— Мы, бургунды, привыкли жертвовать своими головами, — сухо ответила я. Мне было уже жаль, что я посвятила его в свой замысел.

— Даже если у тебя получится, — говорил Эдеко, — тебе не удастся уйти оттуда живой. Каждую ночь перед его дверьми стоит охрана. Да к тому же, зачем тебе сейчас что-то делать? Мы слабы. Восточная империя сильна. Пусть все остается как есть.

Эдеко продолжал говорить, сначала громко, потом, когда мы пошли по городу, уже тише. У меня возникла идея, и я перестала его слушать, чтобы хорошенько ее обдумать. Подойдя к воротам Онегиза, я воспользовалась их скрипом и сказала:

— Ты можешь увести куда-нибудь Эрнака?

Эдеко посмотрел на меня с недоверием. Охранник принял у него лошадь, и мы вошли в коридор, ведущий к купальне. Рядом никого не было.

— Так ты можешь? — снова спросила я.

— Мне незачем это делать.

— Поверь, причина есть. Наверное, это будет моя последняя просьба…

— Но я должен сегодня отправиться на встречу с вождями племен, стоящих лагерем за пределами города, чтобы проверить их готовность. Я думаю, Аттила желает избавить меня от страданий и отсылает прочь, чтобы я не видел, как ты станешь его женой. А это действительно причиняет мне боль, Гудрун, потому что…

— Тем лучше, — перебила я его. — Эрнаку будет приятно, если ты позовешь его с собой.

— Со мной поедут мои сыновья.

— Вот и его возьми.

— Но я…

— А теперь зови охранника, — сказала я и свернула в коридор, ведущий к купальне.

— Я должен знать, что ты задумала, — прошептал Эдеко, догоняя меня.

Я дошла до двери и протянула руку, собираясь открыть ее, и спустя мгновение услышала удаляющиеся шаги Эдеко. Склонив голову, я сняла с себя цепочку, чтобы ее никто не узнал: ведь Сагария тоже ходила сюда мыться. Снова услышав за собой шаги, я оглянулась, чтобы убедиться, что это охранник.

Служанки уже ждали внутри. Они поприветствовали меня и по традиции, сложившейся за эти годы, отошли в сторону, давая мне возможность самой расстегнуть броши и снять одежду. Я незаметно переложила цепочку с камнем из одной руки в другую, чтобы спрятать между остальными безделушками. Потом бросила одежду кипой возле стены. Мне нужно было удержать внимание служанок и охранника, поэтому, идя к ванне, я разговаривала и шутила. Я спросила одну из женщин, тепла ли вода, а вторую — хорошо ли та выспалась, потому что она показалась мне усталой. Пока вторая женщина рассказывала, сколько работы она успела сегодня переделать и сколько еще предстояло, я опустилась в ванну и быстро вымылась. Когда женщина закончила свою речь, я обернулась к охраннику и крикнула:

— Ты что, не можешь повернуться спиной? — Тот рассмеялся и продолжил смотреть. — Чудовище, — добавила я и стала выбираться. — Тебе что, никто не сказал? Я сегодня выхожу замуж за Аттилу.

Улыбка тут же слетела с лица охранника, и он уставился на служанок, ожидая подтверждения. Те закивали и, смеясь, стали вытирать меня сухими тряпицами. Стражник, с отвисшей челюстью, тут же отвернулся к стене. Одна из женщин поднесла мне светлую шелковую рубаху.

Увидев, что вторая пошла к моим вещам, я выскочила из-под тряпиц и подхватила свои вещи сама.

— Мы должны поторопиться, — воскликнула я. — Я не переживу, если Аттила будет мной недоволен в день нашей свадьбы! Я слишком долго этого ждала!

Незаметно спрятав цепочку с камнем в руке, я передала свои вещи служанке. Та помогла мне одеться.

— Вряд ли он будет ждать тебя так рано, — заметила моя помощница.

— По-моему, кто-то говорил, что всех невест Аттилы сначала отводят к женам, для подготовки, — добавила вторая.

— Вот как, — удивилась я.

Я была уже одета и готова идти дальше. Никто не видел цепочку. Охранник, стоявший теперь ко мне спиной, так углубился в свои мысли, что мне пришлось похлопать его по плечу, чтобы он вспомнил обо мне. Идя впереди него, я надела цепочку и спустила камень в вырез рубахи. Но если в моей старой грубой одежде камня было не видно, то сейчас, под шелком, он заметно выступал. Тогда я перекинула камень назад, теперь казалось, что у меня на шее короткая цепочка, такие носили многие женщины-гуннки. Никто не должен догадаться, что у меня есть еще и камень…

Эдеко ждал меня снаружи, разговаривая со стражниками у ворот. Мой собственный охранник, все еще в растерянности, робко приблизился к нему и спросил, что делать со мной дальше.

— Отведи ее в шатер Хереки, — ответил Эдеко.

Херека ждала перед шатром и, когда я подошла, внимательно меня осмотрела. Я тоже стала ее разглядывать. До этого мне не приходилось видеть ее вблизи, и теперь, при ярком солнечном свете, я заметила, что лицо матери Эллака покрыто сетью глубоких морщин. Потом я взглянула на дом Аттилы. Перед ним, как всегда, стояло несколько всадников. Дверь была закрыта, поэтому я решила, что Аттила все еще на встрече со своими сыновьями.

— Так значит, Аттила решил на тебе жениться, — произнесла Херека.

— Значит, решил, — безразлично отозвалась я.

Херека обошла вокруг меня. Оказавшись ко мне снова лицом, она произнесла:

— Не понимаю, что он в тебе нашел?

— Я могу сказать то же самое о тебе.

Моя смелость удивила меня не меньше, чем Хереку. Я подумала и решила, что так, должно быть, ведут себя все смертники. Мне следовало о многом подумать, и я не хотела тратить свои последние мгновения на пререкания с Херекой. Тем временем Эдеко подъехал к охранникам у дверей в дом Аттилы.

Я отвернулась.

— Ты бесстыдна и дерзка, — сказала Херека. — Тебя привели ко мне, чтобы я рассказала, как вести себя с Аттилой в его спальне, но…

— Мне не нужны твои советы.

Херека улыбнулась и посмотрела в сторону мужчин возле дверей.

— Ах, да. Я забыла. Ты же когда-то была любовницей Эдеко. Люди говорят, что осталась ею и сейчас.

— Так и говорят?

Херека снова обошла вокруг меня.

— А что, если я стану задавать вопросы? Я ведь найду человека, который подтвердит, что видел тебя с Эдеко еще вчера вечером?

Я рассмеялась.

— Это будет очень трудно, Херека, потому что возле моих дверей все время стоит охранник. Вчера вечером он тоже был на месте.

Но Хереку оказалось не так легко сбить с толку. Она снова посмотрела на Эдеко.

— А он хорош собой, правда?

— Да, но он ничто но сравнению с Аттилой, — ласково ответила я.

Херека отступила на шаг и стала говорить громче.

— Я могла бы дать тебе полезные советы, — запричитала она. — Но ты так упряма и дерзка, что тебе придется обойтись без них. И когда Аттила придет ко мне утром, чтобы спросить, почему я так плохо тебя подготовила, я скажу, что пыталась это сделать, но ты не слушала меня, а все время смотрела на Эдеко и думала только о нем.