитанов аборигены просто перерезали бывших хозяев, их суда захватили, ценности растащили, а потом, естественно, через десятые руки, доставили во дворец губернатора полный мешок голов его наместников.

Такого урона репутации Алекс вынести не мог, а потому верфи трудились не над мелкими кораблями, какие обычно возводились на архипелаге. Губернатор решил настроить побольше фрегатов, и соответственно, пользуясь еще держащейся властью, скупал ресурсы со всех производств, до каких только дотянулся.

Понятно, что и работодатели Чакайда понесли серьезные потери. Однако им достался пришвартованный на островах флот, и не было проблем с добровольцами: островитяне с радостью нанимались в команды к морским волкам, столь удачно проявившим себя в этой быстрой и кровавой войне.

— Говорят, флот с материка, обещанный королем мертвых, застрял в водах рыболюдов из-за штормов, — произнес Чакайд, садясь напротив меня. — Сезон бурь начался.

Я поднял глаза на темнокожего аборигена.

— Наши-то капитаны все знают – еще три месяца за пределы архипелага выходить нельзя, — продолжил он. — Море беспокойное, проскочить практически невозможно.

— А капитаны не думали, что стоит о таком сообщать раньше? — не скрывая раздражения, спросил я. — Все же не малые деньги заплачены.

Чакайд хмыкнул и жестом подозвал официантку. Пока она принимала заказ, островитянин не отвечал, весьма достоверно изображая усталого трудягу верфи.

Комбинезон докера, перемазанный в смоле и покрытый стружкой, сидел на нем прекрасно. Не знай я, что это притворство, решил бы, что связной действительно на верфи трудиться. Однако сейчас практически каждый второй на острове пахал на благо губернаторского флота, и выглядел ровно так же, как и Чакайд, что, естественно, позволяло избегать ненужных вопросов. Даже в этом обеденном зале подобный вид был у большинства клиентов. И на первый взгляд их даже различить было нельзя, настолько они похожи один на другого.

— Говорят, тогда никто бы не дал им денег, — произнес он, когда разносчица ушла. — Не переживай, друг, придут твои грузы. Не все, но кто-то доплывет до тихой гавани. Капитаны слов на ветер не бросают – ждут, когда появятся твои торговцы. А как увидят – и теплая встреча, и ремонт им будет, все как договаривались.

Я кивнул, ничуть не успокоенный. Выходит, все знали, что так будет, и решили воспользоваться моими деньгами. И ведь я даже ничего с этим сделать не могу, сам виноват, надо было догадаться, что с погодой может не повезти, но нет, решил, что этот раз все легко соглашаются, что корабли дойдут, то можно спокойно сидеть на заднице и ждать у моря погоды.

Опять расслабился, насовершал ошибок. Черт, да я все заработанные деньги отдал на эту чертову революцию! И ничего себе не взял с ночи кровавых жертвоприношений. Да знал бы я, что застрял здесь еще на два месяца без поддержки, я бы банки клепал без остановки всю неделю, а не трижды в день!

Постукивая костяными пальцами по столешнице, я рассматривал посетителей. Чакайд медленно цедил свой эль, периодически бросая на меня чуть насмешливые взгляды.

Все правильно, Макс. Дал возможность себя обыграть, тебя и обыграли. Никто не умирает девственником – жизнь имеет всех.

Повернувшись к островитянину, я несколько секунд смотрел в его смеющиеся глаза, а потом, не говоря ни слова, поднялся и покинул гостиницу.

Раз мне еще два месяца тут торчать, пора сменить жесткую кровать на мягкие перины. А робкий поток золота с продажи лута из шахты – на систему налогообложения.

День был в самом разгаре, солнце палило нещадно, воздух плавился. Истосковавшиеся по прохладе жители столицы спешили укрыться в тени домов и выпить кружечку-другую прохладного эля. Кто-то шмыгал в двери питейных заведений, не обращая внимания ни на что вокруг, уже видя перед собой потеющую кружку вожделенного напитка. Но другая часть замирала, заметив то, чего быть просто не должно было. А заметив, с интересом следовали за новым развлечением. Ведь ничем иным это назвать было и нельзя.

Толпа стражников, грозно громыхая оружием, даже не пыталась разогнать скапливающуюся на улицах толпу, лишь держали оцепление, не подпуская народ слишком близко. Да и сами служаки не рвались в бой, но долг свой еще не забыли до конца, и потому сторожили горожан от возможной угрозы.

Король мертвых, не скрываясь, ехал верхом на черной пуме по улице к дворцу губернатора.

И толпа жителей столицы, отделенная тонкой полоской стражи, шла вслед за ним.

Двери в тронный зал губернатора закрылись за моей спиной с легким щелчком. Небольшой коридор с празднично пурпурным ковром по центру уводил к подножию трона. Выполнено кресло правителя архипелага куда менее пафосно, чем даже мое в пору бытности главой Карната.

Да и в целом дворец не впечатлял, по крайней мере, внутри. Снаружи его украшали флагами и цветными портьерами с позолотой, но чем дальше я шел по залам, тем скуднее становилась обстановка. Тронный зал, несмотря на свое значение и предназначение в качестве места для аудиенций, оставлял удручающее впечатление.