Оглядевшись, Эрик вобрал в сознание недостающие подробности, достраивая образ сумеречного Кольца до осязаемой, выпуклой зримости. Затем насильно сузил взгляд до изначального угла и направил его, словно луч прожектора, на неповрежденный фрагмент стены. Тотчас каменная гладь будто подернулась радужной пленкой. Немного погодя краски стали сгущаться, постепенно фокусируясь в точную копию незабвенного перстенька – правда, теперь он явственно мерцал, отзываясь в голове Эрика ноющей болью. Потом вокруг кольца сформировалась холеная кисть, продолжаясь гладкой рукой в глубь цветистой мглы, где за смутным округлым плечом уже проявлялась голова в памятной короне, мерцающей в такт колдовскому колечку.

Напряженно вздрагивающая кисть слепилась памятью Эрика настолько тщательно, что казалась выступающей из стены. Переведя дух, юноша осторожно протянул к ней руку, вдруг стиснул видение за хрупкое запястье и с силой дернул на себя. В следующий миг оболочка исполинской проекции легко прорвалась своим оригиналом, и сквозь расползающуюся прореху на Стражей хлынул многоцветный поток – едва ощутимой, почти эфирной плотности.

О том, что творилось за красочной пеленой, Эрик мог лишь догадываться. Кажется, Кольцо тоже вывернулось изнанкой наружу, заодно возвратив Зверя к норме. Но каким-то образом удержало его в себе, а затем, уже вместе с ним, втянулось внутрь перстенька… конечно, если такое возможно.

Затем радужный туман рассеялся, оставив Стражей в круглой комнатке, наглухо закупоренной. Снаружи, из переполошенного Лабиринта, сюда не доносились ни звуки, ни изнуряющие Хранительские чары – словно каменный этот мешок окружало нечто понадежней обычных стен. Зато возле самых их ног каталась и корчилась прекраснотелая женщина в неизменной короне. И снова Ли была иная. Под кого же она подлаживалась теперь? А в самом деле: из чьей постели Эрик выдернул Паучиху?

Отчаянным рывком она расцепила наконец руки, и по каменным плитам запрыгало темное колечко. Тут же, сверкнув глазами на Стражей, колдунья ринулась на четвереньках следом за ним.

Обнажив клинок, Эрик шагнул ей наперерез. В ужасе Ли отпрянула от метнувшегося меча, но юноша лишь поддел колечко острием и подбросил его к себе, уложив на ладонь. Вещица действительно обжигала, даже через перчатку, – будто кружащий по ней Зверек уже охладил стенки до подземельной стылости. Эрику пришлось подкрепить их собственными чарами, прежде чем надеть перстень на палец. Поднеся его к уху, он расслышал ровный гул отрабатывающего бессмертие Зверя и подмигнул Горну:

– Мой талисман!

С сомнением гигант покачал головой.

– Это уже вторая нить к Дэву, – объяснил Эрик. – Теперь я помещу его в перекрестье.

Он снова догнал Ли, пытающуюся, видимо, найти угол в здешнем цилиндре, и за сбившуюся кольчужку вздернул перед собой, высматривая на бледном лице обычную печать Черного Спрута. Но углядел там лишь панику и оторопь, словно бы колдунья растеряла всю волшебную силу. Вдобавок, и Дэву сюда не дотянуться. Что ж, выходит, одно щупальце я ему обрубил, со злорадством подумал Эрик. И, может, самое опасное, ибо как раз сейчас Паучиха могла уламывать, скажем… начальника императорской стражи. Почему нет?

– И каким показался тебе Лот? – спросил юноша. – Он и постели Лев?

И по дрогнувшим ее векам понял: попал. Ай да Ли! – восхитился он, роняя женщину на пол. Славный пинок под толстый зад Уна!.. Но отныне колдунья выпадает из игры – уж отсюда ей сложно будет пакостить.

Эрик перевел взгляд на Горна и изумленно вскинул брови: гигант следил за отползающей императрицей с плотоядной ухмылкой, раздувая широкие ноздри. Похоже, он не прочь был испытать свою силу еще раз, напрямую сцепясь с объединенной мощью Спрута и Паучихи. Хотя и просто подмять под себя первую госпожу Империи – разве мало?

– Дружище, не сейчас, – с улыбкой предупредил Эрик. – Но в утешение пророчествую: наступит день, когда упьешься ею досыта!

– Дожить бы, – проворчал богатырь, не отводя от королевы голодных глаз. – Когда еще подвернется случай?

Однако Эрик уже едва слышал его, по двум магическим нитям устремясь сознанием к своему врагу. Какие бы чары ни обволакивали эту укромную каморку, они лишь не пропускали сюда чужие сути, а изнутри оказались прозрачными. Но прикоснувшись к Дэву самым краем, Эрик сразу заспешил обратно. А вернувшись, глубоко вздохнул, усмиряя волнение.

– Ну? – нетерпеливо рыкнул Горн. – Вижу: грядут новые радости!

– Ведь ты хотел большой драки? – прищурясь, ответил Эрик. – И как раз сейчас Дэв начинает штурм.

Еще раз оглянувшись на притихшую Ли, он шагнул к стене и распахнул в ней проход – к самой верхушке Лабиринта. На обычные пути времени не оставалось.

– Во всяком случае, мы неплохо размялись, – заметил богатырь. – Почему не поработать теперь в полную силу?

Тоже попрощавшись взглядом с царицей, он вместе с Эриком вступил в магический коридор, и каморка растаяла за их спинами.

Плечом к плечу Стражи вышагнули из сумеречного канала, и тотчас стена захлопнулась позади них.

– Вот и наш зайчонок! – умиленно пророкотал Горн, кивая на светлый кружок, застывший возле их ног. – Будто не отлучались.

Он шумно и с удовольствием вздохнул, прочищая легкие после темных глубин Лабиринта, – Эрик сочувственно улыбнулся. Среди этих прочных и простых стен недавние их приключения казались тягостным бредом, навеянным Спрутом-чудовищем. Но долго ли и сам Храм продержится против подступающего безумия?

– И вправду, занятное совпадение, – откликнулся юноша. – Уж не подслушал ли я божественные мысли?

Гулко хохотнув, богатырь изрек:

– Говорят, безумие сродни мудрости.

И не понять было, насмешничает он или одобряет.

– И, похоже, скоро они встретятся, – добавил Горн, вскинув взгляд к прозрачному потолку. – Что это Ю вздумалось откровенничать на ночь глядя? – Твердым локтем он ткнул Эрика в бок. – Не с твоей ли подачи?

– Откуда мне знать? – Не удержавшись, Эрик растер ушибленные ребра и с досадой заметил: – Что-то ты разговорился сегодня!

Горн снова хмыкнул. Но тут же умолк, предупреждающе вскинув палец. Сразу и Эрик расслышал мерный топот, нарастающий с каждым шагом, – и подивился чуткости громогласного исполина, не уступавшей, кажется, его собственной.

– Ю? – спросил он одними губами, и Горн согласно кивнул. – Что ж, приступаем.

Мысленным взором Эрик окинул окрестности и порадовался: в голове было свежо и прозрачно, как после грозы, а каждая из разбегавшихся по сторонам нитей натянуто звенела. И колдовских сил осталось еще немало, хотя растрачивать их на лихие эти прыжки не стоило.

Лязгающие шаги, между тем, надвигались, и скоро Эрик увидел сквозь потолок доспешные фигуры, выстроенные острым клином вокруг драгоценного центра. Четверо Стражей вышагивали с размеренностью и слаженностью автоматов, а Ю струилась меж ними частицей живительного ручья, закованного в стальное русло.