До следующего раза. Для него, как и для Райли Вулфа, следующий раз будет. Но тем временем…

Делгадо спустился на лифте, потом сел в машину, положил руки на рулевое колесо и несколько минут смотрел прямо перед собой.

– Черт бы все побрал! – выругался он.

После чего завел машину и отправился в долгий путь домой.

* * *

Катрина вернулась домой только на рассвете. Это была очень долгая ночь, и предыдущий вечер, когда провалилось торжественное открытие выставки в музее, был таким же долгим. Ей пришло в голову, что за два дня она спала не более двух часов. Она поставила машину в огромный гараж, заметив, что машина Рэндалла стоит на своем месте. Она почувствовала огромное облегчение. В душе она не верила, что он попал в аварию, однако мысли о возможности этого тревожили ее и никак не уходили. Но его машина сейчас на месте, без повреждений, значит Рэндалл дома.

Катрина повернула ключ и выключила двигатель. Несколько мгновений, щурясь от усталости, она сидела в тишине, нарушаемой лишь жужжанием остывающего двигателя. Она так устала, и столько всего произошло, и ей не терпелось рассказать обо всем Рэндаллу. При мысли об этом она улыбнулась. Чертовски здорово, что дома тебя кто-то ждет – тот, кто выслушает и посочувствует…

Выбравшись из машины, она вышла из гаража и пошла по дорожке к дому. Утро было прохладным и ярким. Розовые кусты, разумеется, стояли голые. К зиме вся листва с деревьев и кустов облетела, и серые, коричневые ветви деревьев и стебли роз являли собой разительный контраст яркому солнечному свету морозного утра. На миг Катрина остановилась на дорожке, зевая во весь рот. Две ночи практически без сна… Или их было три? Ее изможденный ум не воспринимал арифметику. Но это не имело особого значения. В любом случае она не могла припомнить, когда еще так сильно уставала.

И это тоже не имело значения. Скоро она будет в постели – с Рэндаллом. Она улыбнулась при мысли о том, что он, вероятно, спит и она тихо проскользнет под одеяло рядом с ним и мягко, нежно прижмется своей ледяной ступней к его пояснице…

Продолжая зевать и улыбаться, Катрина вошла в дом. Повесив пальто и шарф на напольную вешалку в атриуме, она пошла к лестнице. Скорее в кровать к Рэндаллу и спать. «Мм… – счастливо подумала она. – Может быть, не спать, то есть спать не сразу».

Она проходила мимо открытой двери на кухню и краем глаза заметила что-то на обеденном столе, чего там обычно не было. Вернувшись назад, она подошла к столу.

Солонка и перечница были передвинуты к ближайшему краю стола. К ним был прислонен темно-желтый конверт. Кроме того, прямо на столе лежала белая роза. Она не полностью распустилась, и на бутоне сверкали капельки росы.

Как это похоже на Рэндалла – принести розу, проявить внимание. Никакого особого повода, просто случай сказать: «Я тебя люблю». Опять она ощутила счастье и наполненность от сознания того, что у нее есть близкий человек. Катрина взяла розу и понюхала ее – аромат был чудесный, тонкий, не такой, как у дешевых тепличных цветов, которые покупаешь обычно в городе, особенно зимой. На миг она закрыла глаза, упиваясь этим ароматом и думая о том, как ей повезло с Рэндаллом. Потом она вспомнила о конверте.

Открыв глаза, она положила розу на стол и взяла конверт, заметив, что он очень хорошего качества, из тех, что поставляются лучшими писчебумажными компаниями. В центре на лицевой стороне зелеными чернилами было написано ее имя: Катрина.

По-прежнему недоумевая, что такое задумал Рэндалл, она открыла конверт и вынула листок бумаги того же качества, что и конверт. Развернув листок, она принялась читать ровные строчки, также написанные зелеными чернилами.

Катрина нахмурилась. Начало было странное, явно какая-то шутка, но что за шутка? Что было у Рэндалла на уме? Что он имел в виду? Покачав головой, она вернулась к чтению.

Это шутка. Какая-то глупая шутка, не иначе. Катрина почувствовала, как на нее накатывает жуткая, тошнотворная паника. Скомкав письмо, она бросила его на пол. Выбежала из комнаты и закричала:

– Рэндалл!

По крайней мере, она собиралась закричать. В звуках, которые она исторгла из себя, Катрина не узнала своего голоса – они даже не звучали по-человечески. Это был какой-то звериный предсмертный вой, вырвавшийся из ее глотки и отдававшийся эхом по пустому дому.

– Рэндалл! – вновь пронзительно крикнула она, и снова ответа не последовало.

Она обошла огромный дом комнату за комнатой, и слабые проблески надежды постепенно гасли, пока наконец не превратились в остывший пепел, когда последняя комната оказалась пустой.

Ушел. Он действительно ушел. Рэндалл ушел.

Катрина ощутила, как из мира уходит воздух и свет, и на какое-то время не осталось ничего – ни образа, ни звука, ни прикосновения, а лишь темная изматывающая пустота.

А потом, не понимая, как это случилось, она оказалась сидящей на кухонном полу. Она не могла дышать, не могла думать, она ничего не видела, кроме темного тумана, который окутал весь мир вокруг нее и который медленно расступался, впуская тонкий ручеек осознания. И это осознание было гораздо хуже прежней тьмы.

Пропал. Рэндалл пропал…

Она не представляла себе, сколько времени просидела там, полностью окутанная тьмой, сжимая в руках скомканное письмо. Но наконец ей удалось сделать глубокий, мучительный вдох, с хрипом вырвавшийся из груди. Совершенно оцепеневшая, она огляделась по сторонам, и на границах ее мира начал вновь просачиваться солнечный свет. Свет заполнял комнату, но на Катрину не попадал.

Что произошло? Что означает это письмо? Должно быть, это какая-то ужасная шутка, если не считать того, что Рэндалл действительно исчез. Она разгладила письмо и посмотрела на него. Почерк как будто его – и внизу, в том месте, где ставится подпись, он написал свои инициалы с росчерком: «Р. М.»

Но нет, погодите, в письме не его инициалы. Катрина нахмурилась, глядя на буквы, пытаясь разобраться. «Р» была определенно «Р». Но вместо «M» стояла «В».