– Если так… думаю… когда… он проснется… Если… будет… чувствовать себя лучше… Но я бы… рекомендовал… подождать пару дней… – заикаясь и сбиваясь, выговорил побледневший лекарь.

– Тогда вы свободны, – махнул рукой правитель Семирской империи. – Оставьте нас. Вас позовут, если понадобитесь.

Конечно, айнор Райтон послушался. Более того, покинул помещение так быстро, что я даже удивилась. А как только мы с его величеством остались наедине, Олдар пересек комнату и безошибочно распахнул именно те двери, которые вели в спальню Диара. Правда, заходить внутрь не стал, лишь постоял несколько минут в проходе и вышел, тихо прикрыв за собой створки.

– Скоро проснется, – проговорил он, присаживаясь в кресло напротив меня. – И точно будет зол. Это ведь вы, леди Тьёри, решили поставить меня в известность? Он бы никогда на это не пошел. Скажите, почему вы это сделали?

– По многим причинам, – ответила я, ощущая, как на сердце становится все тяжелее. – Но прежде всего потому, что его едва не убили. В тюрьме… в Сайторе. Этой ночью… мы могли его потерять.

Я говорила медленно, отрывисто, отчаянно стараясь скрыть рвущиеся наружу эмоции. А после и вовсе рассказала все, начиная с того, как отправилась в командировку по приказу митора Галирона, и заканчивая тем, как ночью лекари возвращали Кела к жизни. Император не перебивал. Напротив, слушал очень внимательно, смотрел в глаза и, казалось, видел куда больше, чем я хотела показать.

– Ему и сейчас грозит опасность… и исходит она и от магов тоже, – продолжила я тихо. – Не всем пришелся по душе тот курс, который он взял и по которому направил «Свободу магии». Он сильный, решительный, смелый. Ему по силам многое, но сейчас он больше не в состоянии справляться сам. Кел… точнее Диар – мастер диверсий. Он может с легкостью спланировать и реализовать нападение, освобождение, да что угодно. Даже войну. Но… загвоздка в том, что для достижения его цели нужно играть тонко… а для таких игр ему просто недостает опыта.

– Значит, вы уверены, что я буду ему помогать? – спокойно уточнил Олдар. – Несмотря на то, что он – преступник.

– Да, – кивнула я, не сомневаясь в собственном ответе. – Он нужен вам не меньше, чем вы ему. Не знаю, что именно случилось в прошлом, но… я верю, что вы его не оставите. Не бросите и уж тем более не позволите ему умереть.

На несколько мгновений император отвернулся к окну, за которым уже стемнело, а когда снова посмотрел на меня, в его глазах больше не было показной надменности. Теперь в них отражалось волнение и, кажется, благодарность.

– Он не простит вам того, что вы сделали. А если и простит, то это точно случится не в ближайшее время, – сочувственным тоном заметил Олдар. – На самом деле я даже не представляю, как сейчас строить с ним диалог. Ди… всегда был слишком упрямым.

– Может, стоит попробовать рассказать ему правду? Он хоть и не самый сильный менталист, но ложь или ее отсутствие точно почувствует. А в нынешних обстоятельствах это могло бы помочь ему… поверить вам.

Император кивнул. Затем поднялся и уже направился к выходу в коридор, когда я все же набралась смелости задать один-единственный вопрос.

– Простите, ваше величество, – начала, вынуждая его остановиться. А когда тот неспешно вернулся обратно, ожидая продолжения моей фразы, заговорила снова: – Могу я просить вас позволить мне уехать? Рапорт я уже написала.

– И почему же вы решили так поступить? – произнес он, опираясь ладонями на спинку кресла, у которого остановился.

– Я нарушила приказ министра, напала на охранников тюрьмы, выкрала преступника. И… не жалею ни о чем.

– А, – задумчиво протянул правитель империи. – В случае если я позволю вам уйти и даже сниму все обвинения, куда вы направитесь? Примкнете к магам в Зеленой крепости?

– Нет. Теперь меня там не примут.

– Но вы все же знаете куда податься?

– Знаю, – не стала я отрицать. – Не понимаю только, зачем это вам?

– Скажем так, – уклончиво выдал император, – у меня на вас планы, но пока я могу разрешить вам продолжительный отпуск. К примеру, на два года. Должность ваша сохранится за вами, а о проступках мы забудем. Итак, вы мне ответите?

– Конечно, – выдохнула я, искренне удивленная таким решением его величества. – Я хочу попасть за Белые врата. В Виртес. Там есть академия для магов. Единственная на нашем континенте.

– Хорошее решение, – улыбнулся мой царственный собеседник. – В таком случае передавайте от меня привет Старому Гасиму. Можете даже рассказать ему о Диаре. Он будет рад услышать эту историю. А сейчас… – Император покосился на запертую дверь, за которой сейчас спал Ди, и снова обратился ко мне: – Думаю, вы все же хотите с ним попрощаться.

– Да, – ответила я, нервно сжав кулаки. – Если он вообще станет меня слушать.

– Тогда не буду вам мешать. – Олдар ободряюще мне улыбнулся, и от этой улыбки на душе почему-то стало немножко легче. – Спасибо за оказанное доверие, леди Тьёри. Я очень рад, что вы приняли решение поставить меня в известность. А что касается Диара… Чем бы ни закончилось сейчас ваше прощание – не отчаивайтесь. Если уж он сможет понять меня, то на вас точно злиться не станет. Но для таких упрямцев, как Ди, нужно много времени, чтобы осознать истину.

После чего учтиво кивнул и вышел, оставив меня наедине со своими переживаниями… в тишине огромной палаты.

Что такое предательство?

Можно ли считать предательством решение, принятое за другого человека, против его воли? Можно ли корить себя за желание спасти того, кто стал безумно дорог?.. За попытку защитить его от самого себя, от собственного глупого упрямства, от нежелания видеть истину?

Не уверена.

Если рассуждать абстрактно, это скорее забота, чем предательство. Но с точки зрения Кела все точно будет выглядеть иначе. И я знала, что так будет. Знала, когда принимала решение сообщить императору о нашем местонахождении. И все равно сделала выбор… за нас обоих.

Для меня ведь это тоже являлось риском. Я ведь совершила преступление: напала на митора при исполнении. За это меня должны были судить. А если бы раскусили Кела, распознав в нем Себастьяна Клевера, то его бы не смог спасти и сам император. Хотя нет, теперь, когда я узнала Олдара чуть лучше, могла с уверенностью сказать, что он бы разыграл масштабное представление, но убить Диара никому не позволил. Более того, когда его величество сегодня появился в палате, я окончательно убедилась, что теперь с Келом точно все будет хорошо.

Жаль только, что сам Клевер вряд ли со мной согласится. Более того, когда узнает, что именно я сделала, очень разозлится. И, честно говоря, я совсем не рассчитывала на его снисхождение. Знала же, что он просто не захочет меня понимать. Вычеркнет из жизни… как митору-предательницу. А может, и вовсе причислит к своим врагам. И уж точно не скажет «спасибо» ни за спасенную жизнь, ни за попытку его защитить, ни за то… что поборола за него его же упрямство.