– А почему именно это место выбрали? – Боров нецензурно выругался. Последние дни он излишне нервничал, то напускаясь на окружающих, то срывая злобу на неодушевленных предметах.

– Но, Виктор Иванович, – зав протокольным отделом развел руками, – вы же сами просили самое модное на сегодняшний день подобрать. И название звучное, и меню достойное.

– Стриптизерш заказали? – Боров хотел уже отмахнуться от излишне предупредительного Мажордома, как он называл своего помощника, будучи в плохом расположении духа.

– Да, естессно… И вот еще… – Мажордом переступил с ноги на ногу, не решаясь обнародовать свое утреннее открытие. Кто его знает, как прореагирует босс. Сошлет еще, как нежелательного свидетеля, в тмутаракань, а то и вычеркнет из списка приближенных. Может, лучше и не высовываться: босс скор на расправу.

– Что еще? – Боров вскинул налитые гневом глаза, и Мажордом решился вопреки своей воле.

– Сегодня утром вышло. – Он положил на стол свежий номер иллюстрированного еженедельника.

– Что это? – Боров брезгливо подцепил кургузыми пальцами шелестящие страницы, пробежал глазами по обложке и развернул журнал.

Рябь пробежала по его широкому лицу, словно последнее дуновение ветерка перед предураганным затишьем. Боров нечасто листал свежую прессу, поэтому заметка о сумасбродстве олигархов, наоткрывавших для собственного потребления модельных агентств, вполне могла бы пройти для него незамеченной, тем более что в основном авторы скандальных публикаций на модные модельные темы злословили по поводу «Паруса» и «Понтиума». Владельцами их были люди известные, публичные, и уколоть их было делом чести пронырливого журналиста, невесть откуда взявшегося на страницах светской хроники журнала, всегда всячески заигрывавшего с сильными мира сего, а на их злоключения и игрища (не только аморального, но и бизнес-характера) смотревшего как на шалости несмышленышей. Так вот, и Киса, и Мудрец (как называли за глаза восточного нувориша, на нефтяные деньги которого был открыт «Понтиум») всего лишь вскользь упоминались в злополучной статье. По поводу же «Империала» журналист разразился язвительной тирадой, как будто Боров чем-то лично досадил писаке. Словно отвергнутый гей-любовник, В. Малыгин, как значилось в подписи («Наверняка псевдоним», – подумал Боров), раздраконил все, начиная от названия, казавшегося ему излишне высокопарным, до личности владельца, который был в открытую назван откормленным боровом среди выводка ничего не понимающих свинок.

Обидная фотография венчала статью, привлекая внимание читателя. На ней Боров был снят в один из моментов кастинга, проводившегося недавно для одного из набирающих обороты молодых дизайнеров Олега Владимирского, выбравшего своим брендом собственные инициалы, начертанные латиницей, – OV. Боров покровительствовал Олежеку, а тот большую часть творческого запала направлял не на рождение дизайнерских шедевров, а на скандальный пиар себя любимого, появляясь на светских раутах с маргинальными персонажами и горланя во всю глотку пьяный бред. На кастинге OV паясничал, материл моделей, весьма натурально изображал пидора, и конечно же фотокорреспондентам было что запечатлеть на свои дурацкие аппараты. Черт дернул Борова засветиться там. Приехал выразить отеческое участие своим моделькам и патронируемому им Олегу. Он попал в кадр с растопыренными пальцами в момент фиглярского поклона в адрес своего протеже. Остальные опекаемые, которых Олег должен был брать в свой показ, вертелись тут же и на фотографии застыли с самыми выразительными лицами, на которых читалось все: от показной издевки, адресованной Борову, но выдаваемой за восторг по поводу его появления на кастинге, до откровенной брезгливости, адресованной шефу.

