Послышались голоса, и Валд спустился вниз вместе с матерью, которая выглядела растерянной и испуганной, но как всегда элегантной — в строгом синем платье и с башней из косы, увитой черной лентой.

— Энтропия хотела тебя убить? — Она порывисто обняла меня, делясь теплом, и телесным, и душевным, и я будто слегка оттаяла. Отстранившись, Инфинита осмотрела меня с внимательной заботой. — Она понесет наказание за это, обещаю! Довольно терпеть ее выходки!

— Я думаю, она хотела убить и Валда, — сказала я. — Так что вам действительно лучше избавиться от Энтропии. Отправить в какой-нибудь монастырь, к примеру. Иначе она не успокоится, пока не возведет в капитаны своего сына.

— Нам нужно собрать совет. — Инфинита пригладила выбившиеся из косы прядки. — Я поищу Магнуса. Надо решить, что делать с его матерью, когда она объявится, и заручиться его согласием, чтобы не было проблем. Приходите в зал собраний. Оба.

— Хорошо, мама, — кивнул Валд. — Капитанские регалии на месте?

— Да, я вернула их в сокровищницу. — Она стянула с шеи цепочку с ключом и вручила мне, вложив в ладонь и согнув мои пальцы. — Теперь ты ее хранитель, Эва. Будь благоразумна.

Я отогнула край гобелена с Фернандой, и ее черты исказились. Вместо улыбки появилась гримаса то ли злости, то ли отвращения. Выдохнув, я вставила ключ в замочную скважину и повернула. Войдя внутрь, направилась к шкафу, за стеклянными дверками которого лежали оранжевый шар и голоплеер. Воздух в сокровищнице был сухим и не пах ничем, как на «Арго», стены мягко светились. Инфинита говорила, что здесь ничего не портится, комнату создавала богиня. По-видимому, есть какая-то суперзащита. Интересно, если я спрячусь в сокровищнице, то «Игла» сможет выдрать мое сознание из тела Эврики?

— Может, выберешь какое-нибудь украшение? — неуверенно предложил Валд, но я лишь покачала головой. Он тихо вздохнул. Наверное, подумал о том же, о чем и я, — украшения останутся здесь, когда мое сознание вернется в прежнее тело. У меня же будут лишь воспоминания, но хватит мне их на всю оставшуюся жизнь.

Приоткрыв дверку шкафа, я осторожно вынула оранжевый шар, перетянутый крест-накрест полосками серебристого металла.

Как же его открыть?

Я провела кончиками пальцев вдоль полос, осмелев, потрясла шар. Если он способен выдержать ядерный взрыв, то вряд ли я его поломаю. Положив его на пол, я уселась рядом, скрестив ноги, и уставилась на него.

— В чем дело? — спросил Валд, заинтересовавшись.

— Этот шар из Ковчега. Из яйца, — пояснила я. — В нем хранятся очень важные данные, которые я хочу узнать. Но я не понимаю, как он открывается.

Я повернула шар, положила ладони с обеих сторон, так, что перекрещивания металлических полос оказались под моими руками.

— Я могу тебе как-то помочь? — спросил Валд.

Он сел напротив и осторожно положил ладони поверх моих. Прикосновение вышло теплым и аккуратным, его пальцы слегка подрагивали, как и мои. Мы смотрели друг другу в глаза, и он будто чего-то ждал. Наверное, я должна хотя бы попытаться объяснить ему все, что чувствовала.

— Валд, я прибыла сюда ради миссии, — сказала я. — Но с тобой все было по-настоящему.

— И даже в храме? — недоверчиво спросил он. — Во время свадебной церемонии? Ты поклялась быть моей женой всерьез?

— Вообще-то я тогда не слышала ни слова, — призналась я. — Побочный эффект от вживления в чужое тело. И думала, что в твоем теле — офицер из будущего.

— Значит, когда ты целовала меня, то думала, что целуешь его?

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Попыталась выдернуть ладони, но Валд только прижал мои руки к шару сильнее.

И вдруг металлические полоски щелкнули, разъехались в стороны, избавляя меня от необходимости отвечать на неудобный вопрос.

— Он открывается! — воскликнула я.

Валд нехотя перевел с меня взгляд на оранжевый шар, который распадался на дольки, как апельсин. Удобно: информация разделена и рассортирована. Я провела ладонью по ближнему сектору, и вверх поднялся галоэкран с длинными колонками цифр. Технические данные Ковчега. Тут я ничего не пойму, даже если буду пялиться в таблички всю оставшуюся неделю.

Задвинув экран вниз движением ладони, взялась за следующую «дольку». Опять цифры: запасы Ковчега, перечень населения, данные по флоре и фауне, возобновляемые источники питания, вода. Я промотала вниз. Некоторые цифры стали желтыми, а потом и красными. Ковчег столкнулся с проблемами жизнеобеспечения. Почему тогда они не полетели на ближайшую планету, где уже были колонии?

Третий сектор дал мне ответ на этот вопрос. Среди колонок цифр я увидела видеофайл и тут же его включила. Капитан был чем-то похож на Рутгера: борода, изможденный вид, белые одежды.

— Мы совершали гиперпрыжок, когда на Солнце начались взрывы, — сказал он, глядя сквозь меня пустыми глазами. — Приборы вышли из строя. Нас забросило непонятно куда: ни одной знакомой звезды. Эта часть Вселенной неизвестна и не изучена. Посадочный модуль разбит астероидным поясом. Даже если мы сумеем добраться до планеты, пригодной для жизни, я не смогу посадить Ковчег. И я принимаю решение. — Он вздохнул, отвел глаза. — Я ухожу. Складываю с себя полномочия капитана. В нашей ситуации единственный вариант выжить — это полностью передать правление программе жизнеобеспечения корабля. У нее есть возможности для анализа всей имеющейся информации и выбора оптимального варианта.

За его плечом появилось неясное свечение голограммы.

— Она получит полный доступ, — устало продолжил капитан. — Техническая и личная информация. Выбор маршрута. Контроль. В том числе за репродукцией. Генный материал на Ковчеге номер девять не подобран. Мы брали всех желающих. — Он говорил отрывистыми фразами, будто на долгие предложения ему не хватало сил. — Все. Я ухожу.

Он начал печатать на клавиатуре, но обзор камеры не позволял увидеть что. Потом поднялся с кресла и отошел в сторону. Фернанда за его спиной улыбалась, и ее серые одежды светлели, пока не стали полностью белыми.

— Богиня, — ахнул Валд. Он протянул к ней руку, и его пальцы прошли сквозь изображение. Видео остановилось.

Выходит, Ковчег был в аварийном состоянии, и решение возложить капитанское полномочия на Фернанду было вынужденным. Я прикусила мизинец, раздумывая. Она получила полный контроль и доступ ко всей информации. Она определяла, кто будет размножаться и с кем, чтобы сохранить разнообразие генофонда и минимизировать врожденные заболевания.

Я вернулась к предыдущему сектору и перемотала таблицу с данными по запасам ниже. Красные цифры исчезли, желтых становилось все меньше. Я сжала колонку с датами, выбрав единицей измерения «год», пролистала вниз. Еще ниже. И еще… Ковчег летел больше пяти сотен лет! Сменялись поколения, рождались новые дети, не ведающие иной жизни. Они беспрекословно подчинялись Фернанде и не знали, что такое свобода воли. Она могла подавить даже зародыш сопротивления, откорректировав гормональный статус и введя дозу успокоительного.