– Что ты думаешь о них, мальчик л’Мориа?

– О ком, ваше величество?

– О пэрах империи.

– Сейчас они испуганы до полусмерти.

– И они тэнкрисы.

Император тонко подметил, они тэнкрисы. У нашего вида страх поднимает волну гнева, придает сил. Мы не бежим и не прячемся, мы берем в руки оружие и идем войной на источник нашего дискомфорта. Испуганный тэнкрис – самый опасный.

– Констебли с винтовками на улицах, – заговорил я, – получившие право использовать огнестрельное оружие, ничего хорошего не добьются. Лишь больше обозлят народ.

– Они иллюзия, мальчик л’Мориа, и их дело немного успокоить господ Голоса. Ты верно сказал, нас в империи горстка, но эта горстка способна двигать горы и осушать моря, пренебрежение нашими способностями гибельно. В девяти случаях из десяти важнейшее значение на поле боя имеет численность противоборствующих сторон. Нас мало, может быть, горстка, но и этого достаточно, чтобы держать в подчинении всю Мескию. В гражданском конфликте любой, кто пойдет против господ Голоса, утонет в кровавом море. Я не читаю чужие эмоции, но я вижу, как тебе неприятны мои слова. Они меж тем лишь констатация факта. Поэтому мой прямой долг предотвратить такой исход событий. Твой тоже.

– Я понимаю.

– Рад слышать. Пока что твои успехи сомнительны, но ты единственный, кто рыщет в направлении истины.

– Ваше величество, вы говорите так, словно вам истина ясна.

– Мне ясно лишь то, что ты стараешься, и твои доводы имеют смысл. Не стоило пытать Зинкара, надо было всего лишь его изолировать.

– Я действовал в соответствии со своими убеждениями, без лишних церемоний и мук совести.

– Ты действовал под давлением эмоций, мальчик л’Мориа, взвизгнул и понесся в бой с пеной у рта, когда пострадал кое-кто из твоего внутреннего круга.

Император знает все, обо всех и всегда.

– Я останусь при своем мнении с вашего позволения, ваше величество.

– Позволяю. На то ты и тэнкрис.

– Другой вопрос, кто сообщил членам малдизской диаспоры о том, что я пытаю Зинкара? Если бы они думали, что он просто задержан, беспорядков бы не было, но люди слишком горячо реагируют на слово «пытки».

– По-твоему, иначе они бы не взбаламутили город?

– Нет. Ваше величество, большая часть малдизской диаспоры в столице это люди, которые родились в империи. Они всю жизнь прожили среди нас, по нашим законам, в соответствии с нашим мировоззрением. События последних лет, война в Малдизе – все это очень далеко отсюда. Проблемно, неприятно, но все же далеко. Они ни разу не причинили властям неудобств, никаких волнений, никаких протестов против колониальной политики, максимум – подписанные петиции в ведомство по вопросам иммиграции и гражданства. Эти малдизцы очень лояльны, но их вывели из себя. Я своими действиями и тот, кто донес до них информацию. Тот, кто знал. Тот, кто…

Я оказался очень близок к тому, к чему приближаться не собирался. Опасность, серьезная опасность. Внешне Император нисколько не изменился, но я ощутил, как надо мной поднимается тяжелый меч. Хотя бы намек, один-единственный кивок в сторону л’Калипса, и я потеряю те крупицы императорского доверия, которым сейчас располагаю. А может, и стану короче на голову.

– Ваше величество, могу ли я просить о том, чтобы покинуть Парламент и не присутствовать на второй и третьей частях заседания? Мой доклад окончен, все меры, которые должны быть и будут предприняты вами, более не зависят от меня.

Император покачал в пальцах бокал, на донышке которого маслянисто переливался баснословно дорогой баркхарийский коньяк:

– Если бы я не знал, что ты спешишь навестить друга, я бы запретил. Ну а так, езжай. Государственный транспорт останется при тебе до определенного срока. Пока не поправишься.

– А если я больше никогда не смогу ходить, ваше величество.

– Нанесем на кузов герб Ночной Стражи, и будешь ездить за государственный счет до конца службы. Тарзин л’Реко так и делал.

Раздался стук в дверь, и по кивку Императора лакеи бросились ее открывать. В комнату вошли трое танов в дорогих одеждах необычного фасона. Столичные портные так не шьют, покрой мескийский, но присутствует какой-то чужой налет, узоры, особый блеск тканей, необычные украшения.

– О, это вы, – с неудовольствием сказал один из них, глянув на меня из-под дорогих солнцезащитных очков с круглыми стеклами, – неуклюжий тан.

– А это вы, тан, который носится между баром и сомнительной воздыхательницей.

– Как грубо! – высокомерно поморщился он.

– Вы знакомы, таны? – спросил Император, с интересом наблюдающий за нами.

– Мы не представлены, ваше величество, – низко поклонился мой собеседник. – Хотя я за время общения со своими столичными друзьями наслышан о тане л’Мориа. Разного.

– Тогда окажу вам честь и представлю вас лично. Тан Бриан л’Мориа, верховный дознаватель Ночной Стражи. Тан Рутон л’Ваншар, представитель наших экономических интересов в восточном секторе.

– Иными словами, я обратный представитель Орст-Малдской торговой компании, работающей в тесном сотрудничестве с родами тэнкрисов восточных держав, – похвастал любитель темных стекол. При этом вокруг него расплылось душное облако чванливого самодовольства. – И я прибыл с крайне приятными новостями для его величества!

– Правда? – усмехнулся монарх.

– Еще бы! Наши доходы вновь взлетели до небес!

– Какая радость. Покинь нас, мальчик л’Мориа, дела внешней экономики тебя не касаются.

Вскоре я уже трясся в салоне шипящего и рокочущего парового чудища представительского класса. Этому стимеру всюду уступают дорогу, так что мчались мы не в пример быстрее, чем я привык. Стараясь отстраниться от чувства ужасной качки, я начал мысленно перебирать все свои знания об Орст-Малдской торговой компании. Прежде мне выпадало лишь несколько раз соприкасаться с этой поистине могущественной организацией. Ее основал в виде огромного акционерного общества еще отец нынешнего Императора под конец своего правления. Компания была призвана обеспечивать экономические интересы Мескии на Востоке, для чего получила огромные привилегии в торговых делах, практически полную монополию. Она владела флотом, железными дорогами, собственной армией и полномочиями, широта которых пугала. Для выполнения главной задачи, то есть обогащения, компания активно работала над ускорением процесса мескийской колонизации Малдиза, и в этом ей помогали благородные дома Востока. Тэнкрисы живут не только в империи, мои сородичи обитают в широчайшем ареале и порой не прочь сотрудничать с родственниками из великой Мескии. Полагаю, что этот наглый засранец л’Ваншар родом именно из тех самым немескийских семей. Обратный представитель… что это за титул вообще?

К «Розовому бутону» подъехали примерно в два часа пополудни. Я приказал водителю отъехать на пару улиц выше, Ким совсем не понравится, если стимер с государственным гербом будет торчать напротив входа в ее заведение. Поднимаясь на крыльцо, я в очередной раз порадовался, что у меня есть такая горничная, которая может без труда нести на руках и меня, и мое кресло.