Некоторое время тому назад Боров, обычно не вмешивавшийся в рабочие дела агентства, изменил своим правилам и стал более внимательно следить за действиями букеров, называя их то «брюхерами», то «букнерами» в зависимости от степени недовольства. Естественно, вмешательство шло не от желания улучшить менеджмент и увеличить прибыльность агентства – Боров ежемесячно тратил порядка тридцати тысяч долларов на содержание офиса, мобильную связь, фототестирование моделей и их визитные карточки – композитки, Интернет. Но последнее время стало эффективным продвигать моделей путем публикации их фотографий на обложках модных светских изданий. За деньги, конечно. Естественно, финансировались только милые сердцу и привлекательные всем остальным частям организма хозяина девицы, а не более перспективные. Так, пару дней назад нагоняй получил новый «букнер» «Империала» – за то, что послал на кастинг в журнал «Девчонка» не утвержденных Боровом моделей.

– Все действия, буквально каждый шаг согласовывать со мной! – выговаривал Боров Марго, для которой неожиданное вмешательство хозяина в дела были как гром среди ясного неба.

Столько лет она полноправно и успешно руководила агентством. Боров только сам беседовал с девочками, сам, так сказать, решал свои проблемы. В задачу Марго входило поддержание жизнедеятельности агентства, иными словами, создание видимости деятельности, потому что, понятное дело, бизнесом это назвать было нельзя. Некоторые заказы на съемки и демонстрацию одежды с использованием моделей «Империала» действительно приносили доход, но шел он в карман Марго, так как даже в лучшие месяцы его бы не хватило даже на аренду офиса. Расходы исправно оплачивал Боров, совершенно не требуя какой-то компенсации. Собственно, таким же образом существовали и прочие агентства, которых развелось что-то слишком много: «Возрождение», «Парус», «Опиум» и прочие не протянули бы и года без финансовой подпитки со стороны своих владельцев. Исключение составлял Телок со своим «Blow models», да и то, говорят, в последнее время, устав бороться с несправедливой действительностью, обратился за спонсорской помощью. Надоело, видимо, влачить нелегкий жребий в полуподвальных офисах и с постоянной нехваткой средств на зарплату, скаутинг, рекламу и привлечение моделей (а ведь их еще и удержать надо!).

Последние дни Марго занималась в основном рассылкой приглашений на день рождения Борова, который решили в этот раз отметить с размахом, пригласив и светскую тусовку, и много-много моделей. А тут эта история. Разбирайся теперь! Мало того что надо делать вид, будто занимаешься модельной работой, так теперь еще и с оглядкой на пожелания босса. И этот новый менеджер, не посоветовавшись с нею, отправил в журнал на кастинг целую группу молоденьких начинающих моделей, а любимице Борова (спала она с ним или еще нет?) Марьяне даже не позвонили. Может, она и не пошла бы, но тогда можно было бы как то отчитаться перед боссом, а теперь… И Димки, как назло, не было в офисе – он-то уж проследил бы за действиями новенького. В результате Боров устроил нагоняй и лично (ЛИЧНО!) звонил главному редактору «Девчонки». После чего Марьяна таки вместо отобранных уже моделей полетела на съемки, которые журнал проводил на Кипре, а Марго получила указание обо всех кастингах докладывать Борову, чтобы он имел возможность утверждать списки моделей и корректировать их. Некоторые из фавориток Борова уже давно не посещали кастинги, занятые кто учебой в престижных университетах, оплаченной им и его друзьями, кто посещением каких-нибудь курсов китайского языка, школ актерского мастерства или вокала. Слава богу, еще не финансирует участие их в многочисленных «Фабриках звезд», а то совсем бы махнул рукой на агентство. И как тогда жить Марго?! Модели-то получат образование, засветятся на телевидении, а она, кроме подиумной работы, после Дома моды и управления агентством, состоящим из безголовых моделей, ничего в жизни делать не умеет. В другое агентство ее не возьмут – директора московских агентств, как змеи в террариуме, ненавидят друг друга. Она не успела перевести дух, как – легок на помине – босс позвонил ей по внутренней связи.