Моранда щелкнула пальцами.

— Деловой центр. Место должно иметь отношение к деловой активности.

— Она права, — согласился Корран, мгновенно забывая и о раздражении, и о уязвленной профессиональной гордости. — Квартира не годится, слишком рискованно, поскольку в необычные часы входит и выходит слишком много народа. А в конторе всегда можно отговориться доставкой или уборщиками.

— И очень удобно устраивать переговоры, — вставила Моранда; потускневшие было глаза ее вновь заблестели. — И организована компания должна быть совсем недавно… И расположена вблизи купола.

— В точности мои мысли, — кивнул Ведж. — И раз уж мы все равно отложили взлом архива на более позднее время…

— Так чего же мы ждем? — потребовал действий воспрянувший духом Корран, отлепился от стены и стал ожесточенно рваться на выход. — У кого-нибудь в Древ'старне должен быть список всех новых контор. Пойдем отыщем этого счастливца!

— Нет, — убежденно заявил во весь голос Ардифф, для пущего эффекта ткнув вилкой в воздух. — Я не верю. Ни на миг.

— А как же новости? — возразил полковник Бас. — Мы сидим тут в глобальной вселенской заднице, и то перехватили сколько — пять передач? Если кто-то и перекрашивает вампу под вомпу, то криффингово хорошо. Извиняюсь за язык, сэр, — запоздало добавил он, застенчиво оглядываясь на адмирала.

Гилад Пеллаэон умело спрятал улыбку в усы.

— Ваш язык прощен, полковник, — отозвался он.

Бас буквально зубами прогрыз себе путь наверх; не каждому пилоту удается подняться до должности руководителя полетов, поэтому Бас выбивался из сил, пытаясь вписаться в среду гораздо более образованных и воспитанных офицеров. Но солоноватый язык его юности порой играл с полковником грубоватые шутки, периодически вторгаясь в его личную и общественную жизнь.

Лично Пеллаэону его оговорки скорее нравились. Не сами по себе как таковые, но манера Баса изъяснять свои мысли честно и прямолинейно, не замутняя их притворством. В отличие от многих, с кем Пеллаэону приходилось иметь дело, полковник Бас не трудился скрывать свои чувства и мысли за вежливыми экивоками.

— Слухи, полковник, вот и все. Не больше, чем слухи, — отрезал Ардифф, качнув головой. — Вот вам факт: Траун мертв. Адмирал был рядом с ним, когда это произошло. Так что если тут какое-то надувательство…

Пеллаэон уткнул взгляд в тарелку, подцепив на вилку кусочек тушеного мяса и перестав вникать в слова.

Спор затянулся на бесконечность, повторялись одни и те же домыслы и суждения. Уже целую неделю с тех самых пор, как с новостью о явлении Трауна в системе Кроктар вернулся лейтенант Маврон, «Химера» гудела от киля до шпилей антенн. Каждый офицер и матрос, начиная с Ардиффа и до последнего юнги, имел собственное мнение о том, правда ли это или искусная ложь. Доказать друг другу никто ничего не мог, и собственный корабль напоминал Пеллаэону чересчур взведенный самострел.

Но, по крайней мере, ожидание близилось к завершению. Бел Иблису был предоставлен целый стандартный месяц с половиной на выработку плана действий, а «Химера» и так простояла у Песитийна на две недели дольше. Совершенно очевидно, что какова ни была бы причина, генерал Бел Иблис на встречу не явится.

Пришло время возвращаться домой. Возвращаться в Империю, на Бастион. И на нескольких уровнях выяснить, что уготовил им мофф Дисра. Приказ готовиться к вылету адмирал отдаст, как только закончит обедать. Если через час Бел Иблис не явится…

— Адмирал Пеллаэон, капитан Ардифф, говорит мостик, — раздался из небольшого, вмонтированного в обеденный стол динамика голос майора Тшеля. — Прошу вас, ответьте.

Первым до переключателя дотянулся капитан Ардифф. Гилад не спешил, потому что как раз в этот миг жевал очередной кусок.

— Говорит капитан. Адмирал находится рядом со мной. В чем дело?

— В систему только что вошел корабль, сэр, — нервно доложил Тшель.

Ардифф покосился на Пеллаэона.

— Опять пираты?

— Не думаю, сэр, — отозвался майор. — Насколько удалось понять, это один-единственный корабль, фрахтовик ИТ-1300 с минимальным воорркением. И они передают запрос подняться к нам на борт для переговоров с адмиралом.

В столовой повисла мертвая тишина, поэтому глубокий вздох Пеллаэона показался всем громом с ясного неба. Гилад медленно положил вилку, взял салфетку, вытер усы.

— Имена они передают? — спросил он.

— Так точно, сэр! Утверждают, что с вами хочет встретиться верховный советник Новой Республики Лейя Органа Соло.

* * *

В сопровождении четырех ДИ-исгребителей «Тысячелетний сокол» скрылся от лучей местного солнца в тени «звездного разрушителя».

— Пути назад больше нет, — негромко произнес Элегос, сидящий в кресле второго пилота.

— Да, — кивнула Лейя.

Луч захвата втягивал их на летную палубу, они полностью были в его власти, но трудно было заставить себя убрать руки с пульта управления.

— Пути назад нет.

— Это тревожит вас? — спросил каамаси. — О чем вы думаете?

Лейя пожала плечами. Напряженные мышцы почти отказывались повиноваться.

— Конечно, тревожит, — ответила она. — Разумным существам обычно свойственно стремление избегать риска. Но риск — это не всегда плохо. В нашем случае дело того стоит, — она заставила себя оторвать взгляд от «звездного разрушителя» и улыбнуться своему спутнику. — А что до второго вашего вопроса, то я думала о том, что будь сейчас с нами Ц-ЗПО, он бы уже вовсю причитал: «Мы обречены».

Элегос издал тихий мелодичный звук, который у каамаси означал смех.

— Превосходно, — сказал он. — Советник, до нашей встречи я знал о вас исключительно с чужих слов. Но наше путешествие, хоть и очень короткое, было для меня весьма поучительно. Как бы ни сложилась дальше наша судьба, я всегда буду с гордостью и удовольствием вспоминать эти несколько дней, проведенные в вашем обществе.

У Лейи немного отлегло от сердца. Сами по себе слова, казалось бы, лишь подчеркивали безвыходность ситуации. Но каамаси говорил с таким спокойствием и теплотой, что все страхи Лейи сами собой развеялись, уступив место решимости и надежде. Это воодушевление шло даже не от Элегоса, просто поддержка, исходящая от каамаси, помогла ей разыскать в себе силы, о которых она и не подозревала.

Ничего удивительного, с тихой горечью подумала она, что властолюбивый сенатор Палпатин жаждал избавиться от столь опасного народа.

Когда Лейя в сопровождении Элегоса, Гента и Сакхисакха ступила на трап, у рампы их встречал один-единственный человек — крепкий седовласый мужчина среднего роста. Лицо его было усталым, но военная выправка кадрового офицера оставалась безукоризненна.