– Вы поверили словам контрабандиста?

Я положил руки на колеса и развернулся так, чтобы видеть лицо спикера:

– Тан л’Валорус, не забывайте, с кем говорите. Вас можно обмануть, любого из присутствующих можно обмануть. Но не меня. И когда вы сомневаетесь в правдивости моих источников, вы фактически сомневаетесь в том, что я владею Голосом.

– Прошу прощения, можете продолжать.

– Я практически закончил. После беседы с Дан Као я решил осмотреть складские помещения, в которые контрабандисты складывали оружие. Там на меня напали. Это были солдаты хашшамирской гвардии.

Взрыв ропота. Еще бы! Каково это, узнавать, что в сердце империи обнаружены солдаты государства, которое официально более не является государством, а только что раздавленной колонией, униженной и жаждущей отмщения. Говорят, слоны боятся мышей, потому что у слонов есть участки нежной чувствительной кожи на ногах. Даже мышиного укуса хватит, чтобы причинить огромному зверю нестерпимую боль. Не знаю, правда ли это, но сейчас могучие высокородные таны почувствовали себя беспомощными перед маленьким, но донельзя опасным противником. Меския не боится войн, но она содрогается от мысли о внутренних распрях.

– Руководствуясь своими соображениями и гипотезами, я арестовал своего единственного и главного подозреваемого, негласного лидера малдизской диаспоры и самозваного посла Малдиза господина Мирэжа Зинкара, бывшего придворного малдизской правящей династии, человека, испытывающего острое отвращение ко всему нашему роду. Впервые я встретил этого господина на приеме в доме тани л’Вэйн, где он был представлен мне таном л’Калипса. Его телохранитель, надо отметить, внешне соответствовал физиологическим параметрам существа, известного нам как Кожевенник. Я уже почти закончил допрос этого человека, когда был остановлен таном л’Калипса.

– Тан л’Калипса, у вас есть возможность немедленно ответить на слова тана л’Мориа.

Безупречный тан поднялся со своего места:

– Это правда, таны парламентарии. Мне пришлось вызволить Зинкара из рук верховного дознавателя в момент, когда тан л’Мориа фактически уничтожил его личность с помощью своего Голоса. Пытки, которым был подвержен этот человек, не идут ни в какое сравнение с обычными методами. Пытки души. Многие из нас, включая меня, не подозревали, что тан л’Мориа имеет подобные способности. Тем временем его действия повлекли за собой массовые народные волнения, вспыхнувшие в Танда-Тлуне и заразившие всю столицу. Тысячи преступников из восточных районов, решив воспользоваться недовольством малдизской диаспоры как прикрытием, стали чинить погромы и мародерствовать. Пришлось мобилизовать все силы Скоальт-Ярда, чтобы предотвратить полномасштабный бунт. И все это притом, что у верховного дознавателя не было ни одной, даже косвенной улики, доказывающей причастность Мирэжа Зинкара к действиям подпольных группировок или к зверствам Кожевенника. Его теория о том, что якобы Мирэж Зинкара владеет скрытыми колдовскими талантами, не прошла проверку. Это вам говорю я, тэнкрис, весьма сведущий в делах магических. Тан л’Мориа же может подтвердить мою искренность. Мирэж Зинкара не владеет даже зачатками магического искусства, и пока верховный дознаватель воевал с ним, руководствуясь лишь догадками и, наверное, оставшейся неприязнью к бывшим врагам, я пытался наладить конструктивный разговор с единственным действующим посланцем Малдиза, который, возможно, способен притушить те анархические настроения, которые в данный момент царят у него на родине. Генерал Стаббс, может, и разбил основные силы бунтарей и аджамешей, но выжившие враги Мескии остались недосягаемы для него и уже готовятся дать отпор. Не открыто. Я вижу, что грядущие годы сулят нам затяжную партизанскую войну и бесчисленные теракты, подготовленные фанатично настроенными сепаратистами-свободолюбцами. В каждом малдизце мы начнем видеть потенциального врага, а там и до концентрационных лагерей недалеко. Я тоже воевал в Малдизе, в дивизии «Равендорвфф» и, хотя алые мундиры любят ставить под сомнения наши боевые заслуги, якобы мы держали оружие лишь в виде декоративного элемента экипировки, я могу сказать, что повидал все уродства войны и не хочу, чтобы они появились здесь. Все мои мотивы представлены вам, более мне нечего сказать.

Он опустился на свое место, как обычно невозмутимый и полностью уверенный в себе, в своей правоте. Его слова были поддержаны аплодисментами партии тоталитаторов и поколебали даже меня.

– Тан л’Мориа, финальное слово?

– Благодарю и подвожу итог. Я заявляю этому высокому собранию, что в данный момент на территории Мескии оперативно действует хорошо подготовленная группа лиц, преследующих цель развала нашего государства изнутри. Все, начиная от убийства де Моранжака и заканчивая жуткими подарками Кожевенника, нацелено на воспламенение межвидовой розни в нашем многовидовом социуме, и видисты-радикалы, – я скосил глаза в сторону трибуны монодоминантов, – сами того не подозревая, потворствуют целям нашего врага, пропагандируя идею восстановления безграничной власти старшего вида над всеми прочими. Будто не помнят, что нас жалкая горстка, какими бы Голосами мы ни владели, и многим наша главная идея видового превосходства давно поперек горла стоит. Я поставил своей задачей найти того, кто руководит всем этим цирком зачарованных фанатиков и маньяков-убийц, неважно, кто он, Мирэж Зинкара или кто-то другой, я найду его и притащу во дворец закона, чего бы мне это ни стоило. Здесь я заканчиваю свой доклад и благодарю почтенное собрание за внимание.

Себастина откатила меня в сторону, и я прикрыл глаза, отстраняясь от происходящего. Все, что будет далее, нисколько меня не касается, пока не звучит мое имя. Есть время обдумать то, что сказал этим танам, решая, не взболтнул ли лишнего? Нет, не должен был. Им незачем знать, что на дом Инчиваля напали солдаты из пропавшего батальона, что там я обнаружил остатки магического артефакта. Им также незачем знать, что я все еще пытаюсь установить контакт с жешзулами, или где сейчас находится Инчиваль. Паранойя? Возможно, но я точно знаю, что многие из этих танов владеют собственными сетями информаторов и шпионов. В политике без этого никак, чем быстрее ты получаешь знание, тем быстрее обращаешь его в силу. Возможно, что кто-то из них уже знает часть скрытых мною фактов, но пока молчит.

– Хозяин, Парламент удаляется на перерыв.

– Сколько мы здесь уже?

– Почти час, хозяин.

К нам приблизился лакей из обслуги дворца.

– Мой тан, его Императорское величество желает видеть вас.

– Веди.

Император пребывал в роскошной закрытой комнате, где он мог со всем комфортом проводить получасовой перерыв. Рядом с монархом находились и Серебряные Часовые. Признаюсь, жутковато смотреть в лицо Карнирису л’Калипса, близнецу безупречного тана. Единственным различием между ними являются глаза, у Аррена серебряные, у Карнириса льдисто-голубые. Телохранитель Императора учтиво мне кивнул. Пожалуй, я погорячился, еще одним отличием между братьями было отношение ко мне. Отчего-то у Карнириса это отношение вполне благожелательно, видимо, вся спесь и брезгливость при рождении отошли младшему брату. Да, Аррен л’Калипса младше Карнириса на какие-то минуты, но после того, как Карнирис принял серебряный плащ, он лишился всех титулов и регалий, и место главы Северного клана отошло младшему из близнецов.