Пригнувшись, с нервами, натянутыми, как тетива лука, мы осторожно двинулись по тропе. Она и правда была широкая, и я все больше стал склоняться к версии о стаде бегущих слонов. Мои спутники-следопыты то и дело указывали на сломанные ветки, на буквально раздавленные молодые деревца. Мы обнаружили широкое углубление в засохшей грязи, как будто там прилег отдохнуть кто-то громадный и грузный. Больше ничего примечательного в глаза не бросилось, мы шли в полной тишине, если не считать возни мелких животных в кустах да криков каких-то на редкость немузыкальных птиц. Продвигаясь вперед, мы сквозь просветы в нависавшей над тропой листве видели склон горы и сбегающий по ней водопад. Казалось, джунгли никогда не поредеют. Я уже хотел дать знак поворачивать назад, но поддался соблазну заглянуть ещё за один поворот. Перед нами оказалась поляна, и О'Халлоран с Айбеном остановились так неожиданно, что мы повалились друг на друга, а Джеки чуть не проткнула меня своей положенной на тетиву стрелой. Я с ужасом ждал, не выстрелит ли чей-нибудь пистолет. Ростом я был выше наших разведчиков и смог заглянуть поверх их голов. То, что я увидел, сразу объяснило их внезапную остановку. Не нужно было, чтобы они хватали меня за руки и наперебой рассказывали, что там впереди.

Сначала я подумал, что на поляне развалины ещё каких-то хижин, а между ними – клетка из отесанных шестов. Но я ошибся: это были останки какого-то чудовища. Основные кости скелета все ещё лежали так, как в свое время были повергнуты на землю, их до сих пор ещё связывали пучки сухожилий. Да, перед нами действительно была клетка. Грудная. Я мог бы, не сгибаясь, войти в нее. Только мне этого не особенно хотелось. Я осторожно просунул меч в груду костей, пошевелил её, постучал по костям, перевернул их. С трудом верилось, что это скелет одного животного. Кости были как огромные пластины и штыри, чудовищные, размером со столешницу. Сморщенные куски шкуры покрывали бородавчатые утолщения. По переломанному кустарнику и почерневшей траве было видно, где, упав, разлагалось чудовище, и можно было судить о его размерах. Видимо, оно занимало чуть ли не всю поляну.

– Что же это был за зверь? – спросил, вернее, прошептал я. – Экое чудище! Что скажешь, Шимп?

Шимп как-то отстраненно глядел на поляну – не только на кости, он скользил взглядом по всему, что их окружало. Когда я повторил вопрос, он только помотал головой и что-то нетерпеливо промычал. Те Киоре молча выразительно передернул плечами и зажал нос. Джеки накручивала на палец пряди волос.

– Эти пластины… – сказала она, – не знаю… что-то подобное я видела. Наверное, это какой-то вид… ну… динозавра, что ли. Или стегозавра. Только эти кости уж слишком большие.

– Большие?.. Но я думал… ладно, неважно. Значит, динозавр. Такой большой вполне мог разгромить деревню, это как раз похоже.

– Да, – сказала Джеки, – а может быть, потом он напал на кого-то, кто и его убил.

Я почувствовал, как знакомый холодок пробежал по спине, словно по позвоночнику провели неизвестно откуда взявшимся кубиком льда. Я уже хотел что-то сказать, но тут заметил, как пристально смотрит на нас Шимп. Я шагнул к нему, но его взгляд не изменился. Он упорно смотрел на Джеки.

– Шимп, – раздраженным шепотом произнесла она, – в чем дело? Ты что… что-нибудь почувствовал?

Шимп неуверенно покачал головой, потом быстро оглянулся на джунгли, как будто неуверенность боролась в нем с решимостью.

– Меня что-то притягивает… – произнес он сквозь сжатые зубы, – как будто это место… имеет на меня какие-то права, как будто я ему принадлежу. А может быть, оно только полагает, что это так…

– Оно ошибается, – выпалил я. Я уже устал от всех этих приключений. – Здесь я несу ответственность за все. И притягивает тебя это место или нет, мы возвращаемся. Если тут бродят такие чудища, разве мы можем найти местных жителей?

Шимп угрюмо поглядел на меня.

– Тогда идите! А я… остаюсь.

– Ты с ума сошел? – прошипел Те Киоре.

– Это опасно. – Пытаясь настоять на своем, я взял Шимпа за руку. – Тебе нельзя здесь оставаться…

– Я и не хочу оставаться! – Он сбросил мою руку достаточно осторожно, но его прикосновение словно ужалило меня, при этом он так злобно оскалился, что все, кто стоял рядом, поспешно попятились. Он повернулся к нам, в его глазах пылало бешенство, спина напряглась. Он выпрямился, расправил плечи и стал почти с меня ростом. – Я… я должен выяснить, в чем дело. Что-то притягивает меня, как канатом. Что-то настойчиво твердит, что я здесь нужен. Что у меня есть обязанности, которые надо выполнить, anders die erg belangrijk ist…[135]

Чем больше он волновался, тем заметнее становился его акцент, так что я уже плохо понимал, что он говорит.

– Что ты хочешь сказать? Что может быть более важным? О чем ты? Здесь опасно, вот что самое важное!

Шимп презрительно покачал головой и отвернулся. Я схватил его за плечо.

– Черт возьми! – воскликнул я. – Ты что, не понял? К черту твои belangrijk и gevaarlijk[136], идиот!

Шимп неловко замахнулся на меня. И если бы удар достиг цели, как тогда в поезде, мне пришлось бы плохо, однако сейчас, хотя замах и был мощным, я легко увернулся.

– Laat me met rust![137]– прорычал он и стиснул зубы. – Я должен добраться до причины всего этого… – Тяжело дыша, он мрачно оглядел нас, прижав подбородок к бочкообразной груди и обнажив острые зубы. Его и без того злобная физиономия стала поистине жуткой… Матросы в страхе стали отступать по тропе. Передо мной мелькнул образ Ле Стрижа, но я не сдался.

– Мы не можем оставить тебя здесь одного! Да что это на тебя нашло, Шимп? На тебя это не похоже!

Он что-то неразборчиво прорычал и снова замахнулся. Затем жестом показал, чтобы мы убирались, повернулся и, тяжело ступая, пошел по тропе, по которой мы пришли, продолжая бормотать:

– На горе… misschien…[138]

– Шимп! – завопил я. – Ну хотя бы возьми меня с собой! Я же твой должник! И ты завел нас сюда…

Внезапно Шимп резко обернулся, я даже подумал, что сейчас он набросится на меня. Его узкие глаза округлились, он смотрел в сторону.

– Тебя, – усмехнулся он. – Нет! Ты… не пойдешь! – Он уставился на Джеки. – Может, мне понадобится… поговорить…

– Какого черта! – взорвался я.

Не обращая на меня внимания, он, тяжело ступая, направился к Джеки. Она отпрянула, но он неожиданно далеко вытянул руку, и его огромная ладонь сомкнулась на её руке. Чуть ли не впервые за все то время, что я знал её, Джеки истошно завизжала. Я подскочил к Шимпу, но он так зарычал на меня, что я на мгновение застыл. И тут он с презрением ударил меня тыльной стороной ладони. На этот раз удар достиг цели.