— что за — кто это — как к чертям — эй да это же машина — я живой — да — но меня ранило — нет — о-кей спокойствие только спокойствие — спокойно — спокойно —

Алли спряталась в пареньке и затихла. Все повскакали на ноги и бросились вглубь ресторана подальше от места аварии — все, кроме одной женщины. Та стояла и оглядывала помещение взором стервятника. Милос!

— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать, — сказала женщина. — Алли, Алли, тебя заскучали!

«Застучали, а не заскучали!» Но Алли не дурочка, чтобы поддаться на такую простую уловку — поправить Милосов английский и выдать себя. Она не забирала контроль над своим носителем, иначе Милос бы это заметил, лишь пряталась за мыслями официанта, пока тот пытался вывести гостей из обеденного зала.

— Сюда, сюда, выходите! Никакой паники, всё будет хорошо. Никто не ранен? — приговаривал официант.

Милос прошёл мимо. Алли улучила момент, когда хищные глаза его тушки смотрели в другую сторону, и, вылетев из официанта, вскочила в одного из возбуждённых посетителей, который и вынес её в проулок. Оказавшись на другой улице, она перепрыгнула в несущийся по дороге «мустанг» — водитель возился с автомобильным стерео…

— терпеть не могу эту песню — а эту ещё больше — вечно нормальной станции не поймаешь — а эта гадостьь ещё хуже —

Она захватила над ним контроль, вдавила педаль газа в пол и понеслась по направлению к скоростному шоссе. Как только Алли уверилась, что оторвалась от Милоса, девушка начала обдумывать свой следующий ход. Собственно, выбор был невелик — она могла ехать только в одно место. Ник в Мемфисе, и ему грозит опасность! Она должна ему помочь. Алли чуть ослабила контроль — так, чтобы можно было прочитать в мозгу водителя, как проехать в Грейсленд.

— что что такое — что происходит — кто — кто ты —

«Да заткнись!»

Алли нашла всё, что ей было нужно и послала водителя обратно в страну снов.

Оказывается, она ехала как раз туда, куда надо. Поток машин шёл довольно живо, и съезд на Грейсленд показался уже через несколько минут. На бульваре Элвиса Пресли движение застопорилось, так что лучше воспользоваться сёрфингом — быстрее будет. Алли выскочила из мистера Мустанга, перелетела к другому водителю, потом к следующему, перескакивая, по возможности, через две-три машины. Милос, бузусловно, догадался, куда она направилась, но если ей улыбнётся удача, она, может быть, успеет туда первой. Алли пролетела в конец бульвара, и там… В окружении бензоколонок и продуктовых лавчонок стоял на склоне холма особняк, абсолютно неуместный на этой безобразной городской улице. Алли сразу почувствовала — это очень-очень странное место. Оно пульсировало — становилось то чётким, то размытытм, мерцало, словно мираж, двоилось — Алли как будто наблюдала два Грейсленда: один в Междумире, а другой — в мире живых; и оба словно боролись за право называться «доминирующей реальностью».

Что это? Междуворот? Алли слышала о них, но собственными глазами не видела никогда.

И в эту секунду она заметила, что перед Грейслендом собралась небольшая группа посвесветов. Если это дети Мэри, то Алли опоздала.

Она никак не могла проникнуть в особняк, не обнаружив себя перед этими послесветами, а это значит — ей придётся проложить себе дорогу в дом в чужом теле. Она поспешила в центр для посетителей — за подходящей тушкой. Кругом слонялись туристы, перебирали безделушки в сувенирных киосках… Было без четверти пять, и последний туристский микроавтобус уже трогался, чтобы везти поклонников Элвиса к особняку — туда вела недлинная подъездная аллея. Алли выстрелилась вперёд и полетела, отталкиваясь от каждой попавшейся на пути тушки, чтобы набрать скорость. Двери автобуса были закрыты, но это не имеет значения — она запросто проскочит сквозь них и влетит прямо в водителя. Вот и последний человек между нею и автобусом. Алли оттолкнулась и взмыла в воздух, описывая высокую дугу… И вдруг на половине пути она врезалась в другого послесвета. Оба упали на землю.

Это, конечно, Милос — кто же ещё!

Однако это был не Милос. Кто-то совсем другой. Вернее, что-то совсем другое.

— Попалась! — крикнуло оно.

Этот пацан представлял собой нечто неописуемое. Всё в нём было не так, как у людей. Там, где должен располагаться глаз — у него было ухо, а глаз сидел на месте носа. Щёки были разной величины, а рот — так и вообще вверх ногами. Словом, он был похож на игрушку «Мистер Картофельная Голова[49]», только поигрался с нею кто-то очень злой.

— Ты кто?! Пусти!

Но теперь их окружал добрый десяток странного вида послесветов. Они накинулись на Алли и не давали ей двинуть ни рукой, ни ногой. Лица у всех были какие-то скошенные-перекорёженные, правда, среди них не нашлось бы и двух одинаковых. «Пикассоиды какие-то!» — подумала Алли. И действительно, эти послесветы выглядели так, как будто их нарисовал Пабло Пикассо, когда у него было убийственное настроение.

— Не давайте ей скинджекить! — проорал главный Пикассоид. У него были голубые волосы. Хм, странно, где-то она их уже видела…

— Да какое вы имеете право меня задерживать! Немедленно пустите!

Автобус с посетителями двинулся к особняку.

— Как бы не так! — отрезал предводитель. — Мы тут с ног сбились, ища вас, мисс Алли!

Так, надо попробовать их уговорить. Ага, есть — это должно сработать.

— Вы — дети Мэри? Я пришла, чтобы помочь ей. Я осознала свои ошибки и теперь хочу стать на её сторону, помогать ей. Я пришла, чтобы попросить прощения. А теперь дайте дорогу!

Пикассоиды переглянулись, а затем уставились на Алли.

— Мы работаем вовсе не на Небесную Ведьму, — сказал урод с голубыми волосами. — Мы служим монстру. Единственному Истинному Монстру Междумира.

Ничего себе!

— Кому-кому?!

Предводитель Пикассоидов одарил её улыбкой — впрочем, поскольку рот у него располагался вверх ногами, улыбочка вышла довольно неприятная.

— Мы служим МакГиллу.

* * *

Майки МакГилл был страшно невезуч во всём, что касалось времени. Он умудрялся всё делать не вовремя.

При жизни он ходил с вечно распухшими костяшками пальцев — за то, что постоянно заглядывал в тетрадь соседа как раз в ту секунду, когда на него вскидывал глаза учитель. Он оказался перед мчащимся на полной скорости поездом тоже в очень неподходящий момент — тогда-то они с сестрой и попали в Междумир. А уже в Междумире надо же было так случиться, что он вздумал шпионить за Алли именно в тот вечер, когда она поцеловала Милоса!