Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
— Его надо срочно везти в больницу, — Волк и Ольшанская стояли друг напротив друга на кухне. Волк нервничал, причем все сильнее и сильнее. — Берта, мы не имеем права ждать, пока проснется Ит, чтобы его спрашивать, ты понимаешь?
— Что будет, если он проснется и…
— А что будет, если проснется, а у нас труп на руках?! В общем, ты как хочешь, а я вызываю катер.
— Волк, подожди. Может, ему станет лучше, и тогда…
— Ему не станет лучше, Берта! Ему станет хуже, причем очень быстро. Ты не врач и не понимаешь, что происходит!
— Давай хотя бы Кира дождемся, Волк, ну пожалуйста!..
— Значит, так. Демагогию, слезы, сопли — отставить. Ждем пятнадцать минут, и я вызываю. Все. Берта, ты поняла?
— Да…
Кир прошел через коридор, свернул в кухню. Дверь, конечно, была открыта — они последние дни не запирали, чтобы не щелкать лишний раз замком.
— Что случилось? — спросил он с порога.
— Где тебя черти носят? — обозлился Волк. — Отек легких, через час-полтора сам дышать уже не сможет. На диуретики нет никакой реакции. Попробуем отвезти ко мне, может быть, в интенсивной…
— Не надо, — покачал головой Кир. — Волк, подожди. Не надо. Я… я сумел связаться с «ангелами», нам помогут.
— Чего? Ты пьян, что ли? — Волк покрутил пальцем у виска. — Или травы покурил? С кем ты связался?.. Ополоумел?
— Я, кажется, достаточно ясно сказал с кем. Нам надо просто подождать. Они через двадцать минут будут здесь.
— Гревис, ты рехнулся, извини. Поступим следующим образом. Я посижу с Рыжим, а ты тут Берту успокой немножко. Сказочку про ангелов ей расскажи, про чертей с демонами, про водяных каких-нибудь. Хорошо? Договорились? А психовозку я тебе завтра вызову, сегодня занят, не могу.
Он резко развернулся и вышел из кухни, оттолкнув Кира с дороги. Тот продолжал стоять неподвижно, глядя в одну точку.
— Кир, что ты сказал? — растерянно спросила Ольшанская.
— А?.. Берта, не запирай дверь, хорошо? Я сказал… я был у Макса…
— У атташе?
— Да. С его коммуникатора я связался с «ангелами смерти», мне ответила женщина, сказала, что через час они будут здесь. Это было сорок минут назад. Кажется, я поуродовал движок на «Сарепте», Рыжий меня потом убьет. Гнал, как мог…
— Кир, подожди. Этого не может быть, они ведь соглашение подписывали, что не принимают участие в…
— Я знаю. Я сам до сих пор… ты думаешь, меня обманули? — У Кира в глазах стоял ужас. — Это что… Волк решил, что это — шутка такая, да? Но ведь Макс… этого не может быть…
«Ты хотел понять, как срываются, Гревис? Сейчас поймешь, — что-то неуловимое, ехидное, насмешливое. — Вот сейчас… еще пара секунд, и…»
Во входную дверь кто-то тихо постучал.
* * *
— Простите, мы спешили, как могли, но надо было куда-то спрятать катер. — Две женщины, одна пожилая, низенькая, полная, вторая — помоложе и посимпатичнее, но тоже уже в годах, стояли в прихожей. Рядом с ними парили в воздухе три рабочих бокса, здоровенные серо-черные монолитные короба. — Мы ведь не имеем права на такую работу, уж извините. Куда идти?
— В комнату, пожалуйста. — Берта отмерла первой, а вот на Кира почему-то напал ступор. Он, кажется, до сих пор не верил в то, что видел. — Там врач, он сказал, что стало плохо, и…
— Мы сейчас посмотрим, — кивнула старшая. — Как вас зовут, девочка?
— Роберта… можно просто Берта.
— А вы, значит, Кир, который нам звонил от Максюшки, — улыбнулась старшая. — Ну пойдемте.
— Я вас видела, — вдруг сказала Ольшанская. Сделала шаг по направлению к старшей. — Я вас сто раз видела! Вы ходите в нашу булочную…
— Правильно, — кивнула та. — И я тебя сто раз видала, деточка. Меня зовут Софья Марковна, я тут живу неподалеку. Когда не работаю.
— Быть того не может, — прошептала Роберта.
— Ну почему же. — Встречающая улыбнулась. — Очень даже может, как видишь. Дорогие мои, пойдемте, если мы правильно поняли, там человеку плохо, а мы тут разговоры разговариваем.
Реакция Волка на появление обеих женщин была настолько неожиданной, что растерялись все. Он, обернувшись, сначала заметил старшую, потом из-за ее спины показалась младшая, и…
— Маша… — ошарашенно произнес Волк.
— Сереженька, не надо, — попросила та. — Давай позднее поговорим, хорошо?
— Машка, ты!..
— Ну да, Сереженька. Я. Во имя всего Русского Сонма тебя прошу, давай не сейчас, ладно? — Женщина умоляюще прижала руки к груди. — Сережа, у нас двенадцать часов времени всего! Что тут?
— Энцефалит, поражение ЦНС, сердечная недостаточность, полтора часа назад стал развиваться отек легких…
— Ясно. Ты стал колоть диуретики, а они не пошли. И не могли пойти, сердечко-то не тянет уже. Сереж, ты побудь с народом, хорошо? Мы вас потом позовем, не мешайте нам.
— Ох, какой интересный. — Софья Марковна села на стул рядом с кроватью, приподняла Рыжему руку и принялась поглаживать пальцы. Тот дышал действительно плохо — запрокинутая голова, вздувшиеся от перенапряжения мышцы на шее. — В возрасте. Маш, да он постарше меня будет. Много постарше.
— Вижу, Софа. Да, интересный — не то слово. Совершенно нечеловеческая антропометрия, заметила? — Старшая покивала. — Девочка у них, помнится, была. Маленькая, рыженькая, такая лапочка… Берта, а где второй? — Младшая женщина повернулась к Ольшанской.
— Я сделал ему снотворное, он сейчас спит на кухне, — ответил за нее Волк. — Разбудить? Он нужен?
— Потом разбудишь. Освободите нам стол и идите, — приказала Маша. — Не волнуйтесь, все будет в порядке. Мы вовремя успели. Софа, я девятую схему начну, а ты тогда смотри по общей.
— Может быть, вы чаю хотите? — спросила Роберта. — Ну или… что-то…
Маша повернулась к ней и улыбнулась.
— Обязательно хотим. С вареньем. Только мы по очереди, хорошо? Мы сейчас поработаем, а потом к вам по очереди подойдем и обязательно попьем чаю. Деточка, не волнуйтесь так, пожалуйста. Я сейчас не вижу тут ни одной проблемы, с которой невозможно справиться. Правда. Честно-пречестно, не вижу. Но нам надо сперва поработать, чтобы он не страдал, а потом — и чай, и варенье, и блинчики. Блинчики умеете печь?
Роберта кивнула и улыбнулась — слабо, сквозь подступающие слезы.
— Вот и славно. Все, идите. Не отвлекайте нас.
* * *
Курить Кира и Волка Роберта выгнала на балкон — сама она практически не курила, очень изредка, по ее собственным словам, «баловалась», а в кухне сейчас спал некурящий Ит.
— …Гревис, понимаешь, это же Машка… я так в нее влюблен был когда-то… — Волк швырнул окурок куда-то в темноту. — Она пошла во Встречающие, а я… много где меня мотало, но туда я не смог. Фэб звал, а я понял, что не получится. Понимаешь? Не тянул. Не сумел. Таланта не хватило. А у нее хватило… Я ж не знал, что у них экипаж погиб.