Элайтер, слушая все это, нахмурился.

– Я не сомневаюсь, Никки, – утешил его Лоу, мысленно пытаясь разобраться в информации. – Сразу видно, что ты очень старательный мальчик. Тебе, наверное, даже Зеркало доверили нести?

– Нет, Шерши Ро его дел куда-то. Сказал, что очень забавная штукенция и он собирается с ее помощью кого-то разыграть.

Пламя Халльдуора отчего-то приобрело фиолетовый оттенок. Да и остальные протекторы чувствовали себя примерно так же. Никки тем временем беззаботно продолжал:

– Оно и верно. Это же зеркало для того и сделано. Я такие у дяди в магазине видел. Их не очень много было. Так что вряд ли это известная шутка. Дядя как говорит? «Главное в нашем деле, – юноша поднял палец и вполне удачно спародировал голос своего родственника, – не допустить, чтобы наш товар перестал удивлять». Дядя, кстати, полмира объездил, гоняясь за все новыми и новыми шутихами. Великий человек, я считаю. Он же не только готовые вещи привозил, но и идеи! Идеи! Про них он тоже что-то говорил. Вроде как одна хорошая идея приносит капитала больше, чем иной товар. Кажется, как-то так… Ну или как-то похоже, – не замечая, что его слушатели начинают закипать, не все, правда, паренек завершил свой рассказ, чем, возможно, спас себе жизнь. – Вот и зеркало это он сделал благодаря такой идее.

К этому моменту каждый из протекторов вспомнил разговор в магазине дяди рассказчика, в том числе и про копию Зеркала Твоего Шанса. От облегчения мужчины даже рассмеялись.

– Какие же мы идиоты, – воскликнул Микош. – Мы же про эту подделку знали!

– То-то я смотрю, что они были не такие уж и радостные! Если бы Зеркало было с ними, они иначе бы себя вели!

– Точно-точно. Да и к Бабе-на-Облаке вряд ли бы потащились!

– И ничего это не подделка! – возмутился Никки. – Это такая задумка! А откуда вы знаете?

– Мы были у твоего дяди. – Ранреу быстро анализировал полученные сведения. – Он очень рад, что у тебя случилось настоящее приключение.

– Да? Правда? Ой, а я так боялся, что он с мамой будет волноваться!

– Мы его успокоили. – Лоу вспомнил, что на момент их прибытия родственники юноши даже не хватились его. – Ты лучше скажи, кто передал Шерши Ро это зеркало?

Никки снова вспомнил, что язык перед карнавцами лучше не распускать.

– Простите, – нахмурился он. – Я не знаю, можно ли это говорить.

– Ой, извини, я постоянно забываю, что ты из Нарры-шэ. – Ранреу укорил себя за излишне прямой вопрос. Он легко мог болью или угрозами выбить из паренька все, что он знал и не знал. Но у него просто рука бы не поднялась. Да и разве хитрец Лоу опустится до такого? Куда веселей узнать все с помощью вроде бы обычной беседы. – Я… – Но его прервал злорадный смешок Халльдуора. За духовником такого совсем не водилось, так что он мгновенно приковал к себе всеобщее внимание.

– Неужто Шерши Ро не смог определить подделку, и они понесли ее Нарре? – Предположение Рошела отдавало абсурдом, но бесхитростный Никки легко попался на провокацию:

– Неправда! Ну что вы такое говорите?! Шерши Ро сразу понял, что это шутиха! И в Нарру-шэ мы отправились, потому что как раз узнали, где искать прототип, а вовсе не… ой! Кажется, этого тоже не стоило говорить.

Ранреу мягко рассмеялся, погладил смущенного юношу по голове:

– Не переживай, мой хороший, ничего секретного ты не выдал. Лучше скажи, ты не устал? Мы вот устали. Как насчет отдохнуть? Вот и я думаю, что надо. Ребята, отправляемся в Храм Разбитой Чашки.

Постепенно, как верно предположил Шаи, Ранреу вызнал у Никки практически про все похождения команды Льота, о чем мог знать юноша.

К храму Искраулу вела длинная, усыпанная мелким гравием дорожка. Поднимаясь вверх, она проходила под несколькими арками, несущими как эстетическое, так и символическое значение. Первая из них казалась просто тремя здоровыми продолговатыми камнями, два из которых установлены вертикально, а третий положен сверху. При ближайшем рассмотрении становились видны вырезанные искусным мастером символы охраны и ограждения. Считалось, что эти ворота преграждают путь любому злу, которое попытается проникнуть в храм. Также каменная арка означала, что посетитель входит из своего обычного мира в мир духовный. Раскинувшийся по краям дорожки сад своей причудливой завораживающей красотой усиливал это ощущение во много раз. Цветы, кусты и деревья – обычные для этих мест и диковинные – так искусно сочетались, рождали столь дивную гармонию красок и форм, что гость невольно начинал оглядываться, засматриваться, любоваться, и постепенно, с каждым шагом тяжелые мысли отступали, позволяя чутким пальцам красоты разглаживать морщины забот.

Дорожка слегка изгибалась, и на следующем повороте перед посетителями вырастала вторая арка – деревянная. С виду такая же простая, как и первая. Даже узоры были похожи. Проходя под ней, человек должен был ощутить свою связь с окружающей природой, проникнуться ей. Разумеется, это не являлось его обязанностью, просто так почему-то получалось. Следующие ворота увивали цветы. Служители храма внимательно следили, чтобы увядание не опечалило взоров пришедших. Эта арка – роскошная, яркая – дарила радость и легкую улыбку.

Сад по-прежнему плескался по обе стороны от дорожки, но его краски слегка бледнели, успокаивая и умиротворяя. Человек, приходя в храм, должен был оставить свои печали за его стенами. Тем, у кого они не так тяжелы, прекрасные виды помогали в этом. Тем же, кто шел с серьезными бедами, хотя бы немного облегчали эту ношу. Лишнее и неважное оставалось позади, словно и не было. Находясь здесь, становилось куда проще увидеть действительно ценное, откинув в сторону охапки каждодневной суеты.

Но этого обычно мало. Нужны еще и силы, чтобы справиться с подкинутым судьбой. И следующая арка – высокая, стройная, элегантная – была раскрашена насыщенными глубокими тонами. Ее покрывали притягивающие взгляды и лучи солнца – тонкие золотые символы концентрации и раскрытия собственных возможностей. Пятые же ворота, единственные, обладали створками. Оные всегда были закрыты. Человек, пришедший к Богине, должен был собственноручно отворить их. Это каждому было под силу, но это нужно было сделать.

Говорят, кто-то их легко распахивал, а кому-то требовалось приложить усилия.

Сам храм казался идеальным сочетанием вкуса и роскоши. Большой двор с ручьем для омовения рук – как ритуального, так и гигиенического – рождал ощущение пространства. Само же здание было наполнено тенями и ощутимой даже для обычного человека силой. Люди замирали перед ним, будто прислушиваясь. Даже пение жриц и звуки музыки казались здесь тишиной или, может быть, высоким сумеречным небом, когда ощущение причастности к чему-то волшебному невероятно сильно.

Этот путь проделывал каждый из протекторов Нарры много раз. И если обычные люди вполне могли не знать, что означают его этапы, то каждый из защитников Богини почти на подсознательном уровне воспринимал все подсказки, в изобилии присутствующие здесь. Кто-то из них, идя по дорожке, усыпанной мелким гравием, молился, кто-то просто наслаждался красотой, позволяя ей очищать разум и успокаивать разбушевавшиеся эмоции